[ Чужой опыт антитеррора: пора ревизии наступила ]

Бандиты обычно грабят и не готовы рисковать своей жизнью ради абстрактных идей. Пока не видно желания понять причины происходящего: почему в массовом порядке мусульманская молодёжь уходит в леса, что подталкивает её к этому? Понять – не означает согласиться и принять еёточку зрения о смысле жизни и джихаде. Понять – значит распознать тот механизм, всю совокупность факторов, которые подвигают молодых людей встать на тропу войны. Вряд ли сочинская встреча (Д. Медведева с представителями республик СК) приблизит нас к ответам на вопросы: как так получилось и что делать? Попытаемся разобраться сначала в концептуальных моментах.

 

Политическая «шизофрения» 

Хотят ли действительно в Москве по существу решить проблему? Уверен, что президент, премьер и значительная часть аппарата поскорее хотели бы закрыть эту кровавую «страничку», связанную с СК. Но не знают как. Поскольку доступ к «телу» имеют силовики, то первые лица вынуждены повторять их избитые тезисы о бандитизме, о меркантильных соображениях, коими движимы «террористы», и огромных средствах, получаемых ими из-за бугра. В регионе мало кто верит этим пропагандистским «уткам». В Дагестане видят пока только диверсии и террор «лесных братьев» как ответ на бессудные расправы и пытки.

Перечитываю бесчисленное множество свидетельств такого произвола государства (не только в Дагестане, но и по всему региону) и неубедительные оправдания силовиков. Но ведь это трагедия тысяч людей! Мы в каком государстве живём? Мы что, хотим бесконечной гражданской бойни? Автор считает, что корни трагедии, её главные причины надо искать в противоречиях федеральной политики на СК; с одной стороны – меры по интеграции, а с другой – по отчуждению и провоцированию терроризма. Если бы центр консолидированно, целеустремлённо пытался решить проблему по существу, она была бы решена ещё в 2005 – 2007 годах. Непримиримые («террористы») составляли бы на сегодняшний день ничтожное меньшинство, не представляющее проблемы.

Авторская гипотеза заключается в следующем: в центре есть влиятельные люди и структуры, которые заинтересованы в поддержании постоянного очага войны на Северном Кавказе. Совокупность этих людей и структур в коридорах власти и в СМИ, силовых структурах и регионах ненавидит ислам, а Россию считает своей «добычей». Они действуют подобно антисистеме, высасывая все соки у страны и общества, тиражируя ложь и растлевая молодёжь, поддерживая градус напряжения (между людьми разной веры и крови) на высоком уровне. СК, включая и Дагестан с его пассионарным темпераментом, – это просто «подарок» для этой когорты людей, ибо все проблемы страны можно списать на незатухающую войну в регионе, на «воинственный» ислам и «бандитские наклонности» кавказцев. Если у части силового блока свои расчёты, связанные с СК, то у либерально-прозападной «партии» олигархии и её обслуги в лице «агентуры влияния» – уже другие. Этот круг «друзей» России постоянно внушает мысль о неизбежности ухода с региона; о том, что невыгодно его содержать и вообще – пора пустить в «свободное плавание» этот неспокойный СК. Они – мастера «разводок» и манипуляций. Послушать их – лучшего подарка для стратегических соперников России и не придумаешь. Русские офицеры и генералы с готовностью принимают ложь об исламе и международном терроризме (МТ), о северокавказских боевиках, которые спят и видят себя в Ростове, Волгограде и пр. Они не желают повторять уроки первой Чеченской кампании.

Такова видимая сторона маховика насилия в регионе. Но есть ещё невидимая, лежащая в основе этого «бесконечного конвейера» насилия. Поговорим о ней, ибо корни методы антитеррора, избранной центром, растут из этой сферы терра инкогнита.

 

Подводные рифы чужого опыта 

Искусство пропаганды заключается в бесконечном повторении сомнительной (лживой) формулы. Такой формулой является концепция международного терроризма. На МТ можно повесить всех собак. Люди над этим особо и не задумываются. Существует бесчисленное множество свидетельств, выпущены документальные фильмы, доказывающие, что «мальчика-то не было» (11 сентября 2001). Тысяча бенладенов не смогли бы этого сделать, если бы не заговор американских бешеных: троцкистов-консерваторов, имеющих хорошие позиции в ЦРУ, военно-промышленном комплексе и на Уолл-стрит. Им нужна бесконечная война ради господства в мире. Но чтобы убедить людей в необходимости такой мобилизационной готовности, нужен враг – вот и придумали концепцию МТ. Известный израильский публицист и мыслитель Исраиль Шамир говорит, что «нет исламского терроризма, а есть террор против ислама». Именно так. С приходом Барака Обамы мало что изменилось в американской доктрине «перманентной борьбы с МТ». Так вот, с 1999 года наши «стратеги» воспользовались чужими разработками для решения своих специфических проблем, связанных с «независимой Ичкерией».

О чём речь? Об израильском опыте антитеррора. Именно этот «бесценный» опыт был взят на вооружение там за океаном и у нас в России. При этом мало кто задумывался о результатах этого опыта в Палестине или в Афганистане. Автор давно заметил удивительное сходство методов контртеррористической операции (КТО), применяемых у нас в регионе, с методами Шина Бета на Ближнем Востоке. Вот составные элементы этой методы (по описанию Д. Равив и Й. Мелман – авторов «Истории разведывательных служб Израиля»): «…использование методов «превентивной разведки», т. е. проведение превентивных операций по аресту, захвату а то и уничтожению членов сходок (как террористов, так и пособников или даже сочувствующих экстремистскому подполью); узаконивание пыток, в том числе и в отношении подозреваемых; опора на: принцип «признательные показания – царица доказательств» и оправдание лжесвидетельств сотрудников спецслужб на суде; предание анафеме убитых (боевиков, пособников, сочувствующих и пр.), что выражалось в невыдаче родственникам тел, в похоронах боевиков, обмотанными в свиную шкуру (это уже настоящая клиника) и в тайных местах, причём бессудные расправы и использование своеобразных «эскадронов смерти» в отношении подозреваемых и родственников “лесных братьев”».

В своё время был принят и соответствующий Федеральный закон – «О противодействии терроризму». Правда, там ничего не сказано о трупах, но тем не менее на практике решили идти по проторенной Шином Бетом дорожке (со свиными шкурами и невыдачей трупов). Даже в период Кавказской войны в XIX веке российские генералы не доходили до такого маразма. Таким образом, в регионе создалось (за последние 5 – 8 лет) своеобразное государство в государстве, абсолютно бесконтрольное, со своими тайными тюрьмами и «эскадронами смерти».

Может, всё это прогнозировалось изначально, в самой методе были заложены такие последствия? Чтобы как можно глубже затянуть Россию в бесконечный и кровавый конфликт в регионе, с отчётливыми религиозными мотивами. «У России должна быть своя Палестина на Кавказе» – вот скрытый подтекст освоения чужого опыта антитеррора. Во всяком случае, объективный результат федеральной стратегии КТО именно таков. А достигнутый в Палестине результат за 50 с лишним лет деятельности Шина Бета может шокировать любого: вражда между евреями и палестинцами приобрела прямо-таки экзистенциональный и тотальный характер. Почему? Да потому, что методы Шина Бета были заточены на провоцирование всё новых волн палестинских «террористов», иначе говоря – на радикализацию движения освобождения Палестины. Собственно, изначально не была поставлена цель интеграции палестинцев в общественную и государственную жизнь «чисто» еврейского государства.

Спрашивается, мы что, на Северном Кавказе ведём такую же политику? Разумеется, некоторые аспекты израильского опыта антитеррора были адекватны ситуации в регионе, в особенности в 1999 – начале 2000 года. Но то, что было оправдано в условиях военного времени, абсолютно не адекватно условиям, когда надо действовать «точечно». Логика, оправдывающая импорт залежалого «товара», сводилась к следующему: «У вас и у нас есть свои «плохие» мусульмане, которых в целях безопасности или надо сажать (лучше – надолго), или… уничтожать (так – спокойнее). От судов, доказательств мало проку. Они («плохие» мусульмане) понимают только силу, и в целях профилактики надо принимать превентивные меры, вплоть до уничтожения». Кстати, тюрьмы Израиля переполнены тысячами жертв такой «превентивной разведки». Очень удобная для силовиков установка. Но в чём же здесь «подводные рифы» для российской (дагестанской, чеченской, ингушской) стороны?

Прежде всего, в том, что израильские методы антитеррора – есть производная от сионистской стратегии (внутренней геополитики), направленной на отчуждение и вытеснение палестинцев из жизни страны, а не на интеграцию; на колонизацию Западного берега Иордана вместе с Иерусалимом и создание «великого Израиля». Вся политика Тель-Авива, начиная с учреждения государства Израиль, была направлена именно на это. Состояние перманентной войны с арабами, по мнению «отцов» Израиля, должно было сплотить разношёрстное общество молодого государства. Вот один характерный пример. В 1948 году лидер Всемирного сионистского конгресса Наум Гольдман предложил премьеру Давиду Бен-Гуриону отложить на несколько недель одностороннее провозглашение государства Израиль. Этого времени, как предполагал Гольдман, хватило бы на то, чтобы договориться с арабами по вопросам, связанным с резолюцией ООН о разделе Палестины. Бен-Гурион на это ответил буквально следующее: «Самой большой свиньёй, которую могли бы предложить нам арабы, было бы заключение с ними мира». Вот так вот.

Могут ли методы антитеррора быть свободны от влияния такой политики? Безусловно, нет. А разве идентичны стратегии России (на Северном Кавказе) и Израиля (в отношении палестинцев)? Мы что, хотим отчуждения северокавказского мусульманского сообщества? И если российская политика не имеет ничего общего (или имеет мало общего) с израильской политикой в отношении палестинцев, то неявляется ли трагической ОШИБКОЙ опора на методы антитеррора, применяемые для решения качественно иных политических задач? Вот вопросы, на которые мы должны дать чёткие ответы и, соответственно, ревизовать свои антитеррористические практики. 

Осмысливали ли силовики и правоохранители в таком ракурсе проблему антитеррора в регионе? Сомнительно. Многих в этом «блоке» такая метода устраивала. Возможно, единицы и осмысливали, в спецслужбах – даже в большей степени. Вот это раздвоение в методах антитеррора было отчётливо видно на первых порах. С одной стороны – попытки загасить конфликт и вернуть к мирной жизни заблудших и обманутых коварными «международными террористами» (из Чечни) юношей, с другой же – провоцировать ещё больше, топча и закон, и мораль. Известно, что дагестанские спецслужбисты в 1999 – 2000 годах хорошо поработали над тем, чтобы раскаявшиеся «освободители» Дагестана (боевики из отряда Басаева – Хаттаба) сдались властям. Им были обещаны справедливый суд и мягкие наказания. Инициатива удалась, и после переговоров, организованных старшими офицерами ФСБ из местных кадров, десятки (а возможно, и больше) боевиков сдались. Но впоследствии, уже в камерах заключения, в дело вмешалась альтернативная «партия», то есть те, кто был накручен на импортную модель антитерорра, – с пытками, унижениями человеческого (мужского) достоинства. Можно предположить, что свою роль сыграл и сильный антиваххабитский настрой в МВД республики после боёв в Карамахинской зоне в августе-сентябре 1999. Аналогично и в Ингушетии, где ожесточение между милицией и боевиками накалилось после ночного побоища (22 июня 2004 г.). Как следствие: после отсидки на волю выходили готовые террористы, а некоторых использовали и как агентов для внедрения в экстремистское подполье. Картину дополняла практика бессудных расправ и бесследных исчезновений людей по одним только подозрениям. Если в Израиле эта практика применялась в рамках «превентивной разведки» и людей только арестовывали, то в регионе их стали попросту уничтожать.

Что в итоге? А в итоге вместо одного «бесследно исчезнувшего» или прошедшего через пыточную «карусель» появлялось несколько новых подпольщиков. Трагедия одного человека в регионе оборачивалась трагедией многих десятков, в основном родственников и духовных «братьев», которые уже не могли чувствовать себя в безопасности. Напугать не получается, убить всех тоже невозможно. Дело довершает умело построенная пропаганда экстремистских сайтов (kavkazcenter.com). Она наверняка вскружила головы не одной сотне молодых людей. Тысячи молодых мусульман остро чувствуют безнравственность и фальшь общественной жизни, несправедливость властей и убогость предлагаемой властями идеологии и рецептов. Неслучайно начальник Управления ФСБ по Дагестану (в 2008 г.) с горечью признал, что мы проигрываем идеологическую борьбу экстремистскому подполью. Как признавался автору бывший начальник одного из районных отделов МВД Дагестана (летом 2007 г.), не более семи-восьми процентов там, в лесу, непримиримые, а остальные никакого отношения к терроризму не имеют. Они ушли в леса, поскольку не чувствуют себя в безопасности, зная много случаев беззакония со стороны милиции или непонятных «силовых» структур. Что же они (милиция) делают? Они же себе могилы роют. Надо этих ребят вытащить из лесов, кого можно – амнистировать. Что-то надо делать, а то пропаганда непримиримых окончательно превратит эту молодёжь в джихадистов. Как провидец говорил тогда мой знакомый. Сейчас ситуация ещё хуже.

Таким образом, маховик насилия в регионе стал раскручиваться так, что только сейчас многие начинают понимать трагические последствия решений девятилетней давности. Автор хорошо помнит, что война «людям в форме» в Дагестане была объявлена лишь после того, как стало известно об ужасных (и оскорбительных для мужского достоинства) пытках, через которые прошли несколько человек в застенках МВД республики. Это ключевой рубеж в непрекращающемся противостоянии местной милиции и экстремистского подполья.

Вместо заключения (промежуточные выводы). Каков же итог? Прежде всего – постепенная палестинизацияроссийского Кавказа; появление всё более очевидных признаков легитимации «святого дела “лесных братьев”» в глазах немалой части местной (верующей) молодёжи. Насколько провальной оказалась федеральная стратегия в регионе, можно судить по динамике роста террористических актов и жертв среди силовиков и правоохранителей в Дагестане и Ингушетии. О Чечне – отдельный разговор.

Россия постепенно погружается в бессмысленную и братоубийственную гражданскую бойню в регионе. Всё больше ресурсов выделяется на решение проблемы, порождённой циничными «доброжелателями» России. Пора ревизии импортной «модели» и соответствующей законодательной базы наступила уже давно. Но есть ещё внутренние факторы. Было бы несправедливо полагать, что «все беды – от федералов». Здесь комплекс причин, о которых мы поговорим в следующих материалах.