[ Генерала убил солдат? ]

Что касается пяти человек, задержанных по подозрению в убийстве министра, трое из них – военнослужащие ботлихской горнострелковой бригады, а двое – жители Ботлихского района – Шамсула Борзиев и Абдулмажид Манапов. Сразу после задержания к ботлихцам были применены жестокие пытки; долгое время к ним не допускали адвокатов. Родственники Борзиева и Манапова, возмущённые нарушением права на защиту, провели два митинга на центральной площади и обратились к президенту Дагестана, а затем и России. Только благодаря этим обращениям и широкому обсуждению ситуации в СМИ 9 марта к одному из обвиняемых допустили адвоката; вскоре защита была допущена и ко второму.

Сразу после ареста Борзиева сильно избили и подвергли пыткам в здании МВД Дагестана. На следующее утро, 22 февраля, в ходе получения санкции суда на арест Борзиев теряет сознание. Прибывшие медики зафиксировали множество ушибов и травм, а также ожогов от тока. Затем Борзиева вывезли во Владикавказ для проведения якобы назначенной ему психико­физиологической экспертизы. Но эта экспертиза и по сей день не проведена, по крайней мере, о ней не извещён адвокат Борзиева Адильгерей Омаров. При этом силовики заявляют, что отправка Борзиева (а в последующем и Манапова) в Северную Осетию продиктована интересами их же безопасности. Как полагает Омаров, делалось это на самом деле с другой целью – оказать психологическое воздействие и оставить задержанных без поддержки родственников и защиты адвокатов – «Показать им, что они могут сделать всё, чтобы сломать человека».

 

 

Много вопросов вызывают и итоги следствия. Борзиева обвиняют (из текста постановления) «…в подстрекательстве и пособничестве при совершении убийства министра... В период с марта по апрель 2009 года, более точное время следствием не установлено, у неустановленных лиц, испытывавших ненависть к министру ВД по РД, в неустановленном следствием месте возник умысел на совершение посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности и тем самым уклонения от уголовной ответственности за ранее совершённые преступления. В указанный период времени неустановленное следствием лицо, действуя с целью реализации преступного умысла, определив объект нападения, предложило Борзиеву за вознаграждение, размер которого следствием не установлен, подыскать исполнителяпреступления, орудияи средстваего совершения, а также транспортное средство для доставления лица и огнестрельного оружия с боеприпасами к месту совершения нападения и мобильного отхода».

По версии следствия, после получения этих установок Борзиев привлекает к преступлению своего знакомого Манапова, который, занимаясь частным извозом, завёл знакомство с военнослужащими, имеющими доступ к оружию. Манапову Борзиев отвёл роль водителя и человека, который и должен найти в среде военных человека «с низкими моральными качествами, способного из низменных побуждений, в том числе за вознаграждение», предоставить оружие, а в случае необходимости и самому исполнить заказ. Теперь же Манапов, действуя по инструкции Борзиева, находит контрактника Андрея Резанова (на показаниях последнего и строится всё обвинение), согласившегося стать киллером, которому в ходе личной встречи Борзиев и не установленные следствием два его спутника пообещали 500 тысяч рублей.

Получив согласие Резанова, вся группа разработала детальный план, определив каждому из них свою роль. Ими же отслеживался график и маршруты движения министра. А когда неустановленное лицо сообщило информацию о том, что министр посетит свадьбу дочери своего друга и коллеги – начальника УНП МВД по РД Абдулджапара Магомедова, – группа за несколько дней до убийства прибыла на место, где Резанов выбрал точку обстрела. Тогда же военному была передана половина вознаграждения (остальная – обещана по окончании замысла). Обстоятельства же получения вознаграждения Борзиевым и Манаповым следствием не установлены.

Резанов, используя свои связи и дружеские отношения с начальником склада роты Дмитрием Долгих, взял у него, под предлогом поохотиться в горах, спецавтомат АС «Вал». В день убийства министра Борзиев и два его спутника передали Резанову не менее 20 патронов ПАБ­9, подходящих к спецавтомату (кстати, также приобретённых у не установленных следствием лиц), и сообщили о времени приезда Магомедтагирова к банкетному залу «Марракеш». Заняв позицию на четвёртом этаже недостроенного дома, и, дождавшись выхода министра из здания, Резанов начал стрельбу по нему и группе сопровождавших его лиц. Расстреляв не менее 13 патронов, Резанов вызвал по телефону Манапова, после чего на автомашине они уехали в Ботлих (и это учитывая, что всего через несколько минут после нападения был объявлен план «Перехват». – Прим. ред.).

Как отмечает адвокат Борзиева, «несмотря на применённые пытки, Шамсула не признал себя виновным. По его же ходатайству он проходил проверку на полиграфе (детекторе лжи), и положительных для следствия результатов это не дало». С момента ареста Борзиева держали в ИВС (также как и Манапова), хотя после предъявления обвинения арестованного должны переводить в СИЗО. Только 15 апреля защите удалось этого достичь. «В ходе рассмотрения вопроса о продлении санкции в отношении Борзиева судья спросил у следователя, почему его держали в ИВС, на что он ответил, что это сделано в целях безопасности самого подозреваемого. С каких пор в России СИЗО стало опасным для заключённых и почему тогда другие заключённые до сих пор там содержатся?» – говорит Омаров.

По словам адвоката, Резанов уже в третий раз меняет показания. Изначально он отрицал свою вину, указывая на имеющееся алиби (в день убийства он был вместе с женой в Пензе). Впоследствии, как предполагает адвокат, после применения пыток, он уже признаёт себя виновным, указывая на Манапова и Борзиева как соучастников. Сейчас же, по неподтверждённым данным, он снова стал отрицать вину.

Не менее примечательна ситуация и со вторым обвиняемым – Абдулмажидом Манаповым. К нему, арестованному ещё 18 февраля, только 31 марта допустили адвоката. А на днях (26 апреля) Манапов пропадает из поля зрения защиты. На вопрос «где он?» следователи отказывались отвечать. Как удалось выяснить только на третьи сутки, благодаря усилиям его адвокатов, Манапов из СИЗО Владикавказа (куда, кстати, его перевели тоже после полутора месяца содержания в ИВС Владикавказа, что тоже является нарушением закона) согласно постановлению следователя Анатолия Гребенюкова, расследующего дело об убийстве министра, был переведён в ИВС Махачкалы. Адвокат Абдулмажида Манапова – Эльмира Джааева – поясняет, что цели такого перевода непонятны (человек фактически лишён защиты), ведь если исходить из того, что его этапировали для проведения следственных действий, то в известность должна быть поставлена защита, без участия которой такие действия незаконны. «Сегодня (28 апреля) мне удалось встретиться с ним в Махачкале. Абдулмажид рассказал, что к нему на устные опросы приходил некий майор из Москвы, не раскрывавший своей ведомственной принадлежности, но пообещавший, что теперь следствие будет вестись законно и они на самом деле заинтересованы в поиске виновных». Жалуется защита и на то, что им не выдаются копии следственных документов, хотя это обязанность, установленная УПК.