Поводом к данной публикации послужила растущая активность боевиков-исламистов на территории Дагестана, а также вызванная этим череда публикаций в ряде республиканских и федеральных изданий. Отличительной особенностью статей журналистов, считающих себя специалистами в данной области, является культивирование старых и развитие новых мифов вокруг религиозных мятежников Северного Кавказа. Ряд представлений о них не менялся у репортёров ещё со времён первой чеченской войны.
Вторым поводом было стремление разъяснить дагестанскому руководству идеологию религиозно-политических экстремистов, которая, судя по высказываниям первых лиц республики, не совсем ему (руководству) понятна. Думается, что статья поможет властям республики выработать новую политику в отношении дагестанских моджахедов.
Итак, сегодня, согласно высказываниям президента Муху Алиева, глава субъекта понимает, что идея у боевиков есть. Напомним, ранее они назывались беспринципными и оголтелыми, а попытка нашей газеты разъяснить то, что боевики ставят перед собой конкретные политические задачи, послужила поводом к заведению уголовного дела. То ли ранее власть пыталась таким образом скрыть реальные цели боевиков, преподнося их в другом свете, то ли действительно не понимала их идеологии, для осознания которой было достаточно двух-трёх аналитиков и выхода в интернет, но сегодня уже сам Муху Алиев говорит о том, что люди, убивающие милиционеров, движимы идеей построения исламского государства.
Да ещё и журит представителей прессы за то, что не рассказывают об этом в своих публикациях. Рассказываем…
Источники
Основные источники идеологии исламских экстремистов Северного Кавказа, впрочем, как и мировых сторонников джихада, – это почитаемые мусульманами всего мира Священный Коран и Сунна. Люди, которые говорят, что Коран – исключительно мирное писание, просто не читали его. Принцип «если тебя ударили по одной щеке, подставь другую» напрочь отрицается этой книгой. Большинство учёных-джихадистов прошлого и современности, доводами которых руководствуются моджахеды, ссылаются в своих работах именно на эти два источника исламского права. Говорить о том, правы ли эти учёные в своих выводах, вырывают ли они слова Всевышнего и пророка Мухаммада (с.а.с) из контекста, не есть цель нашей статьи. Да и нет у нас соответствующей компетенции в этом вопросе, который можно было бы адресовать людям, считающим себя духовными лидерами северокавказских народов и обладающим необходимым образованием, чтобы грамотно (в соответствии с правилами исламского права, а не на основании притч и легенд) растолковывать и опровергать доводы джихадистов. Приведённые ниже цитату Корана и хадисы пророка Мухаммада помогут читателю понять, какими «ценностями» руководствуются те, кто убивает милиционеров в республике.
Альтернативное государство
Итак, судя по высказываниям самих фундаменталистов, основной их целью является изгнание с территории Дагестана и всего Северного Кавказа, оккупировавшую, по их мнению, эту территорию российскую власть и установление на освобождённой земле законов шариата. В самом желании жить по шариату вроде бы нет ничего преступного: ислам предписывает верующим жить в государстве, основанном на его принципах. Пожалуй, и муфтий Дагестана, и все, кто по пятницам заполняет мечети республики, желают того же. Так же как коммунист, желающий жить при социализме, и демократ, стремящийся жить при демократии. Другое дело, что методов, которыми боевики пытаются установить шариат, мусульмане республики не одобряют.
Сами моджахеды уже год как живут в составе провозглашённого ими же государства – Кавказского эмирата, в который, как они считают, входят все республики Северного Кавказа (вилайаты). Руководство Кавказским эмиратом осуществляет Доку Умаров (Абу Усман) – чеченец по национальности, активный участник двух чеченских войн. До недавнего времени он, как и его предшественники, назывался президентом Ичкерии, но затем было принято решение отказаться от прежних наименований и националистических лозунгов. Также было сменено знамя, под которым выступали сепаратисты, с зелёного ичкерийского на чёрный флаг джихада.
В каждой республике, в свою очередь, есть свой руководитель (амир) подполья, который определяет конкретную схему действий своих подчинённых. В Дагестане вместо поочерёдно убитых Раппани Халилова и Ильгара Моллачиева им стал Умар Шейхулаев (Муаз), который ранее возглавлял «Махачкалинский джамаат». Республиканское подполье разбито на мелкие группы, которые можно классифицировать по географическому признаку: «Губденский», «Гимринский», «Хасавюртовский» и иные джамааты.
Вернёмся к идеологии. Она не нова для мировой истории. Под теми же лозунгами воевали и воюют моджахеды Афганистана, Палестины, Сомали и других стран, обозначенных мировым сообществом как центры терроризма.
«О вы, кто верует! Сражайтесь с теми из неверных, кто близок к вашим (очагам), и пусть они найдут суровость в вас. И знайте, что Аллах лишь с теми, кто страшится Его гнева» (Коран 9:123,здесь и далее перевод Валерии Пороховой).Так звучит один из доводов джихадистов. Многочисленные теологические оппоненты моджахедов опровергают их (доводы), мотивируя это тем, что они не учитывают обстоятельства места и времени. Неверными, по версии «лесных», признаются те, кто поклоняется (служит) чему-то, помимо Аллаха. Что касается людей в форме, то моджахедами они признаются «мунафиками», то есть лицемерами, которые служат государству неверных. Относительно них боевики приводят следующий довод: «Те, кто уверовал, воюют на пути Господнем, кто не уверовал, воюют на пути Тагута. Воюйте же с друзьями Сатаны. Слабы его коварные потуги!» (Коран 4:76).
И здесь не делается различия между милиционерами, работниками прокуратуры, сотрудниками различных министерств и ведомств. Избрание же милиционеров в качестве основного объекта атаки, скорей всего, обусловлено тем, что именно сотрудники МВД брошены Российским государством на передовую борьбы с религиозно-политическими экстремистами. Второй причиной, по которой происходят покушения на милиционеров, вероятно, является желание психологически сломить работников МВД, чтобы показать незащищённость российских граждан властями.
Религиозная обоснованность убийства милиционеров подкрепляется и царящей в структурах МВД коррупцией. По большому счёту, статус госслужащего и милиционера для боевика равнозначен, однако систематические убийства гражданских работников госаппарата обязательно привели бы к негативной оценке действий боевиков обывателями. Убийство же милиционера, который даже на уровне фольклора приобрёл образ взяточника, не воспринимается народом так болезненно, (по крайней мере, нет акций гражданского протеста) за исключением, конечно, родственников и близких убитых.
Моджахеды признают только тех теологов современности, которые обязывают каждого мусульманина совершать джихад, обосновывая призыв ущемлением мусульман во всём мире.
Финансирование
Методы религиозно-политических экстремистов классически диверсионные: убийство тех, кого российская власть выставила на защиту своих интересов, и привлечение на свою сторону как можно большего количества сторонников. В других регионах ЮФО, например в Ингушетии, моджахеды не ограничиваются убийством милиционеров. Доказывая свою приверженность шариату, они громят такие «харамные» заведения, как пивбары, сауны, залы игровых автоматов. На критику в свой адрес со стороны других исламских группировок о неэффективности этих методов в деле установления шариата моджахеды отвечают, что их дело проводить соответствующую работу, а «результат – за Аллахом».
Отдельно стоит отметить вопрос финансирования боевых подразделений экстремистов. В прессе часто встречаются высказывания, в том числе и официальных лиц, о том, что боевиков финансируют западные спецслужбы. Пожалуй, если бы финансирование было действительно таким масштабным, то боевики были бы вооружены и экипированы не хуже грузинских бойцов, вторгшихся в Южную Осетию. Действительно, во время первых чеченских кампаний в мечетях ряда зарубежных стран стояли специальные урны с надписью «на джихад в Чечне», и прихожане охотно жертвовали «на дело Аллаха» солидные денежные средства. Сегодня такие проявления братской солидарности практически в любой из стран будут расцениваться как помощь терроризму (хотя помощь палестинцам, которых Израиль считает террористами, воспринимается как гуманитарная), поэтому финансирование осуществляется за счёт ресурсов внутри регионов. В основном это материальная помощь сочувствующих и разделяющих идеи джихада жителей республики. Но в обществе циркулируют слухи о том, что «джамаатовские» в обмен на спокойствие и неприкосновенность заставляют жертвовать на джихад и довольно обеспеченных лиц, в том числе и сотрудников правоохранительной системы. А что если не заставляют?
Распространённый же в российской прессе миф о том, что за участие в НВФ платят солидные деньги, вызывает здоровый скепсис. Во-первых, сколько нужно заплатить человеку, чтобы он жил в лесу, питался непонятно чем и каждый день ждал своей смерти? Самоотверженность моджахедов в боях и нападениях объясняется ими желанием заслужить Рай, доводом к чему служит следующий аят из Корана: «И не считайте мёртвыми вы тех, кто на пути Господнем был убит. Нет, они живы! Удел свой обретя в присутствии Господнем» (Коран 3:169). Выходящие на путь вооружённого противостояния молодые люди жаждут смерти; фактически смерть и «участь шахида» являются целью для отдельно взятого боевика (об оценке несовместимости двух систем ценностей читайте в материале на ИНО–НАШИ СМИ на 26 стр. – Прим. ред.).
Распространение же мифов вокруг баснословных зарплат боевиков способствует тому, что в условиях безработицы, финансового кризиса и массовых увольнений заинтересовывает неустроенных в жизни молодых людей и вызывает у них корыстный интерес (если уж за деньги служат в иностранных легионах, то почему бы и здесь не послужить?).
В последнее время участились случаи задержания пособников НВФ и обнаружения схронов с оружием и боеприпасами, что говорит, с одной стороны, об успешной работе правоохранителей, а с другой – об увеличении количества людей, разделяющих идеи джихада. Ещё одним случаем, ярко иллюстрирующим отношение некоторых дагестанцев к идеям построения исламского государства, служит сожжение ёлки на центральной площади Кизилюрта с мотивировкой «Новый год – не исламский праздник».
Также фактором, привлекающим молодёжь в ряды НВФ, служит заложенный в дагестанцах на генетическом уровне максимализм, стремление к героизму. Исламские боевики сегодня для некоторых молодых людей такие же герои, какими в своё время были «блатные» бандиты. Даже формировавшиеся годами воровские понятия в местах лишения свободы рушатся под натиском «джамаатовской волны». Некоторые молодые люди даже хвалятся перед сверстниками своей принадлежностью или дружбой с «лесными». Немалую роль сыграл в этом и переход в стан боевиков таких авторитетных в определённых кругах людей, как, например, Камал Устарханов.
Противодействие
Государство упустило тот момент, когда ситуация в республике, как и на всём Северном Кавказе, начала обостряться. Во многом оно и само оказалось виновником этого обострения. После разгрома вооружённых формирований Басаева и Хаттаба в 1999 году в Дагестане ваххабиты начали повсеместно преследоваться. Ярким примером может служить ситуация с Бамматханом Шейховым, которого, по его словам, милиционеры своими притеснениями вынудили уйти в лес. Кому тогда мешал он и подобные ему? Дагестанские ваххабиты не оправдали надежд Басаева и Хаттаба и не поддержали их. Но тем не менее в республике мощные обороты набрала антиваххабитская пропаганда. Людей, которые просто хотели соблюдать законы шариата у себя дома, сделали народными врагами. Это сегодня Муху Алиев заявляет о том, что пусть человек как угодно молится, лишь бы оружие в руки не брал. А тогда, в середине девяностых, позволяли так молиться?
Государство теперь платит за свои ошибки. Видя угрозу в мирном распространении фундаментального ислама, сегодня оно столкнулось с людьми, которым препятствовало строить шариат у себя дома. Есть информация о том, что старых приверженцев фундаментального ислама собирали по ОВД и говорили: «Молитесь как угодно, только «лесных» не поддерживайте». Но уже слишком много убитых братьев (по исламу и крови) и отцов, чтобы нынешнее поколение ваххабитов сложило оружие и поверило в то, что государство гарантирует им свободу вероисповедания (закон о запрете ваххабизма, кстати, до сих пор действует).
Создаваемые сегодня правительственные структуры, в задачи которых входит идеологическое противодействие экстремизму, по сути своей не смогут справиться с проблемой. Разговаривать с боевиками и, соответственно, переубеждать их можно только на их же языке, оперируя религиозными понятиями. Добиться этого можно путём привлечения на сторону государства мирных ваххабитских лидеров. Об этом, кстати, и заявлял Бамматхан Шейхов, когда говорил, что хотел объединить джамааты и вернуть их к мирной жизни.
Однако в этом случае недовольным может оказаться ДУМД, которое не пожелает пустить в сферу своей деятельности конкурента. Ярким примером тому может служить ситуация в селе Комсомольское, Кизилюртовского района, где не первый год ДУМД пытается поставить своего имама в местной мечети (подробнее об этом – в следующем номере. – Прим. ред.).
Роль же государственных структур в снижении радикализации населения должна сводиться к тому, чтобы привести свою деятельность в соответствие с законодательством Российской Федерации, тем самым не дав фундаменталистам повода «использовать слабые места и недостатки» официальной власти (подробности смотрите на 25 стр. «ЧК»). Ведь если бы тогда, в девяностых, в России были бы все условия для развития личности и не было бы давления на тех, кто такого развития желал, то сегодня нам не пришлось бы слышать о ежедневных спецоперациях и подрывах.
Что настораживает в ситуации на Северном Кавказе, так это полная отрешённость федерального центра от происходящего. В эфире центральных каналов редко проскальзывает информация о ситуации в ЮФО. Возможно, руководство северокавказских субъектов успокаивает Кремль, не расставляя нужных акцентов на растущей активизации боевиков. Например, на недавнем совещании с силовиками Рамзан Кадыров назвал членов подполья, действующих в Чечне, «разрозненными остатками некогда полноценных групп». Нечасто балуют своими визитами в самые напряжённые регионы страны и главы силовых ведомств страны.
Не станет ли так, что однажды в республиках будет объявлено военное положение и, как в случае отношений Израиля с Палестиной, никто не будет спрашивать, ваххабит ты или не ваххабит?
Номер газеты
- 16 просмотров