Это интервью было взято ещё месяц назад во время визита в Дагестан члена Центрального комитета Национал-большевистской партии Ахмада (Павла) Жеребина, который пришёл в редакцию с нашим земляком, учащимся в Москве, Назиром Магомедовым. Ранее мнение о членах НБП (больше известных в миру как «лимоновцы») у меня не выходило за пределы тех картинок, которые часто транслируют федеральные каналы. Не скажу, что я стал сторонником партии Лимонова, но некоторые мысли Ахмада Жеребина, которые приводятся ниже, показались достаточно интересными…
Мы не скины…– Вы прибыли в Дагестан просто погостить или пропагандировать цели вашей партии?
Ахмад: Я хотел посмотреть на республику своими глазами, чтобы составить собственное впечатление. Не по газетам и электронным СМИ, а самому всё увидеть, разобраться, что происходит. Та информация, которая до нас доходит, очень противоречивая.
– (вопрос Назиру) А вы как пришли в партию? Спрашиваю потому, что НБП в народе ассоциируется со «скинами», а появление там кавказца…
Назир: Для начала скажу, что в партии, кроме меня, много дагестанцев. Есть татары, башкиры, азербайджанцы, евреи, есть даже один негр… Поэтому говорить, что мы партия «скинов» – это больше от незнания. Ну и пропаганда, по большому счёту, так как мы представляем реальную угрозу власти…
– Вот об этом и поговорим. Вы не лояльны существующей власти. Какие цели вы преследуете?
Ахмад: Есть цели тактические, есть и стратегические. Если говорить о тактических – это свергнуть существующий режим, изменить его. Необязательно прийти к власти. Главное сейчас – предоставить в стране равную возможность для конкуренции политических идей, чтобы не было этой тотальной зачистки политического поля… Правительство не должно мешать политическим организациям, как-то влиять на судьбу народа, государства…
Ведь что такое гражданское общество? Это возможность народа, населения участвовать в судьбе государства. Вот мы стремимся в обществе к этому. Идеология нашей партии – это радикальная социал-демократия. То есть свободное общество, наличие демократических институтов, возможность осуществлять контроль за властью снизу. И, безусловно, социальная справедливость. Тот дикий капитализм, который мы сейчас видим, не для нас.
– Свергнуть власть в России можно разными способами: есть путь «лесных братьев», а есть конституционный путь. Какой вы предпочитаете?
– Какие-то террористические, партизанские методы – они, может, для кого и выглядят героическими и эффективными, но это «не наш метод». Подобная «партизанщина» только локализует оппозицию. Эти, как вы их называете, «лесные братья» сами себя изолируют. Они не могут выйти со своими нормальными предложениями к населению, и маргинализируют свои же собственные идеи.
По поводу конституционного пути… Он хорош тогда, когда власть эту конституцию соблюдает. У нас же на неё давно плюют. Даже на ту Конституцию, которая с 1993 года предоставила достаточно широкие полномочия Президенту.
На конституционном поле можно играть тогда, когда твой противник играет по тем же правилам. Противник сейчас не действует в этих рамках, поэтому выходить на конституционных методах – это всё равно что деревянными палками идти против пушек и пулемётов. Наглядный пример на сегодня – это история с Украиной, Грузией, Киргизией. Я не говорю, что я сторонник Ющенко или Саакашвили. Я просто говорю о методике воздействия на власть.
– Другими словами – опора НБП на молодёжь?
– Нет, причём здесь молодёжь? Это массовый полулегальный мирный захват правительственных зданий. То есть: бескровная, но революция. Пример в Дагестане в своё время показал Хачилаев. В методическом смысле… Для чего, зачем и почему он это сделал, я не говорю. Чисто методически… Мы в Москве, к примеру, проводили такие акции.
– Закидывание яйцами и помидорами?
– Кстати, эти акции как раз и показали, насколько дырявая охрана у высокопоставленных лиц. Если мы можем бросить яйцо, то что мешает так же бросить и гранату?
Наши ребята 2 июня 2004 г. пикетировали Госдуму, когда рассматривался закон о монетизации льгот. Парламент окружили сотрудники милиции, автобусы с ОМОНом. Были заявления в прессе, что ожидаются провокации НБП, что они будет пресечены… Трое ребят прошли в Госдуму на балкон для прессы и закидали зал заседания листовками «Руки прочь от России, козлы!» Жириновскому ещё в голову попало…
Была акция на инаугурации Президента в Большом театре, где 30-40 наших человек заблокировали сцену. Сейчас, кстати, годовщина акции в отношении Министерства здравоохранения и социального развития Зурабова, за что наши ребята сидят. Им дали большие сроки за абсолютно мирную акцию. Они тогда просто входили в кабинеты министерства, говорили: «Здравствуйте, идут учения. Чем быстрее вы освободите кабинет – тем будет лучше для вас». Когда все ушли, они заблокировали кабинет, вывесили флаги и требовали, чтобы этот 122-й закон не принимался. И захват приёмной Президента России 14 декабря 2004 года…
– Ваша партия, если не ошибаюсь, запрещена Минюстом?
– Нет, была запрещена межрегиональная общественная организация «Национал-большевистская партия». По закону нельзя иметь в названии общественной организации слово «партия». Мы провели учредительный съезд нашей партии в ноябре 2004 г. У нас получилась такая временная лакуна оттого, что мы находимся в процессе регистрации. Нашу партию, которую мы учредили, никто не запрещал. Мы в процессе регистрации и должны представить все документы до 2006 года. Запретить нас будет очень сложно, так как юридически не к чему подкопаться.
– Вы находитесь в процессе регистрации. Сейчас занимаетесь партийным строительством?
– Да, мы постоянно ним занимаемся. В наших рядах около 15 тыс. человек по России. У нас есть отделения и за рубежом, но они не могут представляться для регистрации в России. Естественно, что требуемое для нашей регистрации количество членов в 50 000 человек набрать очень сложно. Никаких подтасовок мы делать не можем, так как нас в Минюсте по сравнению с другими будут проверять очень тщательно. Мы принимаем в партию по анкетам. В Москве нам многие симпатизируют. Фонд «Общественное мнение» проводил опрос, и по его результатам мы в Москве набрали 8 %, а в среднем по России – 4%. Это хороший результат, тем более что Фонд нам не дружественный – его курирует Глеб Павловский. Мы, к тому же, не проводили никаких агитационных акций; все наши «агитационные ролики» – это реальные сюжеты, которые демонстрируются по ТВ с мест событий.
– Вот если брать Дагестан, то в Дагестане у вас получается только один Назир? Сколько всего дагестанцев в вашей партии?
– В Дагестане сейчас такая ситуация, что многие из республики перебираются в Москву. И мы тоже столкнулись с этой проблемой. Но, иншааллаh, в Дагестане мы организуем своё отделение. Здесь есть люди, которые нас поддерживают, но организованного структурного подразделения пока нет. Мы охватили порядка 55 регионов России из 89. За рубежом мы имеем отделения в Израиле, Швеции, Латвии, Белоруссии, Украине, Канаде. Это (если брать только ближнее зарубежье) порядка полутора тысяч человек.
– Вы – оппозиция. А она иногда подразумевает объединение в различные политические союзы и альянсы. Если брать Дагестан, кого вы хотели бы видеть в качестве союзников? Вы как политическая сила дальше Москвы не выходите.
– Насчёт того, что мы дальше Москвы не выходим, это вы зря. Потому что, скажем так, на Кавказ мы ещё не пришли. А по поводу России: Центральная Россия, Дальний Восток, Сибирь… (не говоря уже о Москве и Санкт-Петербурге). У нас есть там отделения и союзники. У нас есть коалиция, которая сейчас строится, и хорошо, что она построилась…
– А кого она в себя включает?
– НБП, КПРФ, либералы… «Яблоко» в основном. Потому что либеральный лагерь сильно раздроблен…
– В Дагестане сильны не столько партии, сколько элиты. На какие элиты вы собираетесь опираться?
– Возможно, я плохо понял Дагестан. Но мне кажется, что опираться на элиты не стоит. Смена элит ничего не даст. Ни Дагестану, ни России. Посмотрите, например, на Украину. Поменялась одна элита на другую, но ничего не изменилось. Если Магомедали сменить на Махачева – это мало что изменит. Проблемы Дагестана решатся только вместе с проблемами России. Дело не в том, какая элита здесь… Судьба Дагестана будет решаться на московских площадях. Не будет в Москве такой вот власти – тупой и жестокой, то и в Дагестане можно будет всё наладить.
– Какое впечатление у вас сложилось о Дагестане? Экономика, политика, народ…
– Я был в горах, в Шамильском районе, был в Дербенте. Я ожидал увидеть Дагестан более экзотическим, что ли. Но на самом деле я не увидел здесь ничего особенного. Проблемы здесь такие же, как и во всей России. И решать их надо так же. Нет сугубо дагестанских проблем. Все экономические вопросы – они так же стоят в Тульской, Ульяновской областях. В Москве они так не стоят, потому что Москва – это вообще что-то иное.
Проблемы террора спецслужб против собственного населения – это есть и в Москве, и в любом другом регионе. Не только в Дагестане. Только у вас это более на поверхности и кроваво. Но тенденции такие есть везде. И зачистки в Беженске и Благовещенске это показали.
То, что присосался один клан к власти и не хочет оттуда уходить, – что, такого нет в Москве или в Татарстане? Есть. И Рахимов там беспредел творит больше даже, чем ваш Магомедали. Мне кажется, что Дагестан по сравнению с другими частями России не самый проблемный регион.
– Предположим, произошла революция и власть сменилась. Но ведь власть на местах формируется элитами. Происходит смена элит, и ничего не меняется. Получается, в революции нет смысла? Или же вы надеетесь, что эти элиты будут отметены и сформируется новая элита?
– Да, именно так мы и предполагаем. Мы надеемся так сделать как по всей России, так и в Дагестане. Всё зависит от глубины переворота, насколько глубоко копнуть.
– Кого ваша партия видит во главе России и кого видит во главе Дагестана?
– Сейчас ни одна партия – ни НБП, ни КПРФ, ни либералы – в одиночку к власти не придёт. Во-первых, и народ не однороден. Есть люди, которые поддерживают нас. Если люди, которые поддерживают ещё кого-то. Поэтому мы намерены придти к власти коалицией. А потом, когда мы придём, тогда и посмотрим…
– А не получится так, что когда возникнет вопрос о том, кто «главный в хате», ваша коалиция распадётся?
– Я считаю (кстати, и Лимонов всегда предлагает такую структуру), не надо делать из коалиции такую вещь, когда собирается несколько партий, и они решают: кто будет главным. Этого никогда не будет. Потому что, к примеру, либералы не потерпят над собой какого-нибудь там Зюганова…
– А всё-таки, кто, по-вашему, должен возглавить Россию, и кого вы видите во главе Дагестана?
– Хотелось бы видеть во главе страны Эдуарда Лимонова. Но надо понимать, что желание и реальная ситуация сильно расходятся. Вопрос лидерства в коалиции будет решаться после выборов. Вопрос сейчас в том, чтобы выборы прошли честно, а не в том, кто возглавит Россию. По поводу Дагестана скажу следующее: диктатура и «даргинизация» Магомедали и Амирова народ просто «задолбала». Если же брать «Север»… Даже не знаю. У них нет политического чутья. Зачем они цепляются за Путина? Корабль «Путин» давно тонет, а они вместо того, чтобы опираться на народ, ищут поддержку Путина в борьбе против Магомедали. Когда «Северные» говорят: «Путин и только Путин поможет», – это смешно. Если они будут опираться на него, у них ничего не получится.
Скины – не мы…– Вы противники Путина…
– Против Путина мы выступали всегда. И когда он Чечню бомбил, и когда с олигархами боролся. Путин опасен для России. Он ненавидит мусульман. Один этот факт заставляет о многом задуматься.
– Но ведь при Путине Россия впервые вошла в «Исламскую конференцию»…
– Он просто преследует свои экономические и политические цели. Я думаю, это он делает это для того, чтобы иметь поддержку политики России в Чечне. Он постоянно «подмахивает» США в их борьбе с терроризмом, а на самом деле воюет с мусульманами. Сейчас наблюдается постоянное вторжение власти в ислам. В православии это уже сложилось… Государство везде суёт свои лапы – в ислам, в экономику. Везде ФСБ-шники... Если раньше «крышевала» «братва», то сейчас – «законные бандформирования» МВД и ФСБ. ]§[
- 11 просмотров