Минувшая неделя запомнится дагестанцам не только долгожданным открытием Гимринского тоннеля в Унцукульском районе и работой комиссии, которая должна оценить ущерб мирных граждан от КТО, прошедшей в п. Временном, но и двумя мероприятиями, носившими официально-формальный характер. Это Республиканская антитеррористическая комиссия (АТК), прошедшая 2 декабря, и начавшийся в этот же день II Конгресс лидеров Северного Кавказа. Конгресс шёл под лозунгом «Роль исламских организаций в сохранении мира и стабильности» и, по сути, связал себя и антитеррористическое заседание одной общей нитью – профилактика и противодействие экстремизму и терроризму.
«Эффективность и мужество»
На АТК под эгидой главы РД Рамазана Абдулатипова обсуждались меры по реализации Комплексного плана противодействия идеологии терроризма в России на 2013–2018 годы в районах и городах Северного и Южного территориальных округов республики, гласит официальный релиз, размещённый на сайте руководителя республики. В ходе заседания глава Дагестана снова повторил свои тезисы о том, что «сейчас уже не та ситуация, что была два-три года назад, когда общество поддерживало боевиков», а также о слаженной работе правоохранителей, выразившейся в снижении террористической опасности для жизни граждан. Снова прозвучали призывы к депутатам НС РД, руководителям МО, членам правительства усилить свою работу по преду-преждению экстремизма. Народ же был призван к пониманию ситуации и проявлению своей гражданской активности в деле пресечения «стремления экстремистов и террористов навязать свою волю». Абдулатипов снова сказал о п. Временном Унцукульского района, указав, что ситуация там представляла опасность для всей республики. Теперь же, судя по словам главы Дагестана, фронт работы расширился, так как в число нестабильных территорий попал ранее спокойный Юждаг. «Власть в регионах, где есть угроза терроризма, должна быть высокоэффективной и работоспособной. Если в том или ином районе или городе руководят бандиты и террористы, значит, там нет эффективной власти и мужественного главы», – вынес приговор как деловым, так и личным качествам глав МО Абдулатипов. Он же видит в качестве питательной базы терроризма коррупцию, теневую экономику и слабую работу антитеррористических комиссий в муниципалитетах.
Замминистра ВД по РД Василий Салютин рассказал на АТК о совместной с УФСБ РФ по РД работе по склонению к отказу членов НВФ от их преступной деятельности, работе через родственников боевиков по оказанию содействия в их добровольной явке с повинной, а также «отработке данных на предмет установления истинных намерений явок с повинной». (В ходе АТК было озвучено, что 12 человек вышли из леса, а ещё 10 заявлений находится на стадии рассмотрения.) Мониторят полицейские и социальные сети, выявляя потенциальных экстремистов...
Салютина, как и главу РД, беспокоит деятельность отрядов НВФ как на севере, так и на юге республики, выезд молодёжи на учёбу в зарубежные религиозные учебные заведения, а также её участие в составе международных террористических организаций. Силовик не обошёл вниманием и отечественные религиозные учреждения, сказав, что совместно с прокуратурой полиция проверяет их на предмет законности осуществления образовательной деятельности.
Там же Салютин рассказал о том, что выделенные муниципалитетам бюджетные средства на информационное противодействие идеологии экстремизма и терроризма в большинстве случаев не освоены и находятся на лицевых счетах. В чём причина такой экономии, покажут проверки, осуществляемые силами УБЭиПК...
В конце АТК Абдулатипов призвал создавать «оперативные информационные пропагандистские группы», привлекая к этому учителей и врачей, проанализировать эффективность учреждений культуры республики, а также провести фундаментальную аттестацию исламских учебных заведений и заместителей глав МО по общественной безопасности.
Академия и традиции
Началу II Конгресса религиозных лидеров Северного Кавказа предшествовала их встреча с лидером светским – Рамазаном Абдулатиповым. 1 декабря они встретились в рабочем кабинете главы Дагестана, где обменялись не только словами приветствия, но и своим пониманием происходящего в религиозной жизни СКФО.
Абдулатипов в ходе встречи заявил, что нынешняя религиозная ситуация включает в себя много проблем и вопросов и поэтому «передавать её по наследству» нельзя.
«В Дагестане примерно 2,5 млн мусульман, и мы не должны разделяться по каким-то принципиальным моментам», – отметил глава Дагестана. Он высказал мысль, что в мире есть единственное государство, которое защищает исламский мир, – это Россия. А её единственный лидер – Владимир Путин – «способствует укреплению сплочённости народов и взаимопониманию, представителей всех конфессий». Абдулатипов призвал религиозных лидеров поддержать Путина.
Говоря более конкретно о проблеме экстремизма, глава РД уверенно сказал, что её только силовыми методами не решить, а «можно и нужно решать путём диалога между различными течениями внутри исламской уммы». Совместная работа религиозных лидеров Северного Кавказа – первый шаг к этому, уверен Абдулатипов. Следующий шаг – это восстановление и поддержка уровня религиозного образования и науки в республике, так как «дагестанцы исторически всегда были учителями в исламе». Муфтии и шейхи республик СКФО с этим спорить не стали и даже признали, что ислам в Россию пришёл через Дагестан.
Муфтий Дагестана, шейх Ахмад-хаджи Абдулаев, приветствуя собравшихся, сказал, что эта встреча (конгресс) нужна была хотя бы потому, что позволяет увидеться и оценить тёплые братские отношения. В ответ председатель ДУМ Карачаево-Черкесии Исмаил-хаджи Бердыев сказал, что визит религиозных лидеров в Махачкалу – это дань уважения к муфтию Дагестана. Бердыев выразил уверенность, что «власть светская и религиозная работают в одном направлении», а необходимость этого понимает и Путин. Он же вспомнил об Ахмат-хаджи Кадырове (первый президент ЧР – «ЧК»), объединившем в себе функции политического и религиозного деятеля в годы конфликта в Чечне. Этот факт, уверен гость из КЧР, «стал импульсом к её восстановлению и возрождению».
Непосредственно в ходе конгресса (2 декабря) религиозные лидеры поднимали различные вопросы. В частности, Ахмад-хаджи Абдулаев сказал о необходимости «работать на духовно-нравственное воспитание населения, сплочение, объединение усилий мусульман, становление мира и стабильности в регионе». Для этого, по словам муфтия РД, нужно два фактора: образованные, богобоязненные и воспитанные молодые люди, а также «честный диалог и сотрудничество последователей разных мировоззрений».
Такое образование, по словам известного проповедника Али Полосина и сотрудника Комитета по свободе совести, взаимодействию с религиозными организациями РД Магомеда Абумуслимова, способна дать Российская исламская академия, учредить которую предлагал два года назад Али Мухиддин Аль-Карадаги. Академия должна будет взять на себя роль некоего научно-религиозного центра, дающего авторитетные разъяснения по вопросам политики, экономики, других сторон российской жизни. Абумуслимов дополнил функции будущей академии, предложив возложить на неё обязанности по «стандартизации и развитию в одном направлении всех уровней исламского образования», «сохраняя традиционную научную школу и защищая её от любого внешнего идеологического влияния, слишком связанного с интересами политики, бизнеса и криминала, разрушающего устои нашего общества и покушающегося на национальную безопасность России».
Возводить академию сотрудник Комитета предложил в Москве, на 4 га, выделенных много лет назад, ещё в бытность Абдулатипова главой Ассамблеи народов России. (Идею в ту пору поддерживал и Ахмат-хаджи Кадыров.) «Но без усилий религиозных деятелей всей России этот вопрос не решить», – уверен Абумуслимов и предлагает обратиться к мэру Москвы Сергею Собянину за содействием...
«Черкесский опыт»
18 ноября в Черкесске (Карачаево-Черкесия), в рамках проекта «Гражданское общество на Северном Кавказе» состоялась общественная дискуссия на тему «Опыт Карачаево-Черкесской республики в гармонизации конфессиональных отношений». Обсудить её собрались религиозные деятели, общественники, эксперты и журналисты из республик СКФО. Как заметила модератор проекта Ирина Стародубровская, подобная общественная дискуссия проводится во второй раз и в более представительном формате, так как в ней принимает участие представитель власти – местный министр по делам национальностей, массовым коммуникациям и печати Евгений Кратов. «В первый раз подобная дискуссия проводилась в Нальчике (Кабардино-Балкария), на которую мы пригласили сотрудников ЦПЭ республики. Но они вместо участия в ней, обсуждения проблемы, тщательно фотографировали всех участников, а затем удалились...» – сказала Стародубровская.
Несмотря на относительно большое количество участников и выступающих, основное внимание было сконцентрировано вокруг докладов имама абазинских приходов, члена президиума ДУМ КЧР Иналь-хаджи Хубиева и министра Кратова.
Хубиев коротко рассказал об истории развития ислама в республике, отметив, что национальное большинство в КЧР – карачаевцы, по сравнению с другими местными народами они сумели сохранить религиозность в годы советской власти и их депортации. Те же народы, что остались в республике, попали под влияние атеизма и растеряли во многом религиозные знания. Хубиев подчеркнул, что развитие ислама в КЧР можно обозначить как ликбез – распространение основных понятий о религии в обществе. «Нам пока не до высоких целей», – отметил он, сказав, что их джихад – это борьба с нафсом, укрепление религии в обществе. Он же рассказал о проблемах, которые возникают у отучившихся за рубежом молодых людей и силовиков, удивляясь, что «от тех, кто учился, к примеру, в Сирии, силовые органы всегда ожидают большего, чем мы, которые их хорошо знаем».
Интерес, во всяком случае у дагестанской делегации, вызвал рассказ Хубиева о структуре ДУМ КЧР. По словам имама, при ДУМ существует Совет улемов, в который вошли религиозные авторитеты, различные по национальности и взглядам. «В нём же находятся молодые люди, отучившиеся за рубежом, и им доверяют», – многозначительно сказал Хубиев. Практика работы совета показала, что по каким-либо спорным вопросам там выносится консолидированное решение и обязательно подписывается религиозными лидерами существующих в республике национальных общин: карачаевцами, балкарцами, абазинами, ногайцами и пр. Такой подход, по признанию имама, убирает из религиозной сферы национальный вопрос.
На вопрос, как можно объяснить, что аналогичная модель работы власти и духовенства не срабатывает в КБР, Хубиев ответил предположением, что во властных структурах Кабардино-Балкарии находятся невежественные люди, у которых отсутствует страх перед Всевышним за свои поступки.
Официальное лицо Евгений Кратов хоть и не был так категоричен, но в целом, подробно рассказывая основные этапы развития религиозных отношений в КЧР, отметил, что власти должны использовать имеющиеся рычаги влияния для направления народной энергии в позитивное русло. Как пример он привёл разрешение советских властей в середине 1950-х годов удовлетворить религиозные чувства мусульман КЧР, дав им возможность строить мечети. «Это резко убрало уровень конфликтности и напряжения», – вспоминает министр и добавляет, что если бы в КБР дали молодым людям (имеются в виду представители «нетрадиционного» ислама) действовать в рамках легальных структур, то многих проблем удалось бы избежать.
Как оказалось, Миннац КЧР довольно активно работает с конфликтами, возникающими между «отцами» и «детьми» (старшим поколением мусульман и поколением отучившихся в специализированных исламских вузах), «традиционными» и «нетрадиционными» мусульманами (суфиями и салафитами). Причём делает это относительно других республик СКФО, и в частности Дагестана, довольно эффективно, располагая годовым бюджетом в размере 9,3 млн рублей. «Такой сумма стала только в этом году… Ранее бюджет не превышал 5 млн рублей в год», – рассказывает Кратов.
Министр не скрывает, что в молодом поколении мусульман КЧР он видит тех, кто в будущем займёт место нынешних «отцов». Поэтому уже сейчас считает необходимым подтягивать к активной работе молодое, активное, образованное духовенство. Отметим, что республиканская власть достаточно внимательно следит за тем, чтобы в местном ДУМ регулярно (раз в пять лет) происходила процедура выборов муфтия. «Я не буду скрывать, что это перспектива… Что когда-нибудь придётся по тем или иным причинам переизбирать муфтия… И самое последнее, что бы я хотел видеть, – что вдруг завтра надо будет выбирать муфтия, а выбрать не из кого! Кого будет джамаат выбирать, если выбора нет? Это не означает, что если я говорю такое, то я каким-то образом вмешиваюсь во внутрирелигиозную ситуацию. Этого нет!» – говорит Кратов о необходимости разумной конкуренции в религиозной среде. В ходе дискуссии был озвучен опыт решения конфликтов между поколениями мусульман, когда в мечетях к пожилому имаму прикреплялся молодой, отучившийся за пределами родины помощник. Это позволяло удерживать молодёжь в границах разумного отношения к взрослым и, в свою очередь, приводило к более доверительному отношению прихожан старшего возраста к молодёжи.
Член Совета улемов, ответственный по Абазинскому району КЧР Анзор Апсов, учившийся пять лет в Сирии молодой человек, утверждает, что в республике удалось избежать многих неприятностей только потому, что работа правоохранительных органов была более аккуратной, а какой-либо прессинг мусульман не носил массового характера. «У нас не окружали мечети, не задерживали группы мусульман… У нас органы не так агрессивны… А проблемы между традиционными и нетрадиционными мусульманами во многом отсутствуют, потому что у нас нет тарикатов, нет шиизма… Мы следуем основным мазхабам. Наши представители ДУМ ходят в СИЗО, встречаются с властью, показывают, что не ислам – враг общества, а отдельные его представители», – говорит Апсов.
Евгений Кратов рассказал, что ещё несколько лет назад мусульмане КЧР испытывали те же проблемы, какие, например, существуют в Дагестане: необоснованные задержания лиц, выходящих из мечетей, прессинг и прочие издержки. Для эскалации конфликта власти республики собрали в одном помещении представителей силовых структур и актив духовенства. После пары часов обмена мнениями, который местами переходил в откровенный конфликт с взаимными обвинениями, стороны успокоились. В последующем было замечено, что активность силовиков в отношении мусульман КЧР тоже заметно спала. Взаимоотношения с силовиками министр характеризует больше позитивно, чем негативно. «Если набирается хорошая, мыслящая команда в прокуратуре, МВД или ФСБ, то многие вопросы, связанные с мусульманами республики, решаются на личном уровне. Самое трудное и страшное – это переубедить в чём-то сержанта! Он решает свою боевую задачу по мере своего интеллектуального развития. Проще договориться с полковником…» – утверждает министр.
Вспомнил он и 1999 год, а также желание местных руководителей последовать примеру Дагестана и принять республиканский закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности». Министр рассказывает, что вопрос, принимать или нет подобный закон, обсуждался довольно долго и серьёзно. Но после того как юристы исследовали вопрос, а кто должен быть субъектом применения данного закона, решили от этой инициативы отказаться. «Выяснилось, что лицо, в отношении которого мы должны применять закон, – обычный мусульманин. Можем ли мы запретить ему быть единобожником?! Конечно нет. Поэтому мы решили, что если в действиях какого-либо лица будут признаки преступления, то будем руководствоваться обычным Уголовным кодексом. Если человек нарушает закон, то, независимо от его взглядов, он привлекается к ответственности», – разъяснил Кратов.
- 11 просмотров