[ Почему Кремль взял паузу? ]

После почётной отставки Дзасохова, наблюдатели полагали, что следующим в очереди на отставку будут глава Дагестана, Магомедов Магомедали, президент КБР Валерий Коков и основательно проштрафившийся лидер КЧР Мустафа Батдиев. Всё шло к этому. И проверяющие (грозные) комиссии от ЮФО, и «наезды» полпреда Дмитрия Козака, свидетельствовали, что ожидаемые отставки – не за горами. Да и сами патриархи северо-кавказской политики, (Магомедов и Коков, правящие вот уже более 15 лет) были в режиме ожидания, не решая даже текущие (большей частью) кадровые вопросы. Но, увы. Почему-то ожидаемых «почётных» проводов не последовало. В чём дело? Почему Кремль взял паузу? А то, что взята пауза, для экспертов не представляет особого секрета.

Краткий экскурс в недавнее прошлое

После избрания Путина президентом в 2000 году, местные власти в республиках Северного Кавказа почувствовали себя весьма неуютно. Особое беспокойство проявляли главы республик, правившие уже 3-й срок. Местные эксперты, к примеру, делились с автором о том, в каком тревожном состоянии был Коков, ожидая решительных шагов от нового лидера России. Очевидно, аналогичные эмоции испытывали и др. лидеры республик в регионе. Но когда они убедились, что пресловутое укрепление вертикали власти сводится всего лишь к удалению их из Совета федерации, и никаких политических репрессий не последует (хотя региональным лидерам было чего опасаться), то окончательно успокоились и, разумеется, стали думать над тем: как сохранить режимы и обеспечить преемственность власти? Коррупция и бегство (или увод власть имущими) лучших сегментов экономики в тень, правовой и бюджетный беспредел местных властей и огромная безработица (в РД, КБР, КЧР и в др.) уже стали «притчей во языцех». Рассчитывать на поддержку масс им не приходится. А убеждать Кремль в своей незаменимости надо, коль скоро нет др. аргументов. Что же делать?

В КБР, к примеру, прибегли к испытанному методу фальсификаций результатов выборов президента республики в 2001. До сих пор судятся оппоненты бессменного лидера республики, без всяких надежд на успех. Ибо, как утверждают местные эксперты, «у Кокова и в Москве все схвачено». Во всяком случае, в Верховном суде РФ с лёгкостью проштамповали решения республиканского суда в КБР, отказавшего удовлетворить иски местных оппонентов режима, (по данным лидера правозащитного движения в КБР, Валерия Хатажукова), «укравшего», кроме того, и последний оплот местной оппозиции – движение «Адыгэ-Хакэ», перерегистрировав его документы на креатуру местных властей. А в последние годы широко используется пресловутый фактор «ваххабизма» и борьбы с терроризмом, чтобы показать свою незаменимость для Кремля.

«Ваххабизм» на страже режима

В Дагестане же использование фактора «ваххабизма» – это привычный метод шантажа федеральных властей. Дело в том, что каждый раз перед выборами главы республики, или когда в Кремле начинаются «подозрительные телодвижения» (связанные с установкой на смену ключевых фигур в республике), резко активизируется терроризм. Наглядный пример из прошлого – каспийский взрыв 9 мая 2002 г., в канун выборов ( в июне) главы республики Конституционным собранием РД. Сколько было шума о дагестанских экстремистах и процессах по их делу. А заведённые дела лопнули, все оказалось притянутым «за уши». Но именно тогда после теракта, руководитель республиканского управления ФСБ Владимир Муратов, заявил что «взрыв в Каспийске связан с предстоящими выборами главы республики в июне 2002»(!?). Это было смелое признание, после которого его перевели в Москву (подальше от «греха»), а сам Магомедов был в бешенстве. Патриарх же вновь был избран на 4 года.

Назначение М. Козака на Северный Кавказ, Кремль недвусмысленно продемонстрировал свою решимость: поменять общий «вектор» федеральной политики в регионе, что неизбежно должно повлечь за собой и смену «старых» режимов. И визиты Козака (в конце 2004 – начале 2005 в республики РД, КБР, и др.) где он позволял себе резкие критические оценки, (даже более жёсткие, чем в устах оппозиции) были расценены местными главами как начало решительного наступления Кремля. Ассиметричный ответы, в виде усиления терактивности в регионе, не заставили себя долго ждать. С удивительным постоянством и поочередно замелькали на центральных телеэкранах, то Махачкала, то Нальчик, с репортажами о боях (неместного значения) с террористами. «Да спелись они, и пресловутые «ваххабиты», и местные власти. И пусть спецслужбы перестанут опекать экстремистов-террористов, а мы сами с ними разберемся или на худой конец, договоримся» (!?) – говорил один из старших милицейских чинов в Дагестане, который не рискует назвать свою фамилию. Аналогичные сигналы поступают и из КБР. В КБР не представляют секрета «вольные» хождения Басаева по республике в конце 2003 и в начале 2004. Говорили даже о некоем сговоре властей и лидера непримиримых в регионе. Ну, это из разряда трудно проверяемых слухов. Хотя, местные правоохранители в декабре 2003, после многочасового боя в Баксане (или его имитации) позволили уйти Басаеву. Информация, тоже, для размышления.

И всплеск диверсионно-террористических акций против милиции в Дагестане, экспертами рассматривается исключительно как признак обострения борьбы за власть в республике. Нет, не между конкурирующими «этнопартиями»-влиятельными кланами (таковых в республике попросту нет, кроме двух самих влиятельных: правящих в республике и Махачкале), а между Кремлём и местной властью. В республике, нет конкуренции этому (однонациональному) «симбиозу» двух самых сильных «этнопартий», рулящих в республике и в столице. Есть масса недовольных общин-джамаатов и местных нацдвижений, объединившихся вокруг мэра Хасавюрта Сайгидпаши Умаханова. Но и эта разношёрстная оппозиция, по всей вероятности, не рассматривается в Кремле как реальная альтернатива режиму Магомедова, хотя она и пользуется широкой поддержкой в массах. Два многотысячных антиправительственных митинга ( с участием около 20 и 30 тыс. человек в августе 2004, г.Хасавюрт) – наглядное свидетельство этого. Лишь события в Беслане помешали местной оппозиции, продолжить дальнейшие выступления.

Кто на новенького?

В условиях, когда тема Дагестана или Кабардино-Балкарии не сходит со страниц печати и ТВ, легко внушить чиновникам из Кремля, «что лучше синица в руках, в виде стабильности с признаками вялотекущей деградации, чем журавль в небе, с непредсказуемыми последствиями, связанными с назначением новых лидеров в республике». А вопрос о новых лидерах стоит достаточно остро. В Кремле, очевидно, попросту не знают – из кого же выбирать. К примеру, по Дагестану, кандидатуры, предлагаемые самим Магомедовым, по понятным причинам не могут рассматриваться как достойные и «профпригодные». Ибо, после таких назначений, (а то, что кандидатуры пройдут через сито управляемого парламента, ни для кого не представляет секрета), ничего, ровным счётом, в республике не изменится. Если не станет ещё хуже. Другие потенциальные кандидаты на «смотринах», по каким-то, неведомым нам, причинам, очевидно, не удовлетворили федеральную власть. С точки зрения самих потенциальных (рассматриваемых Кремлём) кандидатов на пост главы республики, ситуация в республике, очевидно, оценивается как крайне запущенная. И рисковать они тоже, возможно, не желают. Кто же эти потенциальные кандидаты? Муху Алиев, председатель местного парламента, Сабир Кехлеров, зам ген.прокурора РФ, возможно и член Конституционного суда РФ Гадис Гаджиев. Последний вариант – маловероятен. Возможна и «тёмная лошадка», пока малоизвестная в республике.

«Неужели перевелись настоящие политические бойцы в Дагестане?» – спрашивают люди, в Москве и в Дагестане. Нет, не перевелись. Просто они не устраивают Кремль. Боец ведь неуправляем. А с другой стороны, сами режимы оставляют после себя «выжженное поле». Местные наблюдатели, к примеру, не исключают, что смерть министров по национальной политике, внешним связям и СМИ (Магомедсалиха Гусаева в июле 2004 и Загира Арухова в мае 2005) была как-то связана с тем, что их кандидатуры могли рассматриваться Кремлём как потенциально возможные на пост главы республики. Обе фигуры не входили в те ли иные кланы, не распоряжались бюджетными и пр. ресурсами и не запятнали себя коррупционными скандалами, явными и скрытыми.

Сколько же будет длиться шантаж Кремля и может продлиться пауза? Трудно сказать. После бесланской трагедии, Путин (4 сентября) в своем выступлении сказал, что «нам нужен гражданский контроль за работой госаппарата, включая правоохранительные органы и спецслужбы, что сегодня очень важно». Правда, тема «гражданского контроля за спецслужбами» не получила дальнейшего развития. А стоило бы, имея в виду ясно выраженную корреляцию между усилением терактивности в регионе, с одной стороны и патологическим стремлением удержать власть или сохранить преемственность нынешних режимов в северо-кавказских республиках, с другой стороны. Ясно, что здесь не обойтись без массированного «десанта» (в том числе, и в государевы службы спецназначения) и «революционного» демонтажа порочной системы власти, инициированного «сверху». Пока это же самое не сделают «снизу», со всеми вытекающими отсюда последствиями и для России, и для народов региона. Стоит ли ждать ЭТОГО? ]§[