[ Спецоперация. Версия 2 ]

Но так случилось, что эта самая спецоперация (см. новость на 2 стр.) коснулась очень близких мне людей. Человека, которому я доверил самое дорогое, что у меня было, – свою сестру. В доме на улице Махмуда, в котором в минувшую субботу проходила спецоперация, живёт мой зять Ахмед Алиев. Его же впоследствии и объявили «сдавшимся боевиком, сложившим оружие». Вот аргументы, которые приводят силовики: «в доме было обнаружено оружие, взрывное устройство мощностью 15 кг, а также фотографии сотрудников правоохранительных органов, на которых готовились покушения».

Оружие действительно обнаружено при отсутствии понятых, при отсутствии вообще какого-либо контроля со стороны населения. Причём обнаружено оно было не в руках у Ахмеда Алиева и другого задержанного – Джамалудина Алиева, что позволяло бы говорить о «сдавшихся боевиках, сложивших оружие», а просто на территории дома, который в тот момент находился под полным контролем силовиков.

Взрывное устройство весом 15 кг, которое впоследствии было подорвано, должно было разнести полквартала, но, судя по разрушениям и неповреждённым стёклам в самом доме, его мощность была не более 500 граммов. Для чего эта гиперболизация? Наверно, чтобы общественность и суд поверили в то, что пятнадцатикилограммовую бомбу силовики ну никак не могли бы пронести в дом незамеченной. Кстати, ворота в этот дом на ночь на замок не закрываются, так как воровать во дворе было нечего, поэтому сарай, в котором якобы и было обнаружено взрывное устройство, находился в свободном доступе.

Фотографии сотрудников милиции,на которых вроде бы готовились покушения, были продемонстрированы по ТВ – это фото родного брата Ахмеда – Шамиля Алиева,бывшего сотрудника линейного отделения внутренних дел.

«Ну у нас ведь дома не проводят эти спецоперации», – скажет читатель. Почему спец-операция коснулась именно этого дома?

История первая. Прошлым летом Ахмед со своей женой случайно проходил мимо места, где завершилась очередная спецоперация силовиков. Бдительные милиционеры, увидев подозрительную, по их мнению, девушку в хиджабе (причём подозрения вызвал именно хиджаб), попросили обоих проехать с ними в отделение милиции. Там Ахмеду с женой задавались примерно такие вопросы: «Кого из боевиков знаете? Что делали на месте спецоперации?» и т. д. Записав данные обоих, милиционеры отпустили молодых людей домой.

История вторая. За шесть дней до спецоперации в том же районе (Альбурикент, ул. Мурсалова) было совершено нападение на сотрудников милиции, в результате которого один был убит.

Теперь представьте, как правоохранители, которые не знают не то чтобы основ криминалистики, но и даже такого слова, как «криминалистика», подходят к расследованию этого случая: «Расстрел произошёл в Альбурикенте, а кто у нас в этом районе есть в списках неблагонадёжных? Так, Алиев Ахмед, да что тут гадать? Потрясём его, попытаем током, не только это, но и другие преступления на себя возьмёт». Остаётся только подложить эту «оперативную информацию» ФСБ.

 

После спецоперации

В тот же самый день в городе проходили ещё две спецоперации. Судя по тому, что люди, которых объявили боевиками, добровольно не вышли из окружённых домов, я предполагаю, что они были причастны к каким-либо преступлениям. Но эти ведь вышли. Когда ранее боевики вот так вот просто выходили?

Первый день задержания был, похоже, самым тяжёлым для Ахмеда и Джамалудина Алиевых. Сразу после того, как их вывели из дома, люди в камуфляже и масках начали избивать обоих, это видели соседи. По словам Абдула Магомедова, адвоката, его подзащитного Джамалудинапытали током и избивали, чтобы он оговорил себя и Ахмеда.

В ИВС Джамалудина не били, но в камеру приходил также некий Ахмед (возможно, Баталиев – замначальника УБЭиУТ) и спрашивал: зачем тот хотел убить его? Джамалудин ответил, что в первый раз видит этого человека. Что касается Ахмеда, то его судьба сейчас неизвестна. Официально он находится в ИВС, для него принимают передачи, но до сих пор не допускают адвоката, ссылаясь на особый режим на территории ИВС, который введён по указанию начальника ГУВД Махачкалы Расула Газимагомедова.

Такой подзаконный акт противоречит нормам международного права и федеральной Конституции. (Я направил обращения к президенту РД, вице-премьеру Уммупазиль Омаровой, прокурору РД и начальнику УФСБ по РД с просьбой о принятии мер по факту нарушения Конституции РФ). Адвокат Ахмеда Алиева Абакар Алиев полагает,что его подзащитный сильно избит и его не пускают к Ахмеду в целях недопущения фиксации пыток. Это в лучшем случае. А если его вообще нет в ИВС? Действия сотрудников ИВС уже обжалованы адвокатом в суде.

 

Люди говорят

20 февраля на волю был отпущен Алибек Абуназаров, которого 17 февраля похитили сотрудники силовых структур. У него в доме также провели обыск, после которого исчезли мобильные телефоны и деньги, то же самое произошло и в доме Ахмеда Алиева, только там ещё пропали и золотые украшения. Освобождённый Абуназаров в своём заявлении в правозащитный центр «Мемориал» рассказывает, что когда он вышел из дома, то увидел людей в масках, направивших на него автоматы (подобным образом выходил и Ахмед Алиев). Силовики затолкали его в «газель», где били прикладами автоматов. «Прозвучала угроза вывезти меня в лес и пристрелить там. Целью психологического и физического давления было добиться от меня признания в принадлежности к НВФ», – приводит слова Абуназарова информагентство «Кавказский узел».

До сих пор судится адвокат Адильгирей Омаров,в доме которого был произведён обыск в ходе объявленного в прошлом году режима КТО. Он же ведёт дело Байсолтанова, беременная жена которого была убита в ходе спецоперации силовиков в Хасавюрте осенью 2006 года. Тогда силовики просто ошиблись адресом.

 

Люди молчат

Молчат родственники Магомедзагира Магомедова, убитого 6 декабря во время спецоперации в гостиничном комплексе в районе Нового Хушета. Молчат, хотя знают, что их отец, брат, дядя ни в чём не виновен. Замолчали родственники Башира Магомедова, раненного 15 февраля в ходе спецоперации в Сергокалинском районе и сейчас фактически находящегося под стражей. Замолчали они после туманных обещаний главы Совбеза Али Магомедова во всём разобраться.

Правоохранители, тем более дагестанские, не боги, они могут ошибаться и часто делают это. Но молчание граждан, прокуратуры и судов заставляет их чувствовать собственную непогрешимость. Слава богу, переоценку собственной значимости силовиков понимает уже и президент Муху Алиев, о чём он заявил позавчера на заседании Совета безопасности: «Но, думаю, рост преступлений террористического характера и явлений, связанных с посягательством на жизнь работников правоохранительных органов, связан не только с тем, что будущие боевики как бы проходят испытание. Есть и целый ряд других причин, в том числе и плохая раскрываемость данных преступлений, и, может быть, возросшая в последнее время в регионе напряжённость. Думаю, что в том числе есть и определённая переоценка со стороны правоохранительных органов того, что сделано».