Почти три месяца Гимры и его дочерний посёлок Временный терпели бедствие. Населённые пункты находились в плотном кольце окружения тысячного контингента силовых структур. Оторванные от остального мира не только закрытым Гимринским тоннелем, но и в прямом смысле заградительной колючей проволокой, единственными, кто методично предпринимал попытки деблокировать сёла, были местные жители. Безуспешно. При фактическом молчаливом согласии официальной власти по истечении этого времени практически полностью подорван привычный уклад жизни тысяч людей. Их будущее (по крайней мере среднесрочное) туманно, призрачно. В полном понимании слов «административная единица», Временный, по сути, пока перестал существовать. На дворе ХХI век. Это Дагестан, Россия…
«Мы не понимаем, в чём провинились наши несовершеннолетние дети перед правительством Дагестана и России. Их лишили дома, одежды, тепла, школы, их школьную форму (между прочим, купленную за 5 тысяч рублей для каждого ребёнка), учебники и портфели сожгли. Дети-инвалиды лишились условий, созданных для них. Не это ли кощунство по отношению к своим маленьким гражданам? Или была поставлена задача лишить малолетних граждан, по мере взросления, доверия к России, отняв у них детство и озлобив их, ведь они видят, как поступают с их родителями и что делают с их домами? Мы простые граждане, такие же, как и вы, и нам надоело доказывать всем, что мы не «верблюды»!» – это не слова, придуманные творческим коллективом «Черновика», это отрывок из обращения жителей Гимры и Временного, нет, уже не к властям, а ко всем остальным жителям Дагестана.
В среду, 26 ноября, все информационные агентства передали сообщение о снятии правового режима контр-террористической операции (КТО) в Унцукульском районе, точнее по линии соприкосновения административных границ Гимров и частично уничтоженного Временного. В тот же день, впервые с середины сентября, туда вошли люди не в военной форме – члены комиссии, сформированной для оценки нанесённого ущерба, в составе которой находилась и группа местных жителей. Бригада корреспондентов «ЧК» наблюдала за происходящим на том рубеже, на котором стояла бронетехника и плотные кордоны вооружённых бойцов силовых структур. И их короткое, сухое: «У нас нет команды вас пропускать».
Режим контртеррористической операции, введённый 18 сентября, продолжался до сих пор. Периодически оттуда просачивалась информация от самих жителей, согласно которой силовики, преимущественно прикомандированные из других регионов страны, с применением тяжёлой техники разрушают хозяйственные постройки, подрывают, по официальной версии, долговременные огневые точки – бункеры, а по словам жителей – обычные продуктовые погреба. В самом начале КТО во Временном были задержаны несколько человек, подозреваемых в связях с боевиками, а через три дня тут же прозвучали выстрелы: вновь, как сообщали силовики, они нарвались на группу боевиков, которую в ходе штурма разгромили, но жители продолжали заверять, что среди убитых были те, кого задержали накануне и увезли в неизвестном направлении. Каждая из сторон осталась со своей правдой. Через несколько дней людей частями начали вытеснять из посёлка, к исходу сентября единственными жителями Временного стали более двух тысяч силовиков. А Магомеды, Фатимы и Махмуды с этих пор были оцифрованы – жителям посёлка присудили фильтрационные номера (!).
Постоянные голоса людей, возмущённых тем, что военные занимаются мародёрством, поглощались близлежащими горными хребтами и исчезали. По-настоящему чётко сформулированной позицией руководства КТО стал поиск лидера горного сектора боевиков Магомеда Сулейманова (Абу Усман Гимринский). Правоохранительные органы Дагестана обречённо разводили руками, ссылаясь на то, что операцией в посёлке командуют из центра, а руководство республики вообще пожелало не вмешиваться в дела силовиков ввиду полного отсутствия полномочий. В середине октября посёлок был обнесён колючей проволокой и сеткой. С тех пор информационный вакуум здесь только расширялся…
К чему шли, на что напоролись…
После завершения активных боевых действий в Чечне на карте Северного Кавказа появилось несколько точек латентного конфликта, где вроде как и нет войны, но, по мнению российского генералитета, нет и стабильного мира. Несмотря на то что боевики «Имарата Кавказ» ведут вооружённую борьбу на всей территории региона, пожалуй, самым зловещим напоминанием о террористической угрозе стало село Гимры. Постепенно оно из родины двух имамов превратилось в главный раздражитель генералов всех мастей. При каждом руководителе Дагестана это село переживало отдельную историю.
При Муху Алиеве, конечно, не без помощи министра внутренних дел РД Адильгерея Магомедтагирова (убит в 2008 году – «ЧК»), здесь был введён беспрецедентный режим ограничений для граждан – специальная комплексная профилактическая операция (СКПО), длившаяся 1,6 года. Прямым поводом для начала операции называли убийство депутата Народного собрания РД Магомеда Газимагомедова (Гимринского). С тех пор у силовиков крайне снизился порог реагирования на Гимры, и они склонны к мгновенной реакции на события на родине имама Шамиля. При президенте Магомедсаламе Магомедове в Гимрах также проводилось несколько крупных антитеррористических операций, в основном направленных на нейтрализацию лидера гимринской ДТГ Ибрагима Гаджидадаева (убит в ходе спецоперации в Семендере в 2013 году – «ЧК»). Нельзя не сказать и о том, что, по крайней мере, один раз группа боевиков каким-то непонятным образом вырвалась из двойного кольца окружения, при этом расстреляв сотрудника полиции. Почти при каждом соприкосновении с силовиками местные жители не устают спрашивать, как тогда боевикам удалось уйти, тихо полагая, что их успешный прорыв был далеко не случайным.
Новый глава республики Рамазан Абдулатипов, как показалось вначале, подошёл к разрешению ситуации вполне по-государственному – созвал специальное совещание с участием наиболее почитаемых жителей села, после которого каждая из сторон осталась при своём мнении, но с общим подписанным соглашением. Однако спустя несколько месяцев стало ясно, что «гимринские соглашения» были в одностороннем порядке денонсированы.
Члены комиссии были потрясены увиденным. Везде, куда бы они ни заходили, их встречала полнейшая разруха. «Они в шоке просто. Ничего целого в домах не осталось. То, что не успели увезти, сожгли на улице», – говорит местная жительница. По словам людей, ещё за несколько часов до приезда комиссии личные вещи сельчан просто валялись на улице, а потом их спешно занесли в первые попавшиеся квартиры и дома, да так, что перепутали, откуда что выносили. По этой причине люди были удивлены, когда обнаружили в своих домах чужие вещи: ковры, бытовую технику и так далее.
«22 ноября силовики начали сжигать наше имущество. Вот так они заметали следы, а для этого привлекли трудовых мигрантов из других стран. Что, это законно?» – возмущался другой гимринец.
Без реакции и оценки
Происходившие в последние месяцы события в зоне КТО показали и то, что руководство республики потерпело поражение в одном из серьёзных раундов своей политической игры. Очевидно и понятно, что ни одна ветвь гражданской власти (не считая Верховного главнокомандующего) не имеет прямого влияния на правоохранительные структуры, но в буквальном смысле бросить на произвол сотни и тысячи людей – женщин, стариков, детей – это, мягко говоря, всё равно что отказаться от части электората, который, как заверяет руководство республики, показывает высокий уровень доверия к самой власти. Тыкать пальцем в статьи Конституции России, где чёрным по белому расписаны права человека, не будем, однако выйти на Москву с просьбой хотя бы дать оценку событиям во Временном республиканским властям можно было и, наверное, нужно. В этой связи сказанную Рамазаном Абдулатиповым во время прямого эфира в среду фразу «В посёлке Временный вынуждены проводить КТО. Дагестанцам нужно быть терпимей!» гимринцы, конечно, восприняли неоднозначно.
Удивляло в этой ситуации и то, что за всё время КТО ни от одного официального лица не поступило более или менее адекватного, внятного комментария по поводу происходящего в Унцукульском районе. Ни от Администрации Главы и Правительства РД, ни от Народного собрания, хотя, помнится, часть депутатов на одной из сессий сильно возмущалась фактом вырубки деревьев в Махачкале. Понятно, что с террористами бороться нужно, и нужно жёстко, но выглядело поразительным, что не было предпринято ни одной попытки организовать какой-нибудь гуманитарный коридор и снабдить выброшенных из села жителей продуктами и предметами первой необходимости. Как тут не вспомнить момент присоединения Крыма к России, когда по всей стране прокатилась волна всеобщей поддержки его населения и вроде бы на невоюющий полуостров, в том числе из Дагестана, помчались караваны длинночревых фур с гуманитарной помощью. А за два дня до этого на Родопский бульвар Махачкалы буквально были согнаны сотни людей, дабы сказать «нет» Майдану.
Не исключено, что дагестанские чиновники, даже те, кто внутренне, может, и противился происходящим событиям в Унцукульском районе, вслух просто боятся об этом говорить, поскольку само по себе слово «Гимры» для многих стало синонимом терроризма.
Комиссии ещё предстоит полностью определить размер причинённого ущерба, и это, возможно, займёт не один день. Но это уже и не главное. Вот только рассчитывать на то, что государство легко компенсирует жителям Временного разрушенное, разграбленное имущество, сложно, поскольку уже второе десятилетие никак не решается другая, куда более затяжная унцукульская проблема, у которой есть начало, есть середина, но не видно конца – выдача компенсаций в зоне затопления Ирганайской ГЭС. Потратив, не совсем понятно, куда, миллиарды рублей, Москва сегодня более трезво оценивает свои финансовые возможности и вряд ли даст ещё 9 млрд рублей для полного удовлетворения потребностей людей. Тем более в ожидании серьёзных финансово-экономических трудностей. С другой стороны, само признание факта такого массового нанесения ущерба будет означать то, что силовики и правда допустили беспредел. Тогда ведь кому-то придётся по полной программе отвечать, кто и почему разграбил, а затем взорвал дома? А о том, что подобные случаи были, говорили не только местные жители, но и случайно попавший в Интернет видеоролик, на котором двое людей (скорее, полицейские) ходят по комнатам и с горечью осматривают хорошую мебель и бытовую технику, которая после скорого подрыва останется под руинами. Глупо полагать, что дома взрывали только потому, что там находили взрывные устройства, которые опасно вывезти и обезвредить, поскольку вряд ли эти «сценаристы» так спокойно расхаживали бы по комнатам «заминированного» дома.
Едва ли не единственным вариантом урегулирования общей ситуации в Унцукульском районе, на наш взгляд, является реакция федерального центра. Хватило бы одного грозного рыка с требованием чётко и ясно разграничивать боевиков и мирных жителей. Тогда, без сомнения, мгновенно изменилось бы отношение к беспокойным сёлам и со стороны дагестанских чиновников…
В завершение приводим ещё один отрывок из обращения гимринцев к дагестанцам: «Уважаемые дагестанцы, вы на самом деле думаете, что все гимринцы – террористы? Может быть, тогда поступить проще – пустить в село отравляющий газ, усыпить младенцев в роддомах и списать всё на массовый суицид? Если вы действительно думаете, что источник всех бед Дагестана и России – Гимры, то мы готовы пожертвовать собой ради мира в НАШЕМ ДАГЕСТАНЕ».
Комментарии, думается, излишни…
- 1 просмотр