Истина приговора

В понедельник Ленинский районный суд Махачкалы вынес обвинительный приговор Мураду Шуайбову и Исе Абдурахманову, обвиняемым в убийстве журналиста газеты «Истина» и «Согратль» Абдулмалика Ахмедилова. Суд приговорил Шуайбова к 10,5 года колонии строгого режима, а Абдурахманова – к 8 годам колонии строгого режима.

Целый год судья Магомед Онжолов рассматривал дело, скрупулёзно изучая доказательства, предоставленные следствием и защитой, и в итоге пришёл к выводу, что подсудимые виновны. Впрочем, потерпевшие с самого начала не сомневались в их причастности. Они ждали, что киллеры признаются в содеянном и попросят снисхождения. Но подсудимые в суде решили отказаться от своих признательных показаний в убийстве, указывая, что эти показания добыты следствием под пытками. Но эти доводы защиты и подсудимых рассыпались в суде как карточный домик, после того как гособвинитель Владимир Лозицкий и представители потерпевшей стороны задали несколько вопросов Мураду Шуайбову (его брат Магомед Шуайбов приговором Верховного суда РД осуждён на 20 лет за убийство главы МО «Ботлихский район» Р. Алиева в 2007 г. – «ЧК»).

 – Вы говорите, что вас пытали, чтобы получить признательные показания в убийстве Абдулмалика Ахмедилова и Хаджимурада Камалова. Когда следователь вам представил адвоката Адильгерея Омарова, вас кто-нибудь пытал? Оказывалось давление?

– Нет.

– Вы довольны тем, как вас защищал адвокат Омаров?

– Да, доволен.

– Нет никаких жалоб?

– Нет.

– Тогда объясните суду, почему, после того как вам предоставили по вашей просьбе ещё одного адвоката Омарова и после окончания предварительного следствия, при ознакомлении с материалами дела написали ходатайство о переквалификации ваших действий с ч. 1 ст. 105 УК («Убийство») РФ в ч. 1 ст. 109 УК РФ («Неосторожное убийство»). Получается, что вы признались в убийстве Ахмедилова по неосторожности. И это притом, что у следствия никакой заинтересованности не может быть в оказании на вас давления после завершения следствия.

– Мне следователь сказал так написать, – оправдывался Шуайбов.

– Но у вас ведь был адвокат Омаров, который знает, что это признание в преступлении?!

На этот вопрос гособвинителя Шуайбов так и не смог ответить. Между тем потерпевшая сторона продолжала допрос Шуайбова.

– Вы утверждаете, что в день убийства Ахмедилова находились не в Махачкале, а в кутане Согратля.

– Да, я там был, помогал своему другу Магомеду Омарову на стройке.

– Вы в 2009 году пользовались мобильным телефоном?

– Да.

– Какой номер у вас был (2009 г.) не помните?

– Нет, не помню. У меня было много номеров, я не могу все запомнить.

– Если у вас был мобильный телефон, почему на предварительном следствии не заявили ходатайство о проведении биллинга телефонных соединений? Тогда ваше алиби подтвердилось бы, и следователь прекратил бы производство, уголовное преследование?

Шуайбов не ответил и на этот вопрос. Зато его защитники начали протестовать против такой постановки вопросов. После словесной перепалки между защитниками и гособвинителем подсудимые начали череду отводов судье, гособвинителю, представителю потерпевших. Все отводы отклонены как необоснованные.

Затем подсудимые перестали отвечать на вопросы прокурора и потерпевших, хотя на те же вопросы защиты отвечали с удовольствием, тем самым подтверждая доказательства, собранные следствием. В прениях и последнем слове подсудимые не признались в убийстве.

 Гособвинитель попросил для Шуайбова 12 лет, для Абдурахманова – 10 лет колонии строгого режима, учитывая, что следствию удалось установить очень много доказательств их причастности к убийству Ахмедилова. Но обо всём по порядку.

Преступная троица

Согласно материалам уголовного дела, в начале июля 2009 г. Магомед Абигасанов (троюродный брат и начальник охраны депутата НС РД Шамиля Исаева – «ЧК») подошёл к Мураду Шуайбову, который в этот момент находился в магазине автозапчастей, расположенном на территории автозаправки «Согрнефть» по проспекту Акушинского, 90в, г. Махачкалы, и предложил избить Ахмедилова, за то, что тот якобы печатает и распространяет листовки (списки) о приверженцах течения «ваххабизм», где есть и фамилия Шуайбова. Скажем сразу, в этом так называемом списке был указан и сам Ахмедилов, и поэтому мотив Шуайбова противоречит логике. Шуайбов дал согласие и вместе с Абигасановым (находится в федеральном розыске за организацию убийства Хаджимурада Камалова – «ЧК») разработал план, согласно которому они должны были установить место жительства покойного, маршруты передвижения и в удобном месте вынудить его выйти из машины и побить, а затем скрыться. В качестве водителя Шуайбов предложил привлечь его старого знакомого Магомеда Омарова, в распоряжении которого находился автомобиль ВАЗ-21102 чёрного цвета с номерами К 056 РС 05 rus.

На следующий день Шуайбов, Абигасанов и Омаров начали слежку за журналистом и пытались избить его перед редакцией газеты «Истина» по проспекту Петра 1, д. 61. Однако злоумышленники уехали, поскольку автомобиля Ахмедилова перед редакцией они не увидели.

На следующий день они предприняли вторую попытку проследить за журналистом и подъехали к зданию агрофирмы «Согратль» по ул. М. Гаджиева, 94. По их информации, там проходило собрание членов регионального фонда «Согратль», где должен был присутствовать и сам Ахмедилов.

По прибытии на место Омаров отказался принимать участие в избиении и, сославшись на занятость, уехал. Шуайбов тут же позвонил своему другу Исе Абдурахманову (троюродный брат и водитель депутата НС РД Шамиля Исаева – «ЧК») и попросил принять участие в избиении Ахмедилова. Абдурахманов дал согласие, и они начали слежку втроём. В тот же день установили место жительства Ахмедилова, но избить его не удалось, из-за того что журналист заехал во двор, не останавливая машину.

Тут планы преступной троицы резко изменились. Абигасанов, как организатор, отказался принимать участие в избиении Ахмедилова, сославшись на занятость и отсутствие интереса к последнему.

Но Шуайбова это не остановило, и он принял решение лишить журналиста жизни, о чём тут же сообщил своему подельнику Абдурахманову, который дал согласие. Шуайбов рассказал, что у него имеется обрез ружья, снаряжённый картечью, и согласно плану они должны убить его, как только Ахмедилов выедет из дома на своей машине.

Придерживаясь этого плана, Шуайбов и Абдурахманов приехали с утра в дачное общество «Пальмира» и, припарковав автомобиль недалеко от дома журналиста, стали ждать, пока он выедет.

Соседи, время от времени выглядывавшие из своих ворот, видели подозрительную «Ладу-Приору» с затемнёнными стёклами и наклейками на номерах «Пропускать везде». Впоследствии следствие установило владельца «Приоры». Оказалось, что первоначальным владельцем автомобиля являлся Али Магомедов, главврач детского санатория в Гунибе. Согласно его показаниям, указанный автомобиль он купил в 2008 г. в автосалоне г. Махачкалы и тогда же поставил на учёт в МРЭО ГИБДД Буйнакска, где получил госномера К 521 АК 05 ru. Весной 2009 г. он продал автомобиль Давуду Гамидову (двоюродный брат Шамиля Исаева). Допрошенный на следствии и в суде Гамидов подтвердил, что по указанию депутата Шамиля Исаева купил «Приору» с госномерами К 521 АК у Али Магомедова и фактически автомобиль принадлежал Исаеву. Он в суде подтвердил, что на этой «Приоре» ездил он и подсудимый Иса Абдурахманов, так как вместе работали в охране Исаева. Другой «Приоры» у охранников не было.

После совершения убийства Ахмедилова машина была продана Ибрагиму Бугаеву. После смены владельца сменились и номера автомобиля. Теперь у машины новый госномер – Н 698 ВО 05 rus. По словам Бугаева, «Приора» досталась ему от его дяди, а тот, в свою очередь, получил её от своего зятя – депутата НС РД Шамиля Исаева.

Картечь против слова

Теперь возвратимся вновь к событиям 11 августа 2009 года, когда Шуайбов и Абдурахманов поджидали Ахмедилова недалеко от его дома в обществе «Пальмира» г. Махачкалы.

Примерно к 11 часам Шуайбов, увидев, как автомобиль журналиста выезжает из ворот дома, попросил Абдурахманова, находившегося за рулём, преследовать автомобиль Ахмедилова. Ахмедилов выезжал в город за покупками. Шуайбов в это время находился на заднем сиденье и готовился к выстрелу. Когда оба автомобиля поравнялись, примерно на скорости 40–50 км, Шуайбов, высунув обрез через стекло, произвёл выстрел в Ахмедилова. Через несколько секунд второй выстрел. От полученного ранения Ахмедилов погиб спустя несколько минут. Шуайбов и Абдурахманов поехали к сестре последнего, чтобы спрятать ружьё. В последующем одежду сожгли, а ружьё, предварительно спилив болгаркой на мелкие куски, выбросили в КОР, чтобы замести следы.

Необходимо отметить, что следствие в течение месяца установило мотив преступления. Однако дело тормозили силовые структуры, которые не были заинтересованы в раскрытии этого убийства. Следователь, расследовавший убийство Ахмедилова, в первый год следствия направил несколько десятков требований в МВД Дагестана о проведении оперативно-разыскных мероприятий в отношении заказчиков. Но там продолжали упорно молчать, высылая отписки «об отсутствии информации по делу». Некоторые запросы вообще остались нерассмотренными.

Дело тронулось с места, лишь после того как в руководящем составе МВД республики произошли кадровые пертурбации, и когда уголовное дело передали по поручению главы СК РФ Александра Бастрыкина для дальнейшего расследования в Главное управление СК РФ по СКФО. Тогда дело, возбуждённое по факту убийства Ахмедилова, и дело, возбуждённое по факту убийства учредителя газеты «Черновик» Хаджимурада Камалова, были объединены в одно производство на основании постановления Бастрыкина.

После оглашения приговора адвокаты осуждённых заявили СМИ, что обжалуют приговор в Верховном суде Дагестана, поскольку считают его незаконным. Потерпевшие оказались довольны приговором и сроками наказания. Но непонятно одно. Почему обвиняемые заняли такую заведомо проигрышную позицию в суде? Ведь легче было признаться в убийстве и заключить сделку со следствием, чтобы суд учёл это обстоятельство для снижения срока наказания. Сотрудник СК РФ в отставке на условиях анонимности рассказал корреспонденту «ЧК», что подсудимые, скорее всего, заключили с заказчиком убийства сделку: он обещает содействовать вынесению оправдательного приговора и защищать обвиняемых на всех стадиях следствия и в судах (в том числе оплачивая услуги адвокатам) с условием неразглашения его имени. Обвиняемые, как всегда, верят ему, учитывая его обширные связи в силовых структурах и политических кругах. В итоге подсудимых осуждают по полной программе, поскольку заказчик имитирует защиту и покровительство до вступления в силу приговора суда. А дальше хоть трава не расти. Кому интересны откровения и признания исполнителей? Только сокамерникам в колонии.

Эта версия имеет право на существование, поскольку адвокаты подсудимых целый год пытались подстроиться под нелогичную позицию своих подзащитных, которая заключалась в том, что Шуайбова пытали, и дело оказалось притянуто за уши якобы из-за заговора сотрудников МВД РД. Но, как я указывал выше, вся конспирологическая версия подсудимых рухнула в тот момент, когда Шуайбов после окончания расследования (в присутствии своего адвоката Омарова) подписал ходатайство о переквалификации преступления. Кроме того, версия Шуайбова о пытках никак не клеилась с признательными показаниями Абдурахманова, который сразу после задержания признался в содеянном и никуда не жаловался о пытках и давлении. Как же так? Одного пытают, а второго пальцем не трогают? Понятно, что такого в природе быть не может. Любой следователь знает, что адвокаты разнесут в пух и прах состряпанное наспех уголовное дело, если он направит его в суд, основываясь лишь на показаниях обвиняемых. Как-никак это не 30-е годы, чтобы с одними признательными показаниями направлять дела в суд.