Обездолим?

«Черновик» уже писал о махачкалинцах, проживающих в бараках в строящемся вдоль ул. Хуршилова (переименована в улицу им. Абдулхамида Юсупова) Парке шахидов. 14 семей, которые занимают подсобные помещения сгоревшей на этой территории в 2003 году школы-интерната для глухонемых, всё ещё находятся под угрозой выселения.

Другого жилья пока нет, и им «на руку» затяжное строительство парка. Но постепенно благоустройство подбирается к обшарпанным, заштопанным баракам, не вписывающимся в план будущего общественного пространства. Непосредственно в парк выходят двери Галины Раджабовой и ещё двух семей.

По вынужденным

обстоятельствам

Патимат Гусейнова переехала в Махачкалу с двумя детьми из с. Гоцатль Хунзахского района. В 2002 г. устроилась уборщицей в школу для глухонемых, которая предоставила ей своё помещение в качестве жилья. Сын женился и переехал в съёмный дом. Сейчас Гусейнова живёт с дочерью Сабиной Гаджимурадовой, помогает ей воспитывать двоих детей. 

«Дочь – инвалид с детства. У неё остеомиелит тазобедренного сустава. После первой операции нога укоротилась на 8 сантиметров. Появилась хромота. По неровным каменистым дорогам в горах тяжело на костылях передвигаться, поэтому там жить трудно», – объяснила Гусейнова. Из-за чередующихся операций, длительных реабилитационных периодов Сабина не смогла продолжить учёбу в школе.

Семейный бюджет складывается из двух пенсий: по инвалидности – 12 тысяч, ещё 9 получает сама Гусейнова. Пять тысяч из этой суммы уходит на оплату детского сада. Второго ребёнка Сабина водить в садик перестала, так как на 11 тыс. рублей в месяц не справиться с обеспечением семьи из четырёх человек.

«Бывший муж алименты не платит. У него задолженность около 150 тыс. рублей. В прокуратуру писала. С судебными приставами каждый месяц общаюсь как с родными», – поделилась Гаджимурадова. Бывший супруг за каждого ребёнка должен платить по 2 240 руб. в месяц, но «ничего его не берёт».

Галина Раджабова живёт за стеной и морально поддерживает соседей. Она сама переехала в Дагестан в 2002 году. Вышла замуж за дагестанца – ветерана тыла. Муж погиб.

«Здесь, на строительной базе (она образовалась после пожара на месте сгоревшей школы-интерната) работал мой муж. После его обращений к тогдашнему мэру Саиду Амирову нам в 2005 г. во временное пользование выделили эти три комнаты, пока квартиру не получим. В 2014 г. муж умер – вот и пошли мои проблемы. Куда идти? Скоро здесь будет парк, а нам как быть, если государство постоянно от нас открещивается? Документов на помещение у меня нет. Поэтому нахожусь на волоске от выселения: каждый год приходят – выселяют», – рассказала Раджабова. 

Инвалид III группы Раджабова зарабатывает на жизнь, торгуя в киоске неподалёку от собственного дома. Выручки мало. Жителям бараков предлагали снимать жильё. Возможно, они так и поступили бы. Но та же самая Раджабова не может позволить себе этого – денег не хватит, даже если сложить пенсию по инвалидности и выручку от торговли. 

Она с 2007 года стоит в очереди на получение квартиры. Отдел мэрии по учёту, распределению, приватизации и обмену жилой площади отправил Раджабовой извещение от 28.09.2007 г.  о том, что она принята на учёт в качестве нуждающейся в жилом помещении. Номер учётного дела – 92. В 2012 г. отдел по жилищным вопросам администрации Махачкалы подтвердил, что на основании представленных документов она принята на учёт с 21.08.2007 г. и включена в списки для получения жилой площади, но теперь уже в списках она была за номером 124…

В 2017 г. в ответе депутату Госдумы от «Единой России» Юрию Левицкому, к которому также обращалась Раджабова, экс-мэр Муса Мусаев «написал»: «В связи с тем, что в последние годы строительство муниципального жилья не ведётся, нераспределённой жилой площадью администрация города не располагает. На основании ст. 57 ЖК РФ жилищные условия Раджабовой будут улучшены согласно установленной очерёдности по мере строительства жилых домов за счёт средств муниципального бюджета».

Раджабова писала каждому новому главе Дагестана и каждому новому мэру Махачкалы. По её признанию, до сих пор живёт в этом доме благодаря журналистам, которые «всегда приезжали, писали, когда пытались её выселить». Недавно Раджабова звонила в мэрию, на том конце трубки привычно прозвучало: «Жильё не строится».

Уже года три никто не платит за проживание в бараках. До начала строительства парка, по их словам, они платили по 1 500 рублей с комнаты прежним владельцам участка. Из коммуникаций – только электричество. У кого-то даже есть счётчики. Некоторые готовят на электрических плитах или покупают газовые баллоны, обогревают людей радиаторы, работающие от электричества. Вода в дома не подведена. Некоторые бараки слишком стары, чтобы держаться: во время сильных ветров и дождей жители опасаются, что какая-то часть от их жилища отвалится.

Как показалось, в самой незавидной ситуации находится Батина Гаджиева. Они с мужем около 15 лет назад  переехали из высокогорного Шамильского района поближе к сыновьям, которые обучались в Республиканском центре социально-трудовой адаптации и профориентации – школа-интернат VIII вида. В субботу и воскресенье детей отпускали домой, поэтому семье было удобнее находиться в Махачкале.

Гаджиева рассказала, что у всех троих сыновей проблемы со здоровьем. Семья фактически держится на её плечах. «Старший сын страдает эпилепсией. У среднего и младшего была ещё эхинококковая киста печени», – рассказывает Гаджиева. Здоровье сыновей – главная забота женщины. Из-за отсутствия постоянной работы в голове безвылазно сидит вопрос, где бы заработать. В определённое время года Гаджиеву спасает лес: «Собираю дикий лук в Агачауле: тащу полные мешки на себе до дома, потом на базаре сдаю – так кормлю семью». Следующая забота – непокидающий страх по поводу выселения.

Соседка Гаджиевой – Патимат Магомедова – живёт в бараках с матерью и тремя сыновьями. Супруг платит алименты. От отца сыновья получают по 2 тысячи рублей каждый. Общего бюджета, включая пенсию матери, возможно, будет достаточно, чтобы снимать жильё в Махачкале, но в таком случае придётся сидеть на голодном пайке. 

Если у Галины есть зыбкие надежды на получение квартиры, то остальные их не испытывают. Чиновники надежды оправдать не торопятся, а состоятельных родственников, способных помочь, у них  нет. Ещё одна сила, на которую надеются эти люди, – духовенство.

Оптимистичные прогнозы

общественного совета

Парковым участком владеет Джума-мечеть Махачкалы, а строительство парка курирует бывший имам мечети на Хуршилова, а в настоящем – имам мечети при правительстве Дагестана Мухаммад Маматханов. 

«До того как этот участок передали нам, они платили квартплату предыдущим владельцам. Мы дали им возможность жить здесь, несмотря на то что эти дома мешают строительным работам. В данное время мы их не трогаем, препятствий не чиним», – прокомментировал «Черновику» Маматханов. 

Чем дальше идёт строительство парка, тем ближе вопрос о выселении. Жители бараков уже поняли: покинуть это место придётся, а куда переселяться – ещё нет.

Член общественного Совета Сепараторного посёлка Руслан Гереев заявил, что Совет, «куда вошли авторитетные, уважаемые аксакалы и местные жители», взялся за этот вопрос.

«Поскольку людей выбросить на улицу нельзя, мы создали ходатайство, адресованное мэру Махачкалы Салману Дадаеву, собрали подписи. На этот участок Дадаев приезжал чуть более месяца назад для оценки хода работ. Одним из первых вопрос по жителям бараков затронул перед мэром муфтий Дагестана Ахмад-хаджи Абдулаев», – сообщил Гереев.

Он предполагает, что к моменту завершения работ по строительству парка вопрос с жильём будет закрыт. Что именно предложат взамен бараков, ещё не решено: «Возможно, будем искать муниципальное общежитие, общежития заводов, вузов. Может, это будут каркасы в Новострое. Будем искать приемлемое решение. В любом случае в накладе люди не останутся. То, где они сейчас живут, жильём не назовёшь».

Гереев подчеркнул, что решение проблем этих людей не входит в их компетенцию, но администрация парка, общественный совет в «обязательном порядке будут ходатайствовать, чтобы судьбу этих людей решили положительно».

Полагаемся на духовенство

В администрации Махачкалы тоже надеются на духовенство, которое может обратиться к меценатам и застройщикам. Возможно, кто-то и вызовется помочь.  У мэрии, по словам пресс-секретаря Зайнаб Алимирзаевой, есть многочисленные дети-сироты, которым они обязаны по закону выдавать жильё.

Все социальные квартиры, отметила она, возводятся только по федеральным программам поддержки детей-сирот и переселенцев из аварийного и ветхого жилья. Столичные власти не в состоянии заниматься вопросами людей, проживающих в бараках, тем более «у них нет прав на занимаемое ими жильё». ]§[