В ноябре прошлого года Следственный комитет России сообщил о раскрытии в одной из исправительных колоний Калмыкии террористической ячейки, в которую, предположительно, входили 100 человек. Основателем террористического сообщества следствие называет уже убитого уроженца Дагестана Шахбана Гасанова, отбывавшего наказание за незаконный оборот оружия. Однако родственники некоторых задержанных утверждают, что следствие пытается выдать желаемое за действительное, включая в число обвиняемых и тех, кто не причастен к делам террористической направленности.
Следствие приводит следующую версию событий: Шахбан Гасанов, отбывавший с 2013 по 2014 год своё наказание в ФКУ ИК-2 УФСИН по Республике Калмыкия, поддерживал идеи запрещённой в России МТО ИГИЛ. Поэтому он создал на территории колонии террористическое сообщество под названием «Джамаат».
Следствие уверено, что сделано им это было «на почве единых религиозных убеждений, основанных на поддержке навязываемого МТО «Исламское государство» ложного представления о необходимости изменения конституционного строя в РФ путём вооружённого противопоставления себя органам государственной власти, в целях пропаганды, оправдания и поддержки терроризма».
Гасанов, освободившись в 2015 году и находясь в Дагестане, провозгласил себя амиром НВФ «Кизлярский сектор» и впоследствии, как гласит официальная хроника, был убит при посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов.
Однако, покидая колонию, он объявил нового руководителя «Джамаата» – Руслана Сурхаева, который по такому же принципу в 2016 г. передал лидерство заключённому Магомеду Гусейнову. А после его освобождения, с 2017 по 2018 год, руководил организацией Владимир Калмыков. Затем, в 2018-м, – Сайпудин Гусаров, а после его этапирования в 2019 году – Рашид Абдуллаев, который, считает следствие, «руководит им по настоящее время».
Следствие считает, что участники «Джамаата» «распространяли в колонии экстремистские и террористические идеологии, вовлекали в радикальную исламскую среду осуждённых публичным оправданием терроризма, финансированием международных террористических организаций». А также «вербовочной деятельностью по вступлению в ряды бандформирований либо оказанием им пособничества с целью ведения вооружённой борьбы против действующей власти, посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов, террористических актов и диверсий, изменения конституционного строя для последующего установления законов шариата». Добавляется, что участники практиковали применение телесных наказаний в соответствии с «шариатским судом», распространяли аудио-, видеоматериалы с призывами к войне, а само сообщество отличалось сплочённостью.
Согласно постановлению следователя, вошли в состав «Джамаата» следующие осуждённые: Гасан Абатаев, Мурад Гаджиев (в 2014 году Абатаев освободился из указанной колонии и вошёл в состав НВФ «Махачкалинская группа», а Гаджиев создал и возглавил НВФ «Губденская группа», оба были убиты при посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов), Рустам Казиев, Магомед Багандов, Муслим Меджидов, Амир Тахтамышев, Курбан Меджидов, Гасан Гасуев, Магомедали Рамазанов, Ренат Товакалов, Дмитрий Федченко, Марат Малкаров, Антон Александров, Михаил Шкиптан, Андрей Сатарвун, Алексей Руль, Сергей Тихонов, Рустам Самойлов, Шамиль Кравченко, Рамазан Дибиров и другие.
С каждым следственным действием количество новых имён увеличивалось и, по оценкам следствия, составит в итоге порядка ста.
Показания для всех
В основу уголовного дела вошли показания предполагаемого участника «Джамаата» Рустама Казиева. Он, согласно протоколу допроса, подтвердил, что Руслан Сурхаев был руководителем «Джамаата» после Гасанова и часто назначал шариатские наказания в виде ударов палкой. В его функции входила вербовка новых лиц, распоряжение «общаком» организации.
Кроме того, Сурхаев, утверждается в допросе Казиева, зарабатывал деньги от продаж товаров в магазине на территории колонии и поддерживал хорошие отношения с начальником колонии Павлом Батаевым и его заместителем Артуром Цамаевым. Затем участники сообщества отказались от Сурхаева как руководителя, так как он стал часто без повода бить участников, а также вёл с Батаевым дела, в которых имел личную заинтересованность.
«Ринат Жигунов был наибом и замещал Сурхаева, когда тот находился в специальных условиях содержания (СУС). Магомедэмин Байбутов был руководителем 2 месяца, но у него был конфликт с Сурхаевым, так как тот забирал во время нахождения в общей камере участников, которые находились в бараках», – рассказывает свидетель.
Другой руководитель, Магомед Гусейнов, по его словам, выполнял те же функции и тоже близко общался с Цамаевым, которому передавал взятку за общее покровительство, а также снабжение телефонами и экстремистской литературой. Калмыков был руководителем после Байбутова, состоял в хороших отношениях с сотрудником колонии по имени Бадма, ответственным за передачу заключённым посылок. Сайпудин Гусаров, как утверждает свидетель, возглавлял «Джамаат» недолго и был выбран для налаживания отношений с «блатными».
Казиев в показаниях описывает случай, когда одного из участников, С. Д., выгнали из сообщества, обнаружив, что он «разводил детей на отправку ему фото интимного характера». Сам Казиев утверждает, что в его обязанности входило исполнение наказаний шариатского судьи и решение вопросов между заключёнными и сотрудниками колонии.
Через неделю после возбуждения дела, 5 декабря, на тот момент зампредседателя СК России Иван Краснов ввиду большого объёма поручил расследование дела следственной группе, куда вошли следователи из Главного следственного управления СК РФ по СКФО, а также Следственных управлений СК РФ по КЧР, по Краснодарскому краю, по Ростовской и Астраханской области, по Республике Крым и Севастополю, по Ставропольскому краю, Калмыкии и Дагестану.
В Дагестане дело расследуют Расул Даутов и Баграт Сафаралиев. Руководителем следственной группы был назначен следователь ГСУ СК РФ по СКФО Артур Найманов.
Через полгода, 29 мая, силовиками был задержан уроженец Дагестана Рамазан Дибиров, причём сделано это было после его освобождения, на вокзале, в момент, когда он уже выходил из поезда и направлялся к встречающей его супруге. В ходе допроса он свою вину не признал.
Задержания при освобождении
Показания на него дал всё тот же Казиев, заявивший, что задержанный принимал активное участие в «пропаганде радикальной идеологии среди спецконтингента, публично оправдывал террористическую деятельность бандформирований СКФО и МТО «Исламское государство», вербовке лиц, в том числе путём финансирования».
«ЧК» связался с супругой Дибирова Мариной Магомедовой, которая рассказала, что впервые он был осуждён в 2011 году на три года за кражу, а затем, в 2018-м, за хранение наркотиков.
«Он говорит, что вообще не знает ничего, что просто ходил в мечеть и ни про какую ячейку ничего не знал. Единственное основание его задержания – то, что он молится», – уверена Магомедова.
Ещё одним фигурантом дела из Дагестана стал Гимбат Гимбатов, который был осуждён в 2013 году на два года по ст. 159 УК РФ («Мошенничество»). Его адвокат, Гасан Шамхалов, сообщил «ЧК», что изначально дал показания на всех свидетель Травинов, в том числе и на указанного выше Казиева.
«В деле указаны только общие формулировки, но не описываются конкретные действия. Их обвиняют по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ. В первой её части есть ссылка на 11 статей УК РФ, которые они должны нарушить, чтобы их можно было обвинить по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ. Ни одно действие, которое запрещает уголовный кодекс (в действиях подзащитного), не описано», – считает адвокат.
«Мы не доказываем и не опровергаем, была ячейка или нет. Мы говорим, что о существовании таковой подзащитные не знали. Они говорят, что ходили на пятничную молитву и уходили, даже не слушая проповедь», – утверждает Шамхалов. Он рассказывает, что на этом фоне у Гимбатова даже возник конфликт с одним из заключённых, который агрессивно воспринял то, что он попытался уйти, не слушая проповедь. Это закончилось дракой и переломом носа Гимбатова.
«Мы хотим разграничить и объяснить, что не все люди, которые ходили в мечеть и исповедовали ислам, являются участниками террористической организации. Буквально всех, кто в колонии проповедовал ислам, сделали подозреваемыми. Этим ограничивается конституционное право на свободу вероисповедания всех людей», – заявил адвокат, добавив, что Гимбатова время от времени переводили в Волгоградскую область, до задержания он пробыл на свободе три года и успел запустить свой бизнес.
Ещё одним заключённым, которого задержали в день освобождения при выходе из колонии, оказался Юрий Кайшев. Он попал в ИК-2 Калмыкии в 2016 году и поселился в секцию, где проживают мусульмане.
Кайшев утверждает, что правоохранители задерживают всех мусульман как в самой колонии, так и тех, кто уже освободился. Он придерживается того, что ячейки ИГИЛ в ИК-2 не было вовсе.
«В зоне куча камер, кругом сотрудники ИК, регулярные обыски. Это бы не осталось незамеченным», – считает подозреваемый и добавляет, что без участия заключённых в их камере провели обыск и нашли флаг ИГ. «Он в деле как вещественное доказательство. Они понимают, что этого недостаточно, а других доказательств нет», – говорит Кайшев.
Сейчас, утверждает Кайшев, следователи пугают арестантов большими сроками и предлагают взамен на их сокращение подписывать досудебные соглашения.
«Ко мне ходили в СИЗО месяц и просили взять досудебку. Затем они узнали, что отца у меня нет, а в 2019 году, пока я сидел, умерла мама и осталась младшая сестра и старая больная бабушка. Ко мне пришёл следователь и говорит: «Юра, я твой земляк, тоже грек. Твоя сестра Катя через наших общих знакомых греков вышла на меня и просит, плачет, чтобы я помог тебе. Подпиши досудебку, и обещаю: больше 3 лет не дадут». Но он не учёл, что у нас разные отцы и сестра не имеет отношения к грекам. Она и сама подтвердила, что ничего ему не говорила», – рассказывает в своём письме в редакцию Кайшев.
Он рассказывает и о другом арестанте, дагестанце Курбане Меджидове, которому следователь предлагал то же самое взамен на телефонный звонок малолетним детям, у которых в тот момент умерла мать – жена Меджидова. Кайшев озвучил показания, которые, как он утверждает, требовалось подписать, и они совпадают с теми, что дал свидетель Казиев. Своё письмо он написал от имени ещё 4 человек, уроженцев Дагестана.
Только недавно, в июле, дело дошло и до руководителей калмыцкой колонии, о которых говорил свидетель. Были задержаны Павел Батаев и его экс-заместитель Артур Цамаев. По версии следствия, в период с 2013 по конец 2019 года они за деньги оказывали различную помощь террористической ячейке. «На территорию учреждения проносили мобильные телефоны, планшеты, запрещённую экстремистскую литературу, аудио- и видеоматериалы, символику террористических организаций, другие запрещённые предметы и вещества. Также участников сообщества заблаговременно информировали о планируемых сотрудниками ФСИН России обысках и досмотрах», – говорится в сообщении пресс-службы Следственного комитета России. ]§[
- 137 просмотров