Сырые бараки – здесь малоимущие инвалиды ждут своей очереди на жильё. Ожидание может продлиться до конца их жизни. Это подтверждают и общественные деятели, занятые защитой прав инвалидов. Также есть уверенность: республиканские закон и постановление в поддержку инвалидов оторваны от реальности.
В Дагестане действует закон от 03.02.2006 года №4 «О категориях граждан, имеющих право на получение жилого помещения из жилищного фонда Республики Дагестан по договору социального найма и порядке предоставления жилья данным категориям граждан» (Закон РД №4). Руководитель региональной общественной организации помощи инвалидам «Жизнь без слёз», член жилищной комиссии администрации Махачкалы Айшат Гамзаева рассказала «Черновику», что льготные категории граждан, указанные в данном законе, сталкиваются с трудностями при подготовке документов, требуемых для того, чтобы встать на учёт. Поэтому они не могут реализовать своё право на улучшение жилищных условий.
«Это абсурд!»
Гамзаева вместе с другими энтузиастами сумела создать в республике Дом дневного пребывания для детей с отклонениями в психофизическом развитии. Одно отделение работает в Сепараторном посёлке на территории школы восьмого вида, другое – фактически в центре города и ютится в старом арендуемом трёхэтажном помещении.
«У нас в центре есть семейная приёмная. Почти все вопросы, которые мне задают, связаны с жильём. Люди плачут, просят помочь. Они не знают, откуда брать требуемые документы – инвалиды: у кого-то речь плохая, у кого-то умственные отклонения. В МФЦ идут – их отфутболивают, в Минстрой – отфутболивают», – рассказывает Гамзаева.
В законе РД №4, по её словам, очень много нестыковок. Все категории льготников, которые могут рассчитывать на получение жилья по соцнайму, должны представить копии трудовых книжек.
«Большинство инвалидов не могут предоставить трудовые книжки. Инвалид не работает. Откуда он может взять трудовую книжку? Это требование нарушает законные права имеющих право на улучшение жилищных условий, особенно самых незащищённых категорий: инвалиды первой группы или инвалиды с детства. Этот момент требует конкретизации: кем, в каких случаях должны предоставляться копии трудовых книжек», – предлагает Гамзаева одно из изменений в данный закон. Проблемным вопросом при формировании требуемых документов, отмечает общественница, является и акт проверки жилищных условий заявителя.
«Для принятия на учёт к заявлению необходимо приложить этот акт. Но не установлен порядок его получения заявителем с указанием уполномоченного органа. В Минстрое РД, например, говорят, что у них нет специалистов, которые должны его составлять. Зачем устанавливать акт нуждаемости, когда есть документ – «зелёнка», в котором прописана квадратура. Если поделить квадратуру на количество людей в семье заявителя, выяснится, нуждается он или нет. Находясь в жилкомиссии при администрации, я вижу, какие бедолаги туда приходят, чтобы встать в очередь, но из-за отсутствия этих документов им трудно реализовать своё право. Мы-то здесь подписываем эти документы, жалеем этих людей, даём отсрочки, чтобы они смогли достать эти документы. А получат они квартиры или нет – вопрос», – рассказывает собеседница.
В законе РД №4 не раскрыто понятие членов семьи заявителя: кто именно принимается на учёт вместе с ним, кто относится к членам семьи, не уточняется требование к регистрации всех членов семьи по одному месту жительства или же возможность раздельной регистрации и порядок определения нуждаемости в данном случае. Отсутствие, по словам Гамзаевой, в законе конкретизированных требований при определении понятия членов семьи заявителя приводит к разногласиям при определении состава семьи человека, принимаемого на учёт.
Гамзаева привела пример из собственного опыта, когда её сыну – инвалиду первой группы – отказали в улучшении жилищных условий в связи с тем, что квартира в 64 кв. м, в которой проживают Гамзаева с супругом, а также их сын со своей семьёй, достаточны для троих членов семьи: Гамзаевой, её супруга и их сына.
«Посчитали нас троих, а жену и детей моего сына не посчитали. В жилкомиссии мне предложили судом установить, что это его семья. Я сама в этой комиссии. Свидетельство о браке, печати в паспорте, выходит, недостаточно. Это абсурд. Не смогла я доказать, что мой сын нуждается, что у них отдельная семья. В суд не обращалась. Поэтому я говорю: закон несовершенен. Кто и для кого его придумывал?» – сетует общественный деятель.
Сын Гамзаевой также не смог получить жильё по программе «Жильё молодым семьям». Пока он ждал своей очереди, ему исполнилось 35 лет, а участники программы должны находиться в возрасте до 35 лет. Но перейти в социальную очередь после исключения из этой программы ему не удалось.
Много пробелов, по словам собеседницы, и в механизме предоставления субсидии согласно Постановлению Правительства РД от 22 мая 2019 года №112 «Об утверждении порядка предоставления субсидий на оказание содействия в обеспечении жильём отдельных категорий граждан». Субсидии в рамках данного постановления выделяют только семьям, воспитывающим детей-инвалидов или инвалидов первой группы. «Инвалидам второй группы их вообще не выдают, а ждать очереди до получения жилья по социальному найму им, наверное, придётся до конца жизни. Внесение 750 тысяч для инвалида непосильно, учитывая, что многие живут только на пенсию и выплачивать по ипотеке для них равнозначно нищенству. Где вы видели инвалидов с доходами, чтобы он мог ипотеку оформить и эту ипотеку выплачивать?» – заявляет руководитель общественной организации.
В Буйнакске нет земли
Важно, считает Гамзаева, выделить малоимущих инвалидов в отдельную группу, не ставить на один уровень с более обеспеченными. К такой категории относятся инвалид с детства 21-летний Рабадан Гусейнов и его приёмный отец Гаджи Гусейнов. Рабадан в соответствии с Законом РД №4 принят на учёт в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий с 2014 года. В 2015 году в администрации Махачкалы ему ответили, что в списках он 3056-й, в письме от 2019-го было указано, что он 2475-й. Годы ожидания они проводят, переезжая из одного арендованного жилья в другое. В последние несколько лет Гусейновы живут в бараке, где темно даже днём. Нашли бюджетный для себя вариант. В месяц оплачивают 7 тыс. рублей. В доме нет отопления. Оба работают: отец – в охранном предприятии, сын – в социальном кафе, где обслуживающий персонал – это инвалиды. Небольшие зарплаты и пенсии уходят на поддержку здоровья, арендную плату и бытовые нужды. Поэтому, будь Рабадан инвалидом первой группы, он и его отец вряд ли смогли бы использовать другой шанс улучшить своё жилищное положение: претендовать на субсидию по постановлению №112.
«Вот это наша тюрьма!» – коротко и без прикрас описал нашему изданию своё съёмное жильё Гусейнов. В этой тюрьме им придётся жить ещё долгие годы.
Убранство в бараке Гусейновых лучше того, что корреспондент «ЧК» увидел в таком же съёмном бараке, но у другой махачкалинской семьи: Жавгарат Курбановой и у её 33-летней дочери Аллы Исмаиловой. Алла страдает шизофренией параноидной формы. Женщины живут за счёт своих пенсий в холодном доме, где во время дождей изнутри мокнут стены и нет условий, чтобы принять душ. Ранее они проживали в Буйнакске.
В 2002 году Курбанова как мать-одиночка была принята на учёт в качестве нуждающейся в жилых помещениях. В 2019 году врио главы Буйнакска Ш. Исаев в письме сообщил Курбановой: «В связи с острым дефицитом земли в пределах городской черты, пригодной для жилищного строительства, администрация Буйнакска не имеет возможности в обеспечении жильём лиц, состоящих на учёте в качестве нуждающихся». Письма с одинаковым содержанием она получает годами от разных мэров Буйнакска. К примеру, в 2014 году общее количество нуждающихся в жилых помещениях по всем спискам в Буйнакске составляло более 4 000 семей. Скорее всего, при жизни Курбанова соцжилья в Буйнакске не получит. В 2020 году постановлением администрации города за подписью действующего мэра Исламудина Нургудаева на учёт в качестве нуждающейся в жилых помещениях была поставлена и Алла. Сейчас Курбановы пытаются получить жильё в рамках Закона РД №4.
В 2019 году Минстрой РД ответил пенсионерке, что её нет в сводном списке отдельных категорий граждан, имеющих право на получение жилого помещения из жилфонда республики по договору соцнайма. В 2021 году в администрации Махачкалы дали ей похожий ответ. Увидев в предоставленных ею материалах, что она состоит на учёте в Буйнакске как мать-одиночка с 2002 года, министерство отметило: «...Следовательно, за вами закреплено право на получение жилого помещения из муниципального жилищного фонда».
Женщина сомневается, что доживёт до того момента, когда Буйнакск выдаст ей жильё. Также задаётся вопросом, как будет выживать её дочь в случае, когда её не станет. В похожей ситуации находятся и другие малоимущие инвалиды, с которыми встретился корреспондент «ЧК». ]§[
- 12 просмотров