В течение трёх последних лет мы в «Черновике» активно и систематически мониторим предпринимательскую среду в республике и анализируем взаимоотношения бизнеса с потребительской аудиторией. Под занавес года в редакции состоялся круглый стол, посвящённый обсуждению результатов четвёртого Рейтинга крупнейших компаний Дагестана по итогам 2016 года – периодического аналитического исследования нашего издания.
Когда несколько лет назад «Черновик» серьёзно задумал проект по рейтингованию крупнейших предприятий Дагестана, мы прекрасно отдавали себе отчёт в том, что задача предстоит непростая. В первую очередь стояла задача попытаться сделать так, чтобы дагестанский бизнес перестал испытывать чувство дискомфорта от своей публичности и прозрачности ведения дел. Мы также ясно понимаем и убеждены в том, что без публичности невозможна интеграция в общероссийскую экономику, а стало быть, успех в полном понимании этого слова. Совершенно очевидно, что помочь бизнесу в этом должны и могут средства массовой информации, точнее, деловая журналистика, которая, к сожалению, в Дагестане практически не представлена.
Сегодня бизнесу непросто, и даже, прямо скажем, тяжело. Особенно дагестанскому. Наш рейтинг чётко показывает, как предприятия, которые ещё три года назад по отдельным показателям, к примеру, объёму налоговых отчислений, имели неплохие показатели, сейчас оказались едва ли не в арьергарде предприятий.
На приглашение принять участие на круглом столе откликнулись многие, но, к сожалению, в ситуацию вмешались объективные обстоятельства. Наше мероприятие совпало по времени с приездом в республику генерального директора АО «Федеральная корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства» Александра Бравермана, тем не менее, диалог состоялся вполне продуктивный и живой.
С ознакомительно-описательной речью в начале круглого стола выступил автор рейтинга, журналист и наш постоянный экономический обозреватель Николай Проценко. Он напомнил, что основным критерием включения в рейтинг является выручка компаний, а также пояснил, что это стандартная методология, которой пользуются основные рейтинговые агентства, в том числе «Эксперт РА». Порогом для вхождения в рейтинг стала выручка в 800 млн рублей. До начала 2015 года существовал формальный критерий для крупного бизнеса – 1 млрд рублей годовой выручки. При объёмах от 400 млн до 1 млрд бизнес считался средним. Для Дагестана, с учётом местной специфики, планка находилась на уровне 400 млн.
«Но с падением цен на нефть правительство решило повысить планку ранжирования для крупных компаний. То есть теперь у нас крупный бизнес начинается от 2 млрд годовой выручки, средний, соответственно, от 800 млн. Поэтому мы решили, что планкой для вхождения в рейтинг для компаний республики будет 800 млн рублей. Формально в этом рейтинге объединены крупные и средние компании, но по факту это получился пул крупного дагестанского бизнеса», – прокомментировал Проценко.
Наиболее негативная тенденция, по его словам, снижение численности таких компаний. По итогам 2014 года их было 30, 2016-го – 23. Среди них наиболее постоянные участники – ДЭСК, КЭМЗ, «Чиркейгэсстрой», «Роснефть – Дагнефть».
Проценко поясняет, что есть два пути роста. Первый – это рост от 0, который характерен для реализации инвестпроектов. Второй пример – это когда предприятие расширяет рынок сбыта своей продукции, выходит на рынок с новой продукцией, т. е. показывает пошаговый рост. Яркий пример такого роста в Дагестане – это концерн «КЭМЗ». «Но, к сожалению, для региона с огромным экономическим потенциалом (по рейтингу «Эксперта» Дагестан обычно находится в третьей десятке), иметь всего две компании, демонстрирующие уверенный рост, – это мало. Эта ситуация будет повторяться долгое время, потому что мы почти не видим крупных инвестпроектов, реализующихся в республике. Имеющиеся проекты не показывают динамику, соответствующую рейтингу», – отметил Проценко.
Проценко добавил, что среди предприятий АПК либо малые, либо микропредприятия: «Составляя рейтинг по сельхозпредприятиям по итогам 2015 года, мы обнаружили, что выручка компаний не превышает 100 млн. Даже такая крупная по местным меркам компания как «Кизлярагрокомплекс» – это малый бизнес. С другой стороны, мы видели на примере «Дагагрокомплекса», к чему привели попытки создать в Дагестане действительно крупные сельхозпредприятия».
Также, считает эксперт, сравнивая результаты рейтинга 2014 и 2016 годов, нельзя забывать, что суммы выручки – это совершенно разные деньги с учётом девальвации рубля и инфляции. Если компания показывала 2 млрд в 2014 году, то в 2016 году – это совершенно иная цифра.
Второй спикер мероприятия, директор института социально-экономических исследований ДНЦ РАН Сергей Дохолян, отметим, весьма пристально следит за движением нашего рейтинга и всегда имеет своё особое мнение. Однако он всегда уверен, что данный рейтинг – это реальный инструмент для оценки промышленного потенциала республики. А цифры и содержание рейтинга, убеждён Сергей Владимирович, позволяют объективно оценить реальную ситуацию. В рейтинге, по его словам, в отличие от официальной статистики, нет никаких воздушных показателей роста той или иной отрасли. Для сущего примера Сергей Дохолян отметил, что, несмотря на сводки о росте сельского хозяйства и промышленности, о которых декларировали власти Дагестана в последние годы, нынешнему руководству региона приходится прилагать большие усилия для дополнительных финансовых вливаний из центра.
«Можно сколько угодно говорить, что у нас великолепная статистика, но ещё раз скажу, что данный рейтинг – это реальный инструмент для оценки промышленного потенциала Дагестана», – подчеркнул он.
Министерство промышленности Дагестана на круглом столе представлял начальник управления промышленности и инноваций Магомеднаби Муртузалиев. Сразу отметим, он показал блестящее владение повесткой дня. Минпром, как он отметил, практически в ежедневном режиме мониторит ситуацию на предприятиях. Муртазалиев категорически не согласен с таким мнением, что едва ли не вся промышленность Дагестана держится только благодаря гособоронзаказу. Если кратко резюмировать его выступление, «никто на блюдечке заказы в республиканские предприятия не подаёт».
«Многие говорят, что рост объёмов обеспечивает только гособоронзаказ. Но поймите, чтобы его получить, предприятия провели существенную модернизацию. В том числе КЭМЗ провёл её за счёт собственных средств, построил новый завод. Сейчас модернизируется «Дагдизель». С 2019 года будет запущен серийный выпуск новых изделий», – убеждал Муртузалиев присутствовавших в том, что и республиканский бизнес не сидит на месте.
По его словам, в промышленности сейчас на стадии реализации находятся около 30 реальных проектов, но процесс идёт очень медленно из-за недоступности кредитных ресурсов: «Например, Дагфос – предприятие, инвестировавшее в модернизацию около 600 млн, сейчас не может получить 120–130 млн в качестве продолжения финансирования от Россельхозбанка». Муртузалиев отметил, что недостаточное использование кредитного ресурса не даёт возможности воспользоваться федеральной поддержкой в виде субсидирования процентных ставок. Выручка в 800 млн рублей, по его мнению, это даже много в дагестанских условиях, потому что вся экономика была разрушена.
По мнению Муртузалиева, развитию также препятствует недостаток кадрового потенциала.
«Почему КЭМЗ был вынужден построить завод в Каспийске? Потому что в Кизляре он уже исчерпал кадровый потенциал. Например, директор завода рассказывает, что в 2014 г. ЕГЭ по физике в городе сдал только один абитуриент», – поделился он печальной фразой.
И, конечно, какое же экономическое развитие Дагестана без его мощной базовой части – Юждага. Этот регион на круглом столе представлял известный коллекционер сортов винограда Сави Ханукаев. И, без сомнения, он знает о винограде всё, а также глубоко убеждён в том, что выращивание и переработка этой культуры может стать прорывом в развитии экономики региона в целом.
«Я думаю, коллеги, что опору в Дагестане надо делать на туризм, овцеводство и виноградарство, – начал Сави Ханукаев, безусловно, подчёркивая, что эти направления для республики являются не только приоритетными, но и ресурсно обусловленными. – Нам нужно понять, где можно меньшими усилиями, в том числе экономическими, с использованием меньших кредитных ресурсов, реализовать и развить производство. В этих трёх отраслях эти задачи более достижимые». Он добавил, что, несмотря на то что республика отстаёт от Краснодарского края по объёмам виноградных площадей (у нас около 24 тысяч га виноградников, в Краснодарском крае – 28 тысяч), потенциал в республике намного выше.
Здесь вполне уместно подал реплику модератор мероприятия, журналист «ЧК» Магомед Магомедов. Как он подметил, в принципе, последние лет пять в Дагестане были посвящены возрождению виноградников. Власти постоянно отчитывались о посадке на новых гектарах.
Весьма неплохое владение темой сельского хозяйства показал следующий участник нашей встречи – начальник отдела антимонопольного контроля товарных, финансовых рынков, ЖКХ и рекламы УФАС по РД Абдулла Багандов. Как он правильно подметил, сейчас наш Минсельхоз жалуется, что остаётся много винограда, который некуда девать, а десятки винодельческих предприятий, за некоторым исключением, практически отказываются брать его на переработку. «При максимальной цене 16–18 рублей и то не берут. Им дешевле купить виноматериал за границей», – сказал Багандов. И добавил, что нехватка кредитных ресурсов является проблемой, но в первую очередь все беды экономики республики растут от отсутствия грамотной экономической политики.
Одним из районов республики, имеющих громадный аграрный потенциал, очевидно, является Кайтагский. Глава района Алим Темирбулатов, который также участвовал на круглом столе, уверен, что многое зависит даже не от наличия климатических условий для развития, а от правильного понимания поставленных задач и их грамотной реализации. В качестве примера он привёл приоритетные проекты развития республики, которые, по большому счёту, не реализовались из-за человеческого фактора.
Одним из ключевых вопросов повестки мероприятия было взаимодействие СМИ с бизнес-сообществом. То, что бизнес в Дагестане максимально дистанцирован от прессы, понятно, но главный вопрос – как сделать так, чтобы сократить, а в ближайшей перспективе и стереть это расстояние.
Николай Проценко считает, что взаимодействие бизнеса и СМИ – это мировой стандарт. Он привёл пример: когда крупное предприятие по разведению и переработке индейки в Ростовской области неожиданно столкнулось с проблемой реального рейдерского захвата, то случился настоящий общественный бунт в защиту бизнесменов. И это, уверен Проценко, произошло и потому, что предприятие всегда показывало свою открытость и доступность, в том числе для прессы. «Если компания не выстраивает свои отношения с прессой и другими компаниями, то и бизнес-среда, соответственно, не становится лучше. Чем больше открытых и прозрачных компаний, тем больше снижаются те риски, о которых мы слышали из выступления представителя Минпрома», – убеждён эксперт.
Алик Абдулгамидов, известный журналист, представлял на круглом столе также Махачкалинский морской торговый порт. По словам коллеги, деловая журналистика в Дагестане, конечно же, может развиваться, и выразил уверенность в том, что в ближайшем будущем так и произойдёт. Однако, убеждён опытный журналист, для этого коллегам необходимо грамотно подходить к вопросам освещения специфических экономических тем и своевременно распознавать допущенные ошибки и неточности.
Экономический обозреватель еженедельника «Новое дело» Андрей Меламедов тоже привёл очень своевременный пример противостояния Северо-Кавказской оперативной таможни и судоходной компании «Инвест»: «Эту компанию убила таможня. Но если бы «Инвест» поднял волну в прессе и привлёк внимание общественности примерно год назад, до того как сформировались судебные решения, которые явно были заранее оговорены и проговорены, больше чем уверен, что ситуация сейчас развивалась бы совсем в другом русле».
По мнению директора ОАО «Свобода Слова» Магди Камалова, на сегодня между журналистами и бизнес-сообществом нет коммуникации: «Мне кажется, что бизнес представляет СМИ как людей поверхностных, не разбирающихся в производственных процессах. Отчасти они правы. И потому не допускают никакого взаимодействия. Это, на мой взгляд, приводит к тому, что приходят сюда компании из соседних регионов. То есть мы начинаем рекламировать соседний регион, бизнес-среда которого взаимодействует с нашими СМИ. Это видно на примере молочной продукции, воды и т. д.».
В этой связи некоторые эксперты на круглом столе также высказали опасение, что если крупные предприятия станут более публичными, это спровоцирует дополнительные проверки со стороны контрольных надзирающих органов.
Оправданны ли эти опасения, насколько велики в условиях Дагестана эти риски – об этом весьма лаконично и конкретно рассказал заместитель руководителя УФНС России по РД Нурулла Хизриев. Он заверил, что лишний раз налоговые органы предприятия не беспокоят: «Есть 12 критериев риска, по которым каждый бухгалтер может сам оценивать своё предприятие и определять, является ли оно интересным для нас. Благодаря такому подходу у УФНС нет ни одной проверки впустую, где мы не находим нарушение. Если рисков нет, мы предприятие не беспокоим. Для нас это только потеря времени. Чтобы понимали, мы можем охватить выездными проверками меньше 1% всех предприятий республики. У нас всего зарегистрировано 48 тысяч ИП и 31 тысяча юридических лиц. За 11 месяцев этого года мы проверили 170 компаний. Притом, что за аналогичный период прошлого года проверок было 208. Пять лет назад мы проверяли 800 предприятий в год». По его словам, такая понижательная тенденция продолжается в последние 10 лет.
Очевидно, что в ходе дискуссии было затронуто немало вопросов, которые либо почти не поднимаются в дагестанских СМИ, либо являются для них периферийными темами. Например, о многих крупных компаниях республики местная пресса готова писать лишь в том случае, если предприятие оказалось в центре скандала или испытывает серьёзные трудности, хотя любая компания-лидер региональной экономики интересна сама по себе, тем более что таких компаний совсем не много. В свою очередь, бизнес, видя, что пресса заинтересована лишь в жареных фактах, предпочитает вести закрытую информационную политику и общаться с журналистами лишь в случае крайней необходимости. Хотя деловая журналистика, отслеживающая ситуацию в экономике сквозь призму отдельных компаний и рынков, – это такой же неотъемлемый элемент деловой среды, как и сами бизнес-структуры. Но в Дагестане и деловой климат остаётся не слишком здоровым, несмотря на общеизвестную предпринимательскую активность населения, и пресса не слишком настроена на то, чтобы этот климат улучшать. При этом всем более или менее понятно, что закрытость – это тупиковый путь развития, поскольку рано или поздно и до Дагестана доберутся крупные федеральные и даже транснациональные игроки, действующие совсем по другим правилам, а местные крупные компании на их фоне – это в лучшем случае средний, если не малый, бизнес. Так что в развитии деловой журналистики в Дагестане явно должны быть заинтересованы не только журналисты.
- 4 просмотра