Вертолет для сына салафита

 

Читатели, желающие прочитать вторую половину книги и узнать, чем завершились расследование и розыски «Капюшона», могут это сделать, оплатив сумму 25 рублей и получив пароль-ссылку ЗДЕСЬ

 

Издательство «Черновик»                      Альберт Мехтиханов

 

Вертолет

для сына салафита

 

 

Уважаемые любители остросюжетной детективной литературы!

 

Мы предлагаем вашему вниманию возможность ознакомиться со второй детективной повестью Альберта Мехтиханова из литературного сериала издательства «Черновик».

Напомним, первая повесть цикла – «Раскаленные тени» - была опубликована весной. В ней читатели узнали о главном герое цикла по имени Руслан, который после нескольких лет работы в Федеральной службе охраны (в том числе и в Службе безопасности президента) вернулся на родину в Дагестан.

Руслан – это профессионал, который обладает высоким уровнем оперативной и силовой подготовки. Теперь, путешествуя по родной республике в качестве фотоблогера, он оказывается участником различных событий.

Во второй повести цикла – «Вертолет для сына салафита» - также описаны остросюжетные приключения главного героя.

В Дагестане происходит несколько покушений на лидеров различных религиозных общин, убиты люди. Кто или что стоит за этими нападениями? Экстремист-одиночка? Серийный маньяк? Большая политика? Провокация силовиков?

Расследование находится на контроле у главы республики. По приглашению замминистра МВД к розыску подключается уже известный читателям по первой повести «спец» Руслан.

В этой публикации желающие читатели получают бесплатный доступ к первым 45 главам книги (всего повесть содержит 96 глав). В конце 45-й главы содержится простое разъяснение о том, как легко получить окончание повести.

 

 

1(Приморск, воскресенье)

 

На огромных российских просторах легко обнаружить множество городов и городков, которые почти ничем не отличаются друг от друга. Окружающий ландшафт и городская архитектура, история возникновения и жизнь сегодня, люди и погода – даже прожив там недели или месяцы, путешественник потом будет с трудом силиться вспомнить, чем же различались Ряжск, Луховицы и Бултыхино.

Совсем другое дело – города Дагестана. Они расположились на относительно ограниченном пространстве, от одного до другого можно добраться за час-полтора пути, но какие они разные!

Разросшийся вокруг русской военной крепости Кизляр зримо отличается от Дербента с его подчёркнутым «восточным» колоритом.

Суматошная рыночная динамика Хасавюрта совсем не похожа не историческую степенность и основательность Буйнакска, который только столицей был трижды: сначала в Дагестанской области при царях-императорах, затем в Горской республике вскоре после революции, а ещё чуть позже – на заре ДАССР.

Свой сложившийся образ или, как сейчас говорят, имидж – город-труженик, город-производственник, город-промышленник, спокойный и тихий – имеет и Приморск, главный географический герой этой повести.

С населением более 100 тысяч жителей он является спутником столицы республики и располагается в 15 километрах к юго-востоку от Махачкалы.

Его главная улица сохранила с советских лет имя Ленина. Этим вообще характерен Приморск: все улицы в его центральной части носят прежние названия. Они избежали того масштабного переименования, которое происходило в столице республики в 1990-е и 2000-е годы: махачкалинские улицы получали фамилии политиков и предпринимателей, поэтов и спортсменов, коррупционеров и борцов с коррупцией, убитых и убийц…

Однако за ними стояли влиятельные кланы, требовательные родственники, высокопоставленные ходатаи. И власть охотно шла навстречу их давлению – настойчивому и порой весьма щедрому…

Центр Приморска избежал всех этих процессов. А упомянутая улица Ленина проходит параллельно морскому побережью примерно в полукилометре от него…

* * *

 Своим южным концом улица упиралась в крупный завод оборонной промышленности.

На этой улице, недалеко от её заводского окончания, и была построена пятиглавая церковь с синей крышей и золотистым куполом. Утром в воскресный день в этом храме продолжалась православная литургия.

Настоятель церкви Виктор Николаевич Кузнецов переехал в Приморск четыре года назад. Сейчас он, после ектении и диаконского чтения, собирался по старинной церковной традиции обратиться к прихожанам с небольшой проповедью - разъяснением только что прочитанного. Он любил именно этот отрезок обряда: «литургия оглашенных» началась недавно, люди еще не устали, они могут спокойно и вдумчиво вслушаться в его слова.

Виктор Николаевич стоял на небольшом возвышении в храме, именуемом солеей. Точнее даже, сейчас он находился на полукруглом выступе этого возвышения – амвоне. Спиной к иконостасу, лицом к прихожанам, он всматривался в них и сдерживал вздох грусти: снова совсем мало мужчин и молодежи, больше женщин, особенно старшего и среднего возраста.

И вообще в храме на литургии даже по воскресеньям было относительно немноголюдно; больше народа собиралось только на два главных церковных праздника в году. Настоятель знал, «относительно чего» он сравнивает посещаемость храма: мусульманские мечети в Приморске были переполнены, и это повторялось еженедельно, каждую пятницу. Мужчины, море мужчин! И значительное ядро молодых юношей в их массе.

Даже не на пятничный, а на обычный будничный коллективный намаз (например, после полудня во вторник или в четверг) в мечети могло собраться больше людей, чем было сейчас здесь, в церкви, на воскресной литургии.

Однажды, на встрече представителей различных религиозных общин в мэрии города, Виктор Николаевич сказал об этом имаму одной из городских мечетей, намереваясь сделать тому небольшой дипломатический комплимент. Имам, молодой ещё мужчина, немедленно откликнулся:

- Да, в мечетях многолюдно, а по пятницам и праздникам они и вовсе переполнены. Это что касается количества. Ну а качество? Качество нашей религиозности? Хорошо, что человек пришел на коллективную молитву. Отлично! А дальше? Как он живет дальше? Не грешит ли? Не поддается ли многочисленным соблазнам, особенно частым в городской жизни? Алкоголь… Женщины… Взятки… Сквернословие… А элементарное братское уважение друг к другу? Если я не попрошу ГИБДД организовать порядок у проезда к мечети в пятницу, кто-то просто побросает свои машины на дороге, мешая другим подъезжающим… И много ещё чего…

Виктор Николаевич хотел тогда перевести разговор в шутку, мол, мне бы твои проблемы, сынок… Сейчас он вспомнил ту беседу и захотел, уже обращаясь к православным, вкратце провести параллели между тем, что читал диакон, и своими размышлениями.

Однако его внимание привлекло резкое движение в левой от себя части храмового пространства. От толпы вдруг отделился человек выше среднего роста в темной толстовке с низко надвинутым на лицо капюшоном. Он двинулся к солее и, не пользуясь ступенями, одним прыжком вскочил на амвон и стремительно приблизился к настоятелю.

Прихожане в храме из-за спины этого человека не видели происходящего, а вот Виктор Николаевич, похолодев, наблюдал, как тот правой рукой расстёгивает молнию на толстовке, а левой достаёт из-за пазухи какой-то длинный предмет. Настоятелю показалось, что это старинный горский кинжал, но он ошибался. В руке нападавшего тускло блеснул общевойсковой штык-нож.

Виктор Николаевич хотел закричать, но человек в капюшоне резко ударил его штыком по губам. Настоятель сделал пол-шага назад, что позволило его противнику широко размахнуться и вонзить штык-нож под правое нижнее ребро. Одностороннее лезвие, способное перепиливать стальные прутья, вонзилось в тело целиком в направлении снизу вверх – это движение уже видели прихожане, отшатываясь от солеи в ужасе.

Слышали они и громкий возглас нападавшего, адресованный настоятелю «Сдохни, свинья!». Он слегка провернул штык-нож в ране и выдернул его (настоятель при этом рухнул с солеи на пол церкви, скатившись по ступеням). 

Спрятав оружие за пазухой, человек в капюшоне тут же достал пистолет Макарова и дважды выстрелил в паникадило – центральную люстру, висящую под куполом. Собравшиеся прихожане, на которых посыпались осколки электрических лампочек, ответили коллективным оханьем и отпрянули в сторону, освобождая проход для человека с пистолетом. Он, больше ничего не делая и не добавив ни слова, быстро прошел в сторону, противоположную солее.

Тут в храме оказался на полу еще один человек: упала в обморок самая пожилая из прихожанок Евгения Сергеевна. Над ней тут же склонились младшая сестра и соседка по подъезду.

Только спустя полминуты, чуть опомнившись от ужаса, одни женщины стали судорожно доставать свои мобильные трубки, а другие решились наконец подойти к тяжелораненому настоятелю, лежащему у амвона…

 

2

Она. Ты же меня теперь не бросишь? Не бросишь?

Он (усмехаясь). Ну, после этих слов точно не брошу. Знаешь, когда так умоляюще заглядывают в глаза… Очень приятно чувствовать себя таким любимым, желанным и нужным.

Она. И нам не помешает то, что мы разных национальностей?

Он. А у любви нет национальности.

Она. И даже то, что ты такой ловкий выдумщик, а я глупая дурочка?

Он (снова усмехаясь). И даже это… Мы с тобой скоро прославимся на весь Дагестан… даже на всю Россию! О нас будут писать газеты и сообщать телеведущие в самом начале выпусков новостей.

Она. А нас не схватят после этого?

Он. Нет, не схватят. Я сделаю всё так, чтобы не схватили. Я знаю как. Вот только слава наша будет анонимной, без имён и фамилий. Тебя это не смущает?

Она. Нет! Мне вообще никакой славы не нужно, когда ты рядом.

Он. Ну а если я рядом, ещё и слава не помешает?

Она. Нет, не помешает, раз ты так хочешь.

Он. Впрочем, она, слава, будет не совсем анонимной. Ведь я буду восхищаться тобой, а ты – мной.

Она. Я тобой и так восхищаюсь.

Он. Ладно, спи. Предстоят очень напряжённые дни.

 

3

- Жив! Жив батюшка!

Сразу трое прихожанок приморской православной церкви принялись звонить  в «Скорую помощь», но кто-то уже выбежал на улицу Ленина останавливать проезжающие машины. В итоге, не дожидаясь прибытия бригады медиков, прихожане отправили тяжелораненого настоятеля в местную больницу на заднем сиденье «Тойоты-Камри».

(Её водитель спешил в автосервис на окраине города, где завершился ремонт его «КамАЗа». Но, увидев на улице активно «голосующих» женщин с напряженно-испуганными лицами, он сначала остановился узнать, что случилось, а затем без колебаний согласился отвезти Виктора Кузнецова в больницу).

Тут же, на улице у входа на территорию церкви, несколько прохожих мужчин вызвались помочь перенести раненого в салон автомобиля. Один из них затем сел на правое переднее пассажирское место и тоже отправился в больницу, другой расположился сзади рядом с раненым.

При этом в суете никто из прихожан и помощников не обратил внимания на то, чтобы попробовать остановить обильное кровотечение: к этому времени вымок в крови длинный до пят подризник настоятеля, в красных пятнах были и другие принадлежности литургического облачения.

От церкви к городской больнице в Приморске дорога лежит через весь центр города – в направлении с востока на запад. Передний пассажир попытался дозвониться до медиков в «хирургии» и предупредить их, мол, везём очень «тяжёлого», но при привычке набирал номер «Скорой». Волнуясь и сбиваясь, он никак не мог толком объяснить, дескать, нет, нет, мы не вызываем вашу бригаду, а сами уже везём раненого и просим медиков больницы быть во всеоружии.

Спустя 24 минуты после ножевого удара настоятель был доставлен в хирургическое отделение приморской больницы. Еще через 10 минут дежурный врач зафиксировал смерть пациента, констатировав  у того на операционном столе глубокую колото-резаную рану, зияющие вскрытые вены печеночной ткани и обильную кровопотерю из крупных сосудов поврежденного органа.

 

4 (Руслан, Махачкала)

 

Блогер-фотограф находился дома и внимательно разглядывал свои свежие снимки на сайте популярного журнала «Нэшнл джиографик». Из отправленных в редакцию 15 пейзажей там выбрали два.

Руководство издания привлек сюжет у самого крупного на Большом Кавказе озера Кезенойам. Чтобы сделать оригинальный снимок, Руслан долго лазил по вершинам Ботлихского и соседнего с ним Веденского районов. Но в итоге в «NG» отвергли все эти «панорамные» варианты и выбрали совсем другое – крупный план старой деревянной лодки в зарослях у берега туманным апрельским утром.

Суденышко с рассохшимися досками было наполовину вытащено на берег, и Руслан обратил внимание на цветы, проросшие сквозь донные щели лодки.

Редактор журнала тоже «обратил внимание» на это фото. Руслан уже привык, что нередко снимки, которые очень понравились ему самому, отклоняются в издательствах, а вот у «обычных рабочих» фотографий находятся ценители.

Второй опубликованный в «Нэшнл джиографик» сюжет он «нашел» ранним утром южнее аэропорта Махачкалы. Пассажирский самолет пошел на взлёт не на север (как чаще происходит), а в противоположном направлении. Набрав некоторую высоту, лайнер заложил красивый широкий разворот где-то над Зеленоморском, а затем и над водной гладью Каспийского моря.

Руслан сделал тогда множество снимков этого разворота, а в географическом журнале отобрали только один из них: наклонившийся лайнер словно вылетал из горящей зари на востоке в остальную часть небосвода на фото.

…Фотограф отвлекся на шум из спальни. Оттуда пришла молодая супруга: заспанное лицо и спутанные волосы очень контрастировали с соблазнительной шелковой ночной сорочкой темно-синего цвета. Жена машинально одернула правую бретельку, скрывая вынырнувшую грудь. И сонно поинтересовалась:

- Всё сидишь? Поздно уже, ложись спать.

Как и во многих счастливых семьях, у Руслана с супругой было немало уменьшительно-ласкательных прозвищ – от нежных до шутливо-язвительных. Сейчас он воспользовался одним из них:

- Красотуля, уже не поздно, а скорее очень рано. Минут через двадцать рассветный намаз, так что дождусь азана…

Это означало, что он собирается пойти на коллективную молитву в ближайшую мечеть. А жена глянула на часы, стряхивая остатки сна, и направилась в ванную комнату для омовения.

Фотограф же пока вернулся к компьютеру и открыл свою электронную почту. Несколько новых сообщений.

Одно из писем прислал учитель-краевед из Цумадинского района. Горец приглашал Руслана в гости:

«Да, знаю, что в нашем райцентре Агвали и в его окрестностях вы уже бывали. Но я предлагаю вам совсем другое. Мы отправимся с вами к селению Хушет на крайнем западе района. (Не путать с поселком Новый Хушет южнее Махачкалы!).

Руслан, я утверждаю, что хочу показать вам самые красивые места в Дагестане! Кстати, в направлении Хушета не ходят автомобили, и последний отрезок пути мы проделаем пешком. Для вас это, как я понимаю, совсем не проблема.

Здесь, у границы Дагестана и Грузии, мы поднимемся на одну из вершин и я покажу вам «на той стороне» знаменитое грузинское село Омало. То самое, где 40 лет назад снимали художественный фильм «Мимино». Ну, помните ведь сельские сцены в этой картине? Вертолет, пассажиры, горы вокруг, бараны бьются… Всё это снималось в окрестностях Омало у границы с Дагестаном.

А если у вас, Руслан, после событий в Рохском районе сохранилась тяга к приключениям, я покажу потом, как обойти пограничные посты и спуститься на юго-западе в живописную Алазанскую долину на стыке Грузии и Азербайджана. Аварцы называют её «ЦIор»…».

(Руслан усмехнулся: он мог побывать за рубежом без всяких состязаний с пограничниками).

В других письмах фотографа приглашали в Самурский лиановый лес, в Ногайскую степь, в пещеры Табасарана, звали проплыть вверх по течению Андийского койсу, спуститься в Салтинское ущелье, пройти на юг по водораздельному гребню Снегового хребта, «посмотреть вблизи» Цанакское чинаровое дерево, заснять охоту молодого леопарда на кавказского тетерева; уговаривали взобраться на гору, «откуда видно Каспийское море»…

Обещали угостить аварским «свадебным супом» со свежей зеленью, «лезгинской пиццей» с измельченным орехом - цкеном, даргинским жареным мясом дерцIиб дигIбе, лакским буркивом из коровьего сыра, предлагали попробовать кумыкский бозбаш на воде из «черных родников»  Карабудахкента…

Фотограф почему-то вздохнул и встал из-за компьютера, оглядывая огромную, во всю стену комнаты, географическую карту мира. Россыпь пунктов, в которых он надеялся побывать. Боковые ветви норвежского Согне-фьорда. Горный маршрут «Пять сокровищ великих снегов» в центральных Гималаях. Зона племен на границе Пакистана и Афганистана. Парк цветов Асикага на острове Хонсю в Японии. Архипелаг Занзибар у восточного побережья Африки. Гудзонов залив в Канаде. Тропические леса Индонезии.

А участники «Клуба любителей романов Жюля Верна» из Ниццы приглашали Руслана отправиться с ними за океан в Южную Америку. И там с камерой в руках пешком повторить путешествие «детей капитана Гранта» из Чили – через горный перевал в Андах - в аргентинскую Патагонию.

…Спустя шесть часов начался очередной рабочий день, и Руслан отправился совсем в другое путешествие – в соседний с Махачкалой город-спутник Приморск.

 

5

У мэра Приморска была интересная манера сидеть за своим столом: он складывал руки одну поверх другой, словно ученик в школе за партой. Может, привычка тянулась оттуда, из школы?

Мэр объяснил, что в администрации города есть свои фотографы, но один работает только «по совещаниям», а другой, опытный Муртуз, свалился с воспалением легких. Новые же фотографии Приморска нужны как можно быстрее – ко Дню города.

- Руководитель нашей пресс-службы говорила мне, Руслан, что в горах вы работаете с обзорных вершин, - проявил осведомленность глава города. – Но в Приморске их просто нет: город стоит на берегу Каспия, так и называется. Точнее, есть одна небольшая возвышенность в южной части, на его склоне расположено мусульманское кладбище. Но это не гора – так, взгорок.

(Руслан был там: для целей мэра запечатлеть центральную часть Приморска эта точка не годилась).

- Ещё есть, конечно, летающие квадрокоптеры, но мне не нравятся снимки, сделанные таким образом, - поделился глава города. – Мне как-то надёжнее, чтобы фотограф сам, так сказать, лично поднялся к месту съемки… Вы сами к дронам как относитесь?

- Есть плюсы и минусы, - пожал плечами фотограф. – Тут, в городе, полно строящихся многоэтажек, можно поработать с их крыш…

- Нет, нет, - запротестовал мэр. – Многоэтажки – это несерьёзно. И низко.

Глава города взял паузу, и Руслан почувствовал, что тот готовит какой-то сюрприз.

- Короче, я так решил, - мэр наконец махнул правой рукой, - гулять так гулять! Оплачиваем аренду вертолета – и вы летаете над Приморском с камерой сколько хотите!

Руслан улыбнулся и молчал. Глава города уточнил:

- Например, двух часов для авиасъёмки хватит?

Фотограф вежливо поблагодарил собеседника за эту идею. Для себя он решил, что в любом случае поднимется и на многоэтажки, и на верхнюю площадку «Русгидро» на побережье, и… Но раз мэр предлагает «покататься» на вертушке – почему бы и нет? Новый опыт, новые возможности.

- Сейчас вы, наверное, вернётесь к Марине, и уже с ней сможете обговорить все подробности...

Но именно в этот момент дверь в кабинет мэра открылась, и секретарша почему-то испуганным шепотом (возможно, в приёмной сидели другие люди) сказала, что на проводе начальник ГОВД Приморска.

- Я же просил несколько минут нас не беспокоить, - мэр с трудом сдержал раздражение в голосе, но лицо его стало сердитым.

- Да, я объяснила ему, но он во второй раз уже звонит. Очень, очень просит…

- Ладно, иди, - глава города схватил белую трубку стационарного телефона, и после приветствий он вдруг выпрямился в кресле и стал очень сосредоточенным.

- В больнице? – мэр задал всего один уточняющий вопрос примерно после сорока секунд беседы, а ещё через полминуты добавил: - Давай, будем на связи.

Глава Приморска очень аккуратно положил трубку, зачем-то выровнял по левому краю стопку бумаг на углу своего стола, долго смотрел в окно, а после этого тихо выдохнул:

- Твою мать!

Тут он словно вспомнил о госте в кабинете и поднял на него глаза:

- Настоятеля в русской церкви зарезали.

 

6

С руководителем пресс-службы городской администрации Мариной Руслан был знаком со школьной скамьи: они учились в одном классе, позднее родители будущего фотографа переехали в столицу республики.

Марина и предложила мэру в условиях цейтнота пригласить Руслана для фотосъемки города.

- Ну что, договорились? – спросила красивая 37-летняя женщина (она была на год старше фотографа, который пошел в школу в 6 лет). – Знаешь, я очень рада, что и ты согласился, и мэр пошел навстречу моей идее. Твои фотографии - это уже своего рода знак качества.

Руслан оглянулся: несколько вытянутый в длину кабинет, высокий потолок, длинные стеллажи с книгами. Через приоткрытую дверь в соседнюю смежную комнату наискосок видно незнакомку, которая стучит по клавиатуре.

- Соня, у нас в гостях сам Руслан! – вдруг повысила голос Марина, улыбкой давая понять, что забавляется. – Ну, про которого я вчера рассказывала. Не хочешь поближе познакомиться?

- Дорогуша, про Руслана и без твоих рассказов весь Дагестан знает, - отпарировала незнакомка. – И про то, как в молодости был телохранителем у президентов, а потом уволился и стал фотографом. И про его строгие понятия, так что «знакомиться поближе» нет смысла. И вообще мне уже дважды из комитета по культуре звонили, просили побыстрее закончить материал для сайта…

Марина встала, прошла в угол кабинета и включила электрический чайник из прозрачного синего стекла:

- В общем-то это всё моё хозяйство. Соня – журналистка нашей пресс-службы. Как мы её называем – текстовик, она пишет новости для сайта городской администрации. Дальше по коридору еще один наш кабинет, там сидят ребята из технического отдела – видео-оператор и так далее. Тебе чай, кофе?

- Я вроде вижу на столике упаковку зеленого чая…

- Окей, понятно… Ну, про тебя, Руслан, все СМИ писали после той шумной Рохской истории… Говорят, даже книга какая-то вышла?

- Не вышла; звонил местный журналист, предлагал «надиктовать на диктофон» подробности, а он уже всё «оформит». Ну, я пока думаю…

- Думаешь, как всё покрасивее рассказать?

- Нет, думаю, как вежливо отказать…

- Ясно. Мы сейчас попьём чайку и сходим, посмотрим объекты, на которые мэр просил обратить особое внимание при фотосъемке. Один из них совсем недалеко, на городской набережной.

Электрочайник зашумел и автоматически выключился; Марина отправилась разливать кипяток по чашкам.

- Сонь, тебе чего? – снова подала она голос.

- Марина, не нужно, я потом сама налью… Не успеваю с текстом… Спасибо…

Женщина принесла две чашки, также выложив на стол ранее распакованную коробку с шоколадными конфетами и хрустальную вазочку с овсяным печеньем.

Отпив глоток, фотограф спросил:

- Я слышал… вы расстались с Мурадом?

Мурад был еще одним их одноклассником: об их романе с Мариной шумела вся школа двадцать лет назад. В вузы они поступили разные: девушка окончила отделение журналистики ДГУ, юноша выбрал профессию инженера-строителя.

- Да, расстались, - ответила женщина, и фотограф увидел, как напряглось её лицо.

- Почему? – всё же спросил Руслан, скорее для того, чтобы закрыть тему.

- Да потому что он меня зае…, - Марина увидела, как сверкнули холодные льдинки гнева в глазах фотографа, и быстро заменила глагол: - «достал»! Он меня просто достал!

Руслан ничего не ответил. Его отрицательное отношение к нецензурной брани базировалось НЕ на «мужском шовинизме»: мол, нам, мужикам, ещё ладно, но уж женщинам..! Не было у него и избирательного «эстетизма» в плане «одним материться «идёт», у них это звучит прикольно и стильно, а вот у других мат выглядит отвратительно…».

Нет, позиция Руслана была простой – исламской. Запрещает Религия сквернословить? Да, несомненно, запрещает. Следовательно, «вопрос закрыт» - для мужчин и женщин, для стариков и школьников, для чёрных и белых…

И он знал, что так, на «исламских весах», можно взвесить любой вопрос. О чем бы ни шла речь: поклонение и мирские дела, дозволенный заработок и разрешённый отдых, отношения с родственниками и соседями, ссоры и примирения, приём пищи и сексуальная близость, порочные слабости и вредные привычки, внешний вид человека и его внутренний мир…

 

7

Отодвинув полную чашку, Марина молчала, словно углубилась в воспоминания. Потом взглянула на собеседника:

- Начиналось у нас с Мурадом всё здорово. Нет, были, конечно, порой тыры-пыры, конфликты, но не больше, чем в других семьях. Тимурик родился… Я работала на республиканском ТВ, позже меня порекомендовали сюда, в пресс-службу мэрии. Удобно: дом и работа теперь рядом, не нужно каждое утро ездить в другой город, да ещё и в «Первуху», на противоположный конец Махачкалы. Мурад тоже профессионально рос, он работал с одним местным застройщиком, хорошо получал…

Женщина замолчала, словно продумывая, как бы перекинуть мостик к следующей теме рассказа, особенно с учетом специфики собеседника. А собеседник был особый, не из её привычного – в основном светского - круга общения.

- Тут вот какое дело, - Марина медленно подбирала слова, желая быть понятной, - я знаю, у вас, Руслан, высоко в аварских горах, даже в СССР при коммунистической власти сохранялось много Ислама. Подпольно, а где-то и открыто дедушки и бабушки учили Религии своих внуков, совершали намаз, соблюдали пост… И всё это только усилилось после перестройки.

Так вот, в нашем с Мурадом районе всё было совсем по-другому. Ну, мы-то с ним родились здесь, в Приморске – а район имеется в виду тот, куда уходят наши корни. Там, в нашем районе, обстановка была гораздо дальше от… Ислама – и при коммунистах, да и сейчас тоже.

Она отхлебнула глоток чая, вспомнив какую-то деталь:

- Папа рассказывал, что в районе тогда считалось очень престижным сделать карьеру в партийных или советских органах. Говорить при этом приходилось коммунистическими лозунгами… Ну, сам отец пошел по линии хозяйственника, но всё это он видел и слышал. Потом они с мамой переехали сюда, в Приморск, папа устроился в горисполком, и я – последняя дочь в семье – родилась уже здесь. Папа не молился, вообще ничего из Религии не исполнял…

Слыша, что речь у собеседников идет о сугубо личных делах, Соня в соседней комнате толкнула дверь, пытаясь прикрыть её. Но, скрипнув, она всё равно не захлопнулась до конца: мешало мохнатое полотенце, которое кто-то оставил здесь, накинув сверху на дверь.

- Никакого религиозного воспитания мне не дали, - продолжала свой рассказ Марина. - И деда – такого, как у тебя – у меня тоже не было. Уверена, что таким же прошло детство и Мурада. Хотя почему «уверена» - я точно знаю, что это так.

Ну вот… Кстати, перед нашей с Мурадом свадьбой про никях – религиозное бракосочетание – нам в последний момент напомнил дальний родственник. Мурад тоже вряд ли думал о таких вещах тогда… Я и папа не стали возражать против никяха: раз положено – пусть будет; мы ведь какие-никакие мусульмане… А так дело могло ограничиться одним ЗАГСом.

- По Исламу ваша пара тогда бы не считалась супружеской, - наконец подал голос Руслан. – Хотя некоторые имамы поясняют, что если при процедуре в ЗАГСе были соблюдены все условия никяха, то брак считается действительным.

- Конкретно у нас никях был. Но за долгие годы это было единственное религиозное событие в моей жизни. Думаю, и у Мурада тоже… Мы с ним… Короче, это была обычная семейная жизнь людей, довольно далёких от Религии…

Всё изменилось два года назад. Мурад связался с местными салафитами, так они себя называют…

 

8

- Вот он, видите? – оперативник Приморского уголовного розыска Асад показывал своему непосредственному начальнику видеозапись территории у городской церкви. – Вот, пересекает церковный двор. Всё, как в показаниях у свидетелей: среднего роста, в коричневой толстовке в крупную клетку. Толстовка с надетым на голову капюшоном. И в голубых джинсах. Ну, цвет в чёрно-белом формате записи не виден, но одежда точно описана.

- Качество записи неважное, - посетовал начальник уголовного розыска.

- Какое есть, товарищ майор. А вот ещё одна запись… Подождите, я сейчас открою файл… Он там крупным планом, подходит к притвору.

- К чему подходит?

- К притвору… Ну, это у православных такая передняя проходная часть церкви, до входа в основной зал. Вот он!

- Да, он… Тоже качество записи так себе… Он, наверное, знает о камерах: смотри, как капюшон натянул и голову низко опускает.

- Так точно, лица не видно, товарищ майор.

- Одно название только – видеозапись… Какой в них смысл, если толком ничего не видно… А внутри церкви камер нет?

- Нет, внутри не установлены. Мы предлагали настоятелю, объясняли, мол, сложный регион, всё такое… Но он отказался.

- Почему? Почему отказался?

- Не знаю, товарищ майор. Сейчас уже и не спросишь…

- Да, уже и не спросишь, - начальник уголовного розыска задумчиво потёр подбородок. – Может, человеку просто дискомфортно, что за ним самим камеры постоянно следят..?

- Возможно, так и было, товарищ майор.

- Ты вот что, Асад… А ну-ка прокрути мне снова первую запись, где он через двор проходит. Что-то в нем знакомое есть, мне кажется.

 

9

- Всё изменилось два года назад. Мурад связался с местными салафитами, так они себя называют…

Раздался телефонный звонок. Марина прервала рассказ, подняла трубку, лицо её обрело деловое выражение:

- Пресс-служба мэрии. Да... Угощаю гостя чаем, Камал Тайгибович... Ну да, - она изобразила лёгкий смех, - уже выходим, Камал Тайгибович. Нет, нет, пройдемся пешком, тут ведь недалеко.

Положив трубку, пояснила:

- Ну, ты понял, - мэр. Вежливо подгоняет, подстёгивает. Ты допивай чай, Руслан, и тронемся... Так вот, связался Мурад с ними – и жизнь наша резко изменилась. Он очень быстро стал другим, где-то в течение месяца. Поначалу это касалось только его самого. Быстро научился совершать намаз… Я-то в первое время спокойно реагировала. Ну молится человек. Ну пить перестал – вообще ни грамма алкоголя. Ну религиозную литературу в квартиру стал носить… Во всём этом криминала нет.

Однако вскоре он взялся и за меня. Точнее, даже не так. Первые недовольные сигналы стали поступать от его родственников: Мурад перестал ходить на те свадьбы, где на столах ставили спиртное. До или чаще после свадьбы ходил к жениху домой, конкретно его поздравлял, а самО шумное торжество с водкой игнорировал.

Руслан, я снова тебе скажу: наш район – это не ваше аварское высокогорье. А тем более здесь, в городе, 90 процентов свадеб наших земляков проходят как и раньше – по алкогольной схеме. Даже те, кто молятся и сами не пьют, ставят бутылки на стол: мол, иначе «нас не поймут»… Уже были случаи, когда религиозная молодежь ссорилась со своими родителями по этой теме…

Марина глянула на свой смартфон и недовольно поморщилась («Блин, забыла телефон на зарядку поставить, скоро сядет»), а вслух сказала:

- Соня, короче, мы с Русланом уходим на побережье. Если моя трубка «сдохнет», звони на его телефон, вот, я тут на столе оставляю листок с номером. И не вздумай мыть посуду. Я сама, когда вернусь…

- Всё равно вымою, ты же говоришь, что я подлизываюсь…

- Ой, да пошла ты, дура.

Марина взяла свою черную сумочку, на вид довольно дорогую («Labbra» - разглядел Руслан эмблему), положила в неё телефон, и вдвоём они покинули кабинет. Спустившись на первый этаж, прошли мимо молчаливого охранника, обогнули рамку-металлоискатель и вышли на залитый солнечным светом дворик у мэрии.

- Вот так, через городскую площадь пойдем, - Марина кивнула подбородком в сторону побережья.

 

10

- А потом Мурад отрастил вот такую бороду, длиной примерно с кулак, - она показала, сжав собственный кулачок с длинными ногтями, выкрашенными в ярко-алый цвет. – Ну, и за меня он плотно взялся. Знаешь, я думаю, когда Мурад с этими своими салафитами встречался, они его там «накручивали». В отношении меня. Мол, так и так, ты - муж, глава семьи, ты должен за женой следить, требовать, чтобы она… Здравствуйте, Бийке Темирбулатовна!

В городе Марину знали многие: по дороге к морю она постоянно обменивалась приветствиями с прохожими. На фоне коротких реплик типа «Привет!» или «Как поживаете, дядя Коля?» женщина продолжала свой рассказ:

- Стал требовать от меня… Много чего. Чтобы молиться научилась. Покрылась. Краситься перестала. Даже чтобы с некоторыми подругами прекратила общение, мол, они на меня плохо влияют. И чтобы не ходила больше на разные развлекательные вечеринки… Ну знаешь, иногда по работе это случалось: мы типа освещаем как пресс-служба какой-то праздник с застольем, но фактически и сами там гуляем…

Вкратце говоря, Мурад стал требовать, чтобы я если не полностью, то очень сильно изменила свой образ жизни. Но я так скажу: это ведь он «встал на религиозные рельсы»! Он! А не я… Я осталась тем же человеком, что и была раньше…

Их вновь остановили, на сей раз это был мужчина средних лет. Он сразу пошел в атаку:

- Марина! Что они вытворяют, наши власти?! Как так можно работать, а? Почему трясут нас, малый бизнес? Кто никогда не платил налоги – по-прежнему не платит! Вы что там, не в курсе?! А нас за горло взяли! Совсем разорить хотите?! Люди так не «из тени» - а вообще из бизнеса уходить будут!

Марина раздраженно огрызалась, в основном смысле «при чем тут я, вы что, не знаете, кто ставит эти задачи?»

Предприниматель махнул рукой и ушел в сторону автостанции. Руслан и его спутница двинулись в противоположном направлении – снова к морю.

Марина замолчала, возможно, вспомнив что-то конкретное. Так они прошли центральную площадь, приблизившись к пешеходному переходу через улицу Ленина. И тут перед самым переходом резко затормозил черный внедорожник с антеннами спецсвязи.

- Руслан, ты что тут делаешь, друг?! – раздался зычный голос, и фотограф узнал начальника Рохского РОВД Султана Султановича.

Потерзав фотографа в своих объятиях, полковник выслушал ответ Руслана и сообщил о себе:

- Скорее всего ты слышал… После успешного расследования уголовного дела в Рохском районе, - он озорно подмигнул собеседнику, - я пошел на повышение. Ныне в должности заместителя министра внутренних дел по республике. А что тут делаю, тоже могу сказать. Ты, наверное, в курсе: в Приморске убит настоятель православной церкви. Дело очень резонансное: все новостные выпуски по телевизору начинаются сегодня с этого сообщения. Работает целевая следственно-оперативная группа, я фактически возглавил розыск.

Задача очень простая: пока к нам не прислали из Москвы «подмогу», самим найти того, кто это сделал. Как можно скорее. Ты понимаешь, как это важно? Чтобы мы сами, дагестанцы, своими силами задержали его. Это не уголовное, это политическое дело!

Полковник исподлобья поглядел на фотографа и вдруг добавил:

- С тобой, Руслан, мы его быстро поймаем! – и снова подмигнул.

- Султан Султанович…

- Руслан, давай так. У нас в 16.00 оперативное совещание в местном ГОВД, я его веду. Посидишь, послушаешь, а там уже и решишь. Но, без шуток, я бы очень хотел, чтобы ты помог нам. А решать тебе.

 

11

Фотограф кивнул без особого энтузиазма, и довольный замминистра укатил. Руслан с Мариной перешли дорогу, женщина продолжила рассказ:

- С Мурадом у нас было несколько острых разговоров, перетекающих в скандалы. Он требовал, всё жёстче и жёстче, - я отказывалась. В конце концов муж заявил, что даёт мне месяц, чтобы я «всё взвесила, разобралась в себе и приняла решение». Добавил ещё, что в течение этого месяца «давить» не будет. Руслан, ты меня слушаешь?

- Я слушаю очень внимательно.

- Я очень обрадовалась этому месяцу. Нет, не потому, что собиралась меняться… Просто месяц передышки, понимаешь? А ещё я надеялась, что он смирится… Смирится с тем, что я такая, какая есть… Но потом… Месяц остался позади, и Мурад возобновил свой «натиск». Он потерпел еще неделю, а на следующий день… Ох, это был сумасшедший день… Ещё один разговор, скандал, ссора… До драки дело дошло…

- До драки? Между вами?

- Ну, понятно, он мужчина и при желании может… растоптать меня. Но если он дерётся, как бы сдерживая себя, ну, в четверть силы, а я, так сказать, «на полную катушку»… У меня от этой стычки остались синяки от его захватов, мышечные ушибы и два сломанных ногтя. У него – расцарапанная грудь и разодранная шея. А потом он собрал чемодан своих вещей и ушёл… На родительскую дачу перебрался, это тут, в городе, за аэропортовским шоссе.

Руслан вздохнул и сокрушенно покачал головой:

- Всё это очень грустно, Марина. По существу дела он прав: есть Ислам, ты мусульманка… По тактике его действий… Ну, если тут у меня и есть к Мураду претензии, я их обсужу с ним, не с тобой.

Кстати, что касается хиджаба, в Дагестане ситуация в целом достаточно терпимая. Не думаю, что тебя уволили бы за надетый платок. Я видел покрытых и работающих женщин и в некоторых государственных учреждениях, и в учебных заведениях, и на разных предприятиях.

- Руслан! Всё можно: и молиться начать, и платок надеть… Но если это твердое стремление и решение самОй женщины, понимаешь? И это не мой случай. И вообще у меня совершенно другой образ жизни и круг общения. Родственницы, подруги, коллеги, знакомые… Они бы стали за спиной смеяться надо мной. Ну или жалеть. Получается, я бы сделала это для одного Мурада, но на другой чаше весов…

- Марина, это делают не «для Мурада»!

- Ну хватит, Руслан, пожалуйста. Всё это понятно… И он мне то же самое говорил. Ну вот нет у меня такой религиозной мотивации пойти на всё это. Да, можно и через общественное мнение переступить - привыкнут в конце концов. Но это если сама этого хочешь. Сама! А я не хочу. Не готова… И вообще тяжело это всё, давай сменим тему… Поворачивай вот сюда, в парк.

 

12

Минуту шли молча, но Руслан всё же поинтересовался:

- А что именно тяжело?

Марина смущённо-растерянно улыбнулась:

- Ну как… Расставание с ним… Вообще-то это мой первый и пока ещё единственный мужчина в жизни. Не знаю, как для вас, а для нас, женщин, это не просто так. Отец моего сына… Нашего сына… Да и вообще Мурад человек неплохой… Не злой… Не подлый…

Она вдруг остановилась:

- Вот наше последнее общее фото. Незадолго до… перемен в его жизни.

Марина достала свой смартфон, нашла нужный снимок и увеличила его во весь экран.

Руслан взглянул на фотографию. Деревянный дачный домик. На скамейке у стены сидят трое. Улыбающийся Мурад в расстегнутой коричневой толстовке в крупную клетку. Марина щурится от заходящего солнца. Мальчик 2-3 лет (Тимурик – вспомнил Руслан его имя) состроил недовольное лицо.

- Снимал нас отец мужа, - пояснила женщина. – Кстати, эту толстовку я подарила Мураду на его 35-летие. Обновка очень понравилась ему, Мурад ещё всё шутил: мол, надо же, без примерки, только зная его размер, я выбрала такую удобную вещь.

- Мурад не женился после расставания с тобой?

- Нет, не женился. Квартиру, которую покупал сам при поддержке своих родителей, он оставил нам с сыном. Впрочем, Тимур каждые выходные у него на даче проводит. Идем дальше, тут чуть-чуть осталось.

Они прошли через весь парк, приближаясь к набережной Приморска. Тут Марина добавила:

- А ещё Мурад очень вырос среди местных салафитов за эти два года.

- В каком смысле «вырос»?

- Он их возглавил. Их джамаат в Приморске.

 

13

Заместителя министра МВД у здания Приморского горотдела встречали начальник ГОВД, два его заместителя, начальник штаба и начальник ОУР - отдела уголовного розыска.

Прямо по дороге в кабинет к начальнику ГОВД Султан Султанович отдал несколько распоряжений и добавил:

- Оперативное совещание перенесём на полчаса, я жду еще одного… привлечённого специалиста. А в целом ситуация ясная: мы должны задержать убийцу немедленно! Телевизор смотрите? Вот-вот. Министру уже звонят, интересуются, сами понимаете…

Далее. Даже если качество видеозаписи из церкви плохое, всё равно распечатайте крупные фото, размножьте, раздайте участковым.  Также передайте на городской телеканал, пускай народ смотрит. Это и нам плюс – пусть видят, что не сидим сложа руки, работаем, и вообще… Это я не для нашего самолюбования предлагаю, а для дела: люди чувствуют себя спокойнее, когда полиция активно действует, ищет. И вообще, может, его кто узнает по телевизору на фото с записи – по одежде, по телосложению.      

Он глянул на часы и спросил:

- Сколько в городе экстремистов на учёте?

 

14

- А ещё он очень вырос среди местных салафитов за эти два года, - добавила Марина.

 - В каком смысле «вырос»? – не понял Руслан.

- Он их возглавил. Их джамаат в Приморске. Понимаешь, Руслан, состав ведь у них меняется. Кто-то встаёт на более… радикальный путь и уходит в подполье. Или вообще уезжает за границу. Кто-то тоже уезжает, но не на боевые действия, а учиться, например. Или просто переезжает, хотя бы внутри России. Ну и вот…

- Что «ну и вот»?

- Мурад-то и по возрасту постарше многих молодых из них будет. И грамотный он, и образованный. Золотой медалист. И читал много в эти последние два года, ну, по соответствующей тематике. Ещё у кого-то в их среде уроки брал. Если я правильно поняла, они друг другу уроки дают – ну как бы делятся знаниями. А ещё Мурад очень общительный, у него, как говорится, язык подвешен… Вот так и вырос.

В общем, сейчас он считается их местным неформальным лидером – здесь, в Приморске. Он уже и засветился в этом качестве – интервью давал для разных негосударственных СМИ; московские правозащитники за него как-то заступались. Его ведь почти сразу на учёт поставили, а он громко против этого протестовал, «шумел» в соцсетях, видео-обращения выкладывал… Вообще жалко его, дурака, - Марина тихонько вздохнула.

Они вышли на набережную: Каспий сегодня был не «седым» (металлически-серым), а блистал яркой синевой и солнечными высверками. Марина указала на пирс, уходящий прямо в море:

- Вот, идея нашего мэра. Оборудовано, ухожено, благоустроено для отдыха и прогулок горожан. Здесь всегда многолюдно, особенно когда тепло. Давай пройдем к дальнему краю пирса, ощущение такое, будто в открытое море попал. Мне самой очень тут нравится, я это говорю не для… заискивания перед начальством. Ой!

- Что такое? – Руслан оглянулся.

- Видишь, по набережной идет дядечка в дорогом костюме с  галстуком? Мой ухажер. Депутат городского Собрания. И, как это у Маяковского: «владелец заводов, газет, пароходов»…

- Не у Маяковского – у Маршака. «Мистер Твистер». И что, зарежет, увидев тебя со мной?

- Да нет! Это он за мной ухаживает, а я ему «да» пока не сказала. Насчет «газет» не думаю, а банкетный зал, супермаркет и автозаправки у него имеются. И на катер звал меня покататься по Каспию…

- Не заметил тебя твой ухажер, прошел мимо поворота к пирсу.

- Ну и ладно...

- Он что, замуж тебя приглашает?

- Ну какой там замуж… Просто типа «большая любовь»… У него ко мне… Для моей карьеры, думаю, было бы полезно сойтись с ним, он в городе человек видный, и мэр к нему тепло относится. Как минимум мои позиции в администрации укрепились бы. Ну сам знаешь: одни дарят любовницам драгоценности и меха, другие – должности и продвижение по службе.

- Ясно…

- Ничего тебе не ясно! Да и мне самой, честно говоря… Конечно, заманчиво… И он ведь не Мурад и готов меня принять «какая я есть». Но… Не буду громко кричать, мол, я не из тех, кто «по рукам ходит». Хотя так и есть: не из тех… Не знаю, короче.

Фотограф умел выразительно молчать, и Марина решила «дожать вопрос»:

- Слушай, врать не буду, нам, женщинам, это приятно… Ну вот это -мужское внимание, взгляды прохожих, чьи-то комплименты… Для уверенности в себе, для самооценки: я всё ещё молода, хороша собой, и всё такое… Но на этом всё, понимаешь? Потолок! На «движения» я не падаю, как молодёжь выражается… Ну что ты молчишь? Да, я в курсе, миллион раз от Мурада слышала, чего требует Ислам в вопросах дресс-кода… Но я же не бунтую и не отрицаю норм Религии… Я просто их не соблюдаю.

Руслан вдумался в эту фразу – «Я просто их не соблюдаю»… «…просто…».

И снова ничего не сказал. А Марина вяло сменила тему:

- Ну что, будешь пирс снимать?

Руслан, обернувшись на берег, решил подняться на крышу местного филиала «Русгидро», осмотреться (был знаком с замдиректора филиала по безопасности). Но, глянув на часы – 15.43 – вспомнил о просьбе замминистра прибыть на оперативное совещание в местный ГОВД. И обратился к Марине:

- Я понял насчет пирса. А ещё какой объект для фотосъемки на берегу?

- Ну вот сам приморский парк, через который мы прошли.

- Понятно. Ты же слышала, о чем полковник просил: мне нужно в горотдел полиции.

- Это дальше автостанции, рядом с рынком.

- Я знаю… Не волнуйся, парк и пирс за мной. Ну и по городу я сам поброжу, поработаю в автономном режиме. Но это уже после совещания. Сейчас световые дни долгие, для меня удобно. Мэр ещё что-то про вертолёт предлагал, но это не сегодня, видимо..?

- Не сегодня, он ещё не договаривался насчет вертушки.

- Тогда, как говорится, не прощаемся. Обработанные фотографии я буду отправлять тебе на электронную почту.

 

15

Руслан направился к ГОВД по центральным улицам города, вспоминая детство и школьную юность. Снова приморский парк… обратный переход через улицу Ленина… центральная площадь… И далее на юг по Орджоникидзе, мимо автостанции и рынка.

Здесь фотограф оказался очевидцем небольшой автомобильной аварии.

Она произошла совсем недалеко от здания ГОВД. Водитель грузового фургона «ГАЗель», развозивший свежий хлеб, попытался припарковаться на забитой автомобилями улице Орджоникидзе. Он нашел узкое пустое пространство между черной пыльной «Ладой Приорой» и серебристым «Шевроле Тахо», которые стояли наискосок к тротуару.

Опасаясь повредить дорогую иномарку, водитель «ГАЗели» слишком близко прижался к «Приоре» - и с негромким скрежетом снёс ей правое боковое зеркальце заднего вида. Быстро выйдя наружу, молодой мужчина с короткой рыжей бородой осмотрел пострадавшую «Ладу», с сожалением покачал головой и отправился относить лотки с хлебом в магазин через дорогу.

Когда он в три «ходки» выгрузил таким образом часть привезенного хлеба и вернулся к своему фургону, к нему подошел стоявший до сих пор на тротуаре Руслан:

- Брат, надеюсь, ты не думаешь соскочить?

- Я разве похож на того, кто «соскакивает»? – с недоумением переспросил рыжебородый «газелист». – Думал, пока разгружаю, появится водила «Приоры», но… А я спешу, мне еще в две точки развозить хлеб. Ждать не могу… Слушай, у тебя бумаги и ручки не будет?

Руслан охотно протянул ему авторучку и листок, вырванный из своего блокнота.

«ГАЗелист» нацарапал на бумаге своё имя и номер телефона и закрепил листок под щёткой левого дворника-стеклоочистителя на лобовом стекле «Лады».

Потом он сел в свой фургон, номер которого по привычке запомнил Руслан, и уехал. А фотограф продолжил свой путь к ГОВД.

 

16

- Русланчик! Я знал, что ты придешь! – замминистра довольно улыбнулся, словно забыл, что оставил «решение за фотографом» и об этом решении Руслан ещё не объявлял.

Впрочем, полковник быстро посерьезнел и до начала совещания вкратце представил друг другу присутствующих. А начальник угрозыска добавил, что к делу привлечены трое местных оперативников: Асад («опытный специалист, фактически в одиночку установил и задержал убийцу этой весной»), Вадим («тоже профессионал, знает своё дело») и Самир («ну, он самый молодой наш оперативник, у него всё ещё впереди»).

В дальнейшем больше говорил он, начальник угрозыска майор Булатов. Перечислил детали случившегося в церкви и добавил:

- Иногда на церковных обрядах присутствуют православные из числа базирующихся в городе федералов - военных и пограничников… Но не сегодня. Были женщины, бабушки, дети, двое стариков ещё… Таким образом, - он глянул в свои бумаги, - на литургии не было ни одного крепкого мужчины. И никто не смог оказать сопротивление и помешать нападению на настоятеля.

Руслан слегка нахмурился, когда начальник продемонстрировал присутствующим крупные изображения человека в толстовке в крупную клетку с капюшоном. Но фотограф ничего не сказал, а начальник уголовного розыска продолжал:

- В целом показания свидетелей не противоречат друг другу по существу дела. А наиболее ценные сведения дала, - он снова заглянул в бумаги, - 42-летняя Фаина Ушакова. Именно рядом с ней в левой части основного зала церкви стоял человек в капюшоне перед нападением. Она уверенно свидетельствует о густой бороде убийцы. Кроме Ушаковой, эту бороду никто не заметил: сначала на человека в капюшоне никто не обращал внимания, убивая, преступник оказался спиной к прихожанам, а затем он напугал их выстрелами и стремительно скрылся…

Майор пошелестел своими бумагами:

- Покидая церковь, убийца дважды выстрелил в люстру… С места преступления изъяты две пули и две стреляные гильзы от патронов к пистолету Макарова. При обнаружении оружия не составит труда связать между собой пистолет, пули и гильзы.

Перед тем, как сообщить о других подробностях, могу констатировать, что очевидно совершение убийства по религиозно-экстремистским мотивам.

- Это кому очевидно?

 

17

Начальник уголовного розыска раздраженно глянул в зал: кто это вздумал перебить его? И упёрся взглядом в незнакомца по имени Руслан, которого так уважительно – как выходца из ФСО - перед началом совещания представил замминистра, напомнив о роли фотографа в событиях в Рохском районе.

Майор не стал «задираться»:

- Это очевидно на основании имеющихся фактов. Про бороду я уже упомянул. Далее. Почти все свидетели уверенно утверждают, что при нападении на настоятеля убийца выкрикнул короткую фразу: «Сдохни, свинья!». Вряд ли нужно напоминать, что свинья для мусульман – это нечистое животное и вообще несёт негативный образ. А обозначение настоятеля как «свиньи» - это именно негативное отношение к нему как к кяфиру - не-мусульманину. Ну, традиционные мусульмане в городе не стали бы убивать православного настоятеля, а вот мусульманин-экстремист – очень даже… Что и случилось.

Начальник угрозыска хотел продолжить, но Руслан не сдавался:

- Всё это притянуто за уши, как говорится. Негативное отношение к свиному мясу имеют, помимо мусульман, и такие группы как, к примеру, религиозные евреи или адвентисты.

Но дело даже не в этом. И русские люди, и, скажем, украинцы – в том числе воцерковленные православные – вполне могут употребить слово «свинья» в негативном контексте (при том, что они охотно едят свинину).

Это просто негативный образ в русском языке. Подразумевается как физический негатив, связанный с нечистоплотностью («Ну, и насвинячили вы тут!»), так и нравственный («Какая же ты всё-таки свинья!»). То есть это слово может быть употреблено просто как оскорбление, без религиозной мотивации.

По залу прошел лёгкий гул, а начальник угрозыска поджал губы: неожиданный гость ломал картину случившегося, которой он придерживался. Впрочем, майор тоже не «сдавался»:

- Мне что-то неизвестны евреи-экстремисты, которые бы кого-то убивали. Во всяком случае, здесь, в Приморске. А что касается образа свиньи просто как оскорбления, мы… подумаем… проконсультируемся с… экспертами. При этом лично я убеждён, - он эмоционально нажал на концовку фразы, - что нападение совершено представителем так называемой салафитской группировки.

Руслан не согласился:

- А на мой взгляд, пока из озвученных материалов никак не следует ваше стремление связать воедино два тезиса: «бороду носят только салафиты» и «убивают только салафиты». Тем более что оба тезиса не соответствуют действительности. Кстати, буквально месяц назад меня пытались убить в Рохском районе местные жители. Оба, насколько я понимаю, не салафиты. И оба стреляли в меня на поражение.

Руслан подумал и добавил:

- Да, я в них тоже стрелял – и застрелил, хотя и я не салафит.

 

18

Начальник угрозыска неприязненно и цепко оглядел фотографа. Остановившись взглядом на двухнедельной щетине Руслана, он сверил его облик со своей системой ассоциаций: «да, так-то внешне сам он вроде не экстремист, но как же он мне надоел!».

Вообще Руслан был почти единственным не гладковыбритым человеком в зале. Исключение составляли ещё двое: пахнущий туалетной водой «Kenzo Power» оперативник Асад имел лёгкую щетину (он брился дважды в неделю), а заместитель начальника полиции по ООП носил пышные усы.

Не сдержавшись, майор ответил фотографу:

- Уважаемый, если вы задались целью сорвать расследование, то вам этого никто здесь не позволит! А если стремитесь уязвить лично меня, то я готов переговорить с вами за пределами этих стен: хотите как офицер с офицером или как мужчина с мужчиной!

Руслан хотел что-то ответить, но тут вскочил замминистра МВД:

- Да что же это такое, друзья? Ну что вы как дети в самом деле? Вы чего?

 Далее полковник попытался внести долю шутки в конфликтную атмосферу, обращаясь к начальнику угро:

- Саид, я тебе очень НЕ рекомендую назначать такие «свидания» Руслану. Он – подполковник ФСО…

- В отставке, - быстро вставил фотограф.

Замминистра только отмахнулся:

- …Подполковник ФСО с опытом охраны в том числе вице-президента США в ходе профессионального обмена. Понимаешь, Саид, Фэ-Сэ-О, - произнёс полковник подчёркнуто по слогам. – Означает «Федеральная служба охраны». Так что он тебя, Саид, в случае чего проглотит и даже костей не выплюнет.

А тебе, Руслан, я так скажу. Мы эту публику с бородами терпеть не можем. И ты догадываешься, почему. И лично я в «мирных и умеренных» в их составе не верю. Мирные и умеренные они только когда мы сильны, а они под жёстким контролем.

Но: что касается данного конкретного дела. Никакой фальсификации в ходе розыска я не требую. Наоборот: полная объективность, - полковник обвёл глазами зал. – Можете считать это официальной установкой. Если это они – значит, они. Но если вдруг окажутся не они – «ёлку» из них не делать и на них ничего не «ихнего» не вешать. У меня всё. Продолжайте, товарищ майор.

Начальник угрозыска, еще раз многозначительно глянув на фотографа (мол, твоя биография меня не пугает – и моё предложение в силе), опустил затем взгляд в свои бумаги. Откашлялся и продолжил:

- Версия об экстремистском характере убийства имеет не только косвенные основания, - майор выдержал небольшую паузу, - человек в капюшоне, напавший сегодня утром на настоятеля церкви, три дня назад совершил еще одно убийство. И тоже на религиозной почве.

 

19

Те из присутствующих, кто услышал об этом впервые, повернули головы к начальнику угрозыска.

- Подожди, подожди, Саид, - напрягся замминистра, - какое ещё «на религиозной почве»..? Да, я читал сводку. И в курсе того, что в четверг в Приморске в собственном доме на улице Трудовая убит владелец торгового центра «Фантастика». По горячим следам преступление не раскрыто… Рассматриваются несколько версий, две из них основные. А при чем тут экстремистский след?

- Товарищ полковник, - начальник угрозыска чуть обернулся к замминистра, - за день до этого убийства в ГОВД было доставлено письмо. Он пришло по почте.

- По электронной почте? – уточнил Руслан.

- По обычной почте, - с холодком в голосе ответил майор Булатов. – На белом листе офисной бумаги, марка «Снегурочка», размер А4, были написаны два слова, между которыми стоял знак плюса - «Я+начинаю». Наши эксперты уже поработали и с конвертом, и с самим письмом, - так что, коллеги, вы можете ознакомиться с ними поближе. Асад, покажи, пожалуйста…

Оперативник, участвовавший в совещании, достал из папки белый лист в прозрачной пластиковой мультифоре (чаще именуемой в офисах «файлом» или «канцелярским пакетом»). Асад двумя руками приподнял лист над головой, повернувшись сначала влево, а затем вправо.

- Отсвечивает от файла… Я посмотрю поближе? – спросил Руслан.

Начальник угрозыска угрюмо промолчал, а замминистра поспешно ответил, предотвращая очередную вспышку:

- Да, конечно… Товарищ капитан – вы ведь капитан по званию? – передайте письмо нашему консультанту.

Оперативник Асад через соседа за столом передал лист в прозрачном файле фотографу, одновременно поясняя:

- Слова «Я+начинаю» отпечатаны на принтере. Шрифт полужирного начертания – «Calibri». Размер шрифта – 72-й кегль. Слово «Я» набрано прописной буквой, слово «начинаю» - строчными буквами.

Слушая Асада, фотограф внимательно рассматривал лист бумаги через прозрачный файл.

- Я вытащу бумагу из файла, не возражаете? – спросил Руслан. – Ведь эксперты уже поработали с письмом?

Начальник угрозыска снова промолчал, а оперативник Асад кивнул:

- Так точно. Эксперты обнаружили на листе отпечатки пальцев двоих человек, но оба – наши сотрудники, которые брали бумагу в руки без перчаток. Это старший опердежурный дежурной части ГОВД, который вскрыл конверт при доставке, и заместитель начальника полиции, которому отнесли полученное письмо.

После небольшой паузы Асад добавил:

- А ещё обнаружены оттиски пальцев без папиллярного рисунка.

- Этот сукин сын действовал в перчатках! – догадался замминистра. – В кожаных перчатках!

- Не совсем так, товарищ полковник, - мягко возразил другой оперативник, по имени Вадим, - как считает наш эксперт, судя по характеру оттиска, речь идет о тонких резиновых перчатках. Типа медицинских.

Вытащив бумагу из прозрачного файла, Руслан внимательно разглядывал белый лист и отметил:

- Он подобрал конверт соответствующего размера, чтобы не пришлось сгибать письмо.

- Да, - снова кивнул оперативник Асад, - а по бумаге ничего особо интересного. Обычная офисная «Снегурочка», для печати на лазерных и матричных принтерах. Размер листа – 210 на 297 миллиметров. Она продается во множестве торговых точек, в канцелярских магазинах и секциях - в пачках по 500 листов.

- Так, а что по конверту? – спросил Руслан.

Оперативник Асад снова открыл свою папку и достал оттуда еще один прозрачный файл… Внутри находился конверт белого цвета.

Полагая, что и этот предмет отправится сейчас в руки Руслана, замминистра решил включиться в режиме «кто в доме хозяин»:

- Ну-ка, дай сюда.

Асад встал и в тишине сделал несколько шагов вдоль стола совещаний.

Полковник повертел пакет с предметом внутри, разглядывая его  с разных сторон:

- Ну что ж, обычный почтовый конверт… Капитан, садитесь, пожалуйста.

Оперативник вернулся на место и подтвердил:

- Да, это стандартный конверт для внутренних почтовых отправлений. И как верно заметил наш…, - он запнулся, подбирая слово, - коллега, формат конверта С4 подходит для размещения внутри листа размером А4 без сгибания письма. Конверт с верхним расположением клеевого клапана.

Руслан, который уже пустил «по кругу» изученный им лист бумаги, заинтересовался теперь конвертом:

- Отпечатков наверняка гораздо больше, чем на письме, да?

- Да, множество. В том числе двоих наших сотрудников, которых я уже упомянул, а также работники почты. Мы установили всех четверых местных почтовиков, включая конечного почтальона-доставщика, которые прикасались к конверту. Других идентифицированных отпечатков на конверте нет.

Фотограф повернулся к окну и несколько секунд смотрел на конверт через просвет:

- Тут клеевой клапан по верхней кромке… Его ведь обычно смачивают собственным языком, нет? Слюна, ДНК, экспертиза и всё такое…

Замминистра с надеждой посмотрел на местных полицейских, но оперативник Вадим сразу же отрицательно помотал головой:

- Нет, нет, никакой слюны… В ГОВД соответствующее оборудование отсутствует, но я лично ездил в экспертно-криминалистический центр МВД республики. Так вот, следов слюны на конверте вообще нет. Оказалось, что отправитель смачивал клеевой клапан минеральной водой «Рычал-Су».

Замминистра усмехнулся:

- Весёлый он у вас фантазёр, этот сукин сын…

 

20

- Письмо было отправлено здесь же, в Приморске?

- Да, во вторник брошено в ящик у центрального городского отделения почтовой связи на ул. Советская.

- Камеры наблюдения? – быстро спросил Руслан.

- Нет, - оперативник Вадим снова отрицательно помотал головой, - там нет видеонаблюдения.

- Мы проследили весь путь письма, - добавил оперативник Асад. – Это несложно, так как оно и не покидало город. К тому же с тех пор, как появились мобильная связь, электронная почта и всякие «вацапы», объём бумажной почтовой переписки сильно упал. Но она всё ещё сохраняется.

Так вот, после изъятия всех конвертов из почтового ящика сначала производится гашение марок и штемпелевание. Затем осуществляется сортировка писем – они группируются в зависимости от адресатов.

Но данное письмо не уехало ни в аэропорт, ни на железнодорожный вокзал. Оно осталось в Приморске, и на следующий день, в среду местный почтальон доставил его сюда, в ГОВД.

На несколько секунд в зале для совещаний воцарилось молчание.

- Так, с этим письмом всё понятно, - наконец заговорил замминистра Султан Султанович. – Но почему вы связываете убийство предпринимателя с сегодняшним нападением на церковного настоятеля? Да ещё видите религиозный след?

- Догадаться нетрудно, - подал голос Руслан. – В среду пришло письмо «Я+начинаю», а в четверг убили владельца торгового центра. Видимо, вчера, за день до убийства настоятеля, появился ещё один конверт..?

- Именно так, - кивнул оперативник Асад, вновь открывая свою папку, - вот это письмо.

Он снова приподнял руками лист бумаги в прозрачном файле, показывая его присутствующим:

- Как видите, практически всё повторяется, но текст на сей раз изменён: «Я+продолжаю». Конверт тоже аналогичный. Вообще все обстоятельства, связанные с двумя письмами, очень схожи.

Лист бумаги в прозрачном файле и конверт в пакете также отправились «по кругу».

Мельком глянув на бумаги, замминистра возмущенно воскликнул:

- И вы, получив такое – второе! – письмо-предупреждение, за день до убийства настоятеля церкви, даже не пошевелились?!

 

21

Начальник ГОВД и начальник угрозыска встали со своих мест, но замминистра досадливо махнул им рукой:

- Да вы садитесь, садитесь, не нужно… Саид, мне просто интересно, почему вы не попытались что-либо предпринять?

 Начальник угрозыска сел на место и развёл руками:

- И в какую сторону мы должны были пошевелиться, товарищ полковник? Мы и не связывали между собой первое письмо и первое убийство… Мало ли что могла означать фраза «Я+начинаю». В городе полно сумасшедших. Да и знак плюса между словами… Кто знал, что имеется в виду церковный крест, намекающий на религиозную принадлежность будущей жертвы?

Связь стала просматриваться только после второй пары «письмо/убийство».

- А что насчет «религиозного следа»? В чём вы его усмотрели? Я имею в виду первый случай…

Всякий раз, когда Руслан вмешивался в диалог и особенно когда он обращался напрямую к майору Булатову, тот, каменея лицом, не скрывал своего раздражения. Однако от рабочего диалога не уклонялся. Сквозь зубы он обратился к оперативнику Асаду:

- Товарищ капитан, объясните, пожалуйста, ситуацию нашему… консультанту.

Асад был более приветлив:

- Приморский предприниматель Зияв Миров, возраст 36 лет, был убит у себя дома на этой неделе в четверг в первой половине дня. Его тело в гостиной на первом этаже двухэтажного особняка обнаружила супруга, 34-летняя Галина Мирова, вернувшаяся домой после полудня.

По словам Мировой (которая дала показания только после вызова бригады «Скорой» и оказания ей медицинской помощи), она…

Руслан вдруг перебил оперативника:

- Постойте, постойте, Асад. Вы что, заучили этот текст?

Капитан слегка усмехнулся:

- Не то чтобы специально… Просто я его уже повторяю в третий раз: ранее - своему непосредственному руководителю, а затем начальнику нашего горотдела.

Руслан понимающе кивнул.

- Так вот, по словам Мировой, утром в четверг около 10 часов за ней на автомобиле заехала подруга, с которой они отправились на местный вещевой рынок. Он не такой крупный как в Хасавюрте, но кое-что имеется и тут, - пояснил приморский оперативник специально для гостей из столицы республики. – Галина Мирова утверждает, что оставила мужа ещё спящим в спальне на втором этаже особняка (накануне тот вернулся домой поздно сильно нетрезвым и сразу лёг в постель, даже душ перед сном – вопреки обыкновению – не принял).

Уходя, Галина Мирова сама снаружи заперла дверь в дом, села в автомобиль подруги и уехала на рынок. Вернувшись через два с половиной часа, они с подругой наткнулись на прикрытую (но уже не запертую!) дверь в дом, а в гостиной на первом этаже обнаружили вот это.

 

22

Оперативник вытащил из своей папки небольшую пачку фотографий, часть из них он передал по цепочке направо, в сторону замминистра, а другую половину – налево, в направлении Руслана.

Фотограф внимательно разглядел эти снимки. Они как бы подробно рассказывали и о месте действия, и о деталях случившегося.

Большая прямоугольная комната размером девять на пять метров. Два запертых окна, обращенных в небольшой сад у дома. Кондиционер в дальнем верхнем углу – он, наверное, работал (летом, при запертых-то окнах).

Беспорядок в комнате как после серьёзной драки. Опрокинутый сервировочный столик. Лежащее на боку кресло. Сбитая на пол подушка с дивана «Монтана». Разбитый графин из прозрачного хрусталя. Разлитый апельсиновый сок.

На полу в середине комнаты значительную часть площади занимал дорогой ковёр из верблюжьей шерсти. Левее центра ковра (для зрителя фото) лежал мужчина в белой футболке, «трусах-боксерах» и высоких белых носках.

Руслан заставил себя рассмотреть этого человека с худыми волосатыми ногами и с разбитым стеклянным стаканом в правой руке. Следующее фото: крупный план головы мертвеца. Порез на лбу, залитое кровью лицо и предмет, торчащий из правого уха (мужчина лежал на левом боку).

- Что это? Заточка? Нет…, - проговорил он, всматриваясь в фото.

- Шило, - быстро откликнулся оперативник Асад. – Обычное шило «Globus» для прокалывания бумаги. Удобная пластиковая ручка, длина острия – 7 сантиметров. Этого вполне хватает, чтобы убить человека, вонзив шило через ушное отверстие в мозг.

- Да, но для этого нужно бить очень точно и строго перпендикулярно к черепу, - прокомментировал Руслан, отправляя снимок дальше в направлении замминистра.

- Именно так и нанесён удар в данном случае, - сказал начальник угрозыска майор Булатов, демонстративно повернувшись к заместителю министра. – Реконструируя ход событий, мы полагаем, что после отъезда жены на рынок предприниматель проснулся, спустился на первый этаж и впустил в дом своего убийцу.

Между ними произошла короткая, но бурная стычка – я имею в виду беспорядок в комнате. Порез на лбу у трупа – это известный приём в драке на ножах. Даже неглубокая рана вызывает обильное кровотечение, кровь течет по лицу, струйки попадают в глаза, очень мешают, а неопытный боец вообще впадает в панику…

Когда предприниматель оказался в таком небоевом состоянии, противник сбил его на пол (у убитого сильная припухлость на нижней челюсти справа, предположительно после удара кулаком). И, уже не встречая сопротивления, гость вогнал в голову Зиява Мирова шило через ушное отверстие.

И снова в помещении на несколько секунд стало тихо: замминистра разглядывал эту фотографию, другие снимки тоже разошлись по рукам присутствующих.

- Отпечатков пальцев на рукоятке шила нет, она была аккуратно протёрта, - добавил майор Булатов.

Отложив фото, замминистра вопросительно глянул на Руслана, как бы советуясь с ним взглядом:

- А это не жена его… укокошила?

 

23

Фотограф скептически покачал головой, а начальник угрозыска впервые с ним согласился:

- Сам характер борьбы, да и способ убийства скорее указывают на мужской стиль случившегося. Но дело главным образом в твёрдом алиби Галины Мировой. По данным экспертов, хозяин дома был убит около полудня. Его же супруга совершенно точно с 10 часов находилась в обществе своей подруги на вещевом рынке и никуда не отлучалась. Да и сразу несколько знающих Галину торговок подтверждают показания подруги и именно в этом временнОм промежутке.

Майору словно стало немного неловко, что он вроде как возражает заместителю министра, и он решил смягчить свой ответ:

- Да, это распространённое явление: мужья убивают жён, жёны – мужей… Ревность. Наследство. Ссоры. Эмоции. Вспышки ярости. Но не в данном случае, товарищ полковник.

Пройдя по кругу, фотографии убитого вернулись к Руслану, и он поинтересовался:

- А что это за беленький краешек выглядывает изо рта Мирова?

Оперативник Асад пояснил:

- Это бумага. Маленький кусочек бумаги. Если быть точным, чистый листок, вырванный из записной книжки. Листок был смят в комок и вложен в рот убитому.

Он вынул из папки еще одну фотографию и передал её Руслану:

- А вот как выглядит этот листок в расправленном виде.

Фотограф внимательно рассмотрел снимок. На коричневой поверхности полированного стола лежал упомянутый листок из записной книжки. Видно было, что в полиции смятую бумагу «приводили в чувство» - возможно, прогладили горячим утюгом или продержали меж страниц толстой книги. Множество сгибов и «трещин» проходили по поверхности листка.

Рядом с листком при фотографировании полицейские положили на стол линейку – прозрачно-зеленоватую, с нанесёнными сантиметровыми и миллиметровыми делениями. Линейка предназначалась для того, чтобы наблюдатель мог оценить размер небольшого бумажного листка.

 

24

Асад назвал листок чистым. Однако кое-что на нём всё же было изображено, очень маленького размера. Руслан пригляделся к крохотному крестику в левом нижнем углу листка.

Оперативник понял, что фотограф заметил изображение, и пояснил для Руслана:

- Крест. Обычные чернила для шариковой авторучки. Синего цвета. Высота креста – 8 миллиметров, длина поперечной перекладины – 3 миллиметра. Причем перекладина проведена не перпендикулярно к вертикали креста, а немного наискосок. И она делит вертикальную черту не посередине, а чуть выше.

Асад выдержал небольшую паузу и добавил:

- На листке больше нет никаких изображений. Очевидно, что крест – это некий знак. Сигнал. Попытка объяснить мотив убийства.

В их диалог вмешался замминистра:

- Подождите, вы что, хотите сказать, что Зиява Мирова тоже убили как православного? Он же этнический дагестанец, так?

К нему с легкой улыбкой обратился начальник угрозыска:

- Товарищ полковник, эту сторону вопроса подробно исследовал другой наш оперативник – капитан Сладков. Пожалуйста, - майор кивнул Вадиму.

Тот перед ответом слегка откашлялся. И при этом заметил короткий взгляд Руслана, направленный на грудь оперативника. Наклонив лицо вниз, Вадим Сладков чуть смущённо прокомментировал:

- Крестик у нас потому и называется нательным, что его носят прямо на теле, под одеждой. А мой регулярно наружу выскакивает, - при этом оперативник сгреб в кулак свой золотой крестик на цепочке, спрятал его под рубашкой в тонкую полоску и тщательно застегнул под горлом верхнюю пуговицу.

Снова кашлянув, Вадим открыл свою папку, глянул в неё и, наконец, сообщил:

- 36-летний уроженец Приморска Зияв Миров был сыном отца-дагестанца и русской матери. Зияву, единственному ребенку в семье, было два года, когда отец развелся с русской женой и уехал на заработки в Норильск. Оттуда он успел несколько раз прислать алименты на маленького сына и погиб спустя полгода – замёрз в полярную ночь на окраине города в состоянии алкогольного опьянения.

Зиява в Приморске воспитывали русская бабушка и мать-одиночка, которая замуж больше не выходила. Известно, что в 1989 году бабушка крестила внука в православном храме в Махачкале. В Приморске тогда ещё не было церкви, - пояснил Вадим.

Он порылся в своих бумагах и добавил:

- Отношений с родственниками по отцу Зияв Миров практически не поддерживал. Да собственно их в Приморске и нет. Родители отца жили, умерли и были похоронены в одном из сельских районов республики. Единственный родной дядя Зиява (по отцу) со своей семьёй уже много лет проживает в Норильске.

А о других родственниках бывшего мужа мать Зиява сама осведомлена весьма скудно. Вроде кто-то проживает в Махачкале, ещё кто-то – в Астрахани. Но ни сама она, ни Зияв с ними отношений не поддерживал. Кстати, мать Зиява, Клавдия Мирова (она после развода не стала возвращать девичью фамилию – Котова) жива, она и выступила основным источником всей этой информации.

Вадим замолчал, что-то уточняя в своей папке, а заместитель министра спросил:

- Так вы считаете, что убийца-экстремист отомстил сейчас Зияву Мирову за то, что когда-то бабушка крестила его, 7-летнего тогда мальчика, в православной церкви?

 

25

 Начальник угрозыска чуть привстал:

- Нет, нет, товарищ полковник. Капитан ещё не закончил…

А Вадим продолжил:

- Дело вот в чем. Я тут для ясности… Очень небольшая религиозно-историческая справка.... Это прямо относится к делу об убийстве.

Основных церковных конфессий три – католическая, православная и протестантская. Но, к примеру, протестантизм в свою очередь делится ещё на множество течений – кальвинисты, лютеране, баптисты, адвентисты, методисты и другие, их очень много разных.

Так вот… В 2007 году уже не маленький мальчик, а выпускник ДГУ и молодой аспирант Зияв Миров основал и возглавил лютеранскую общину – здесь, в Приморске.

- Чего, чего? – не понял замминистра.

- Лютеране – это одно из течений в протестантизме. Кстати, одно из старейших. Название происходит от имени Мартина Лютера – инициатора реформации, которая повлекла отмежевание протестантов от католической церкви.

И вот Зияв Миров стал как бы лютеранским проповедником здесь, в Приморске.

- Община была зарегистрирована? – быстро спросил Руслан.

- Нет, - ответил оперативник Вадим. – Но это не мешало активности самого Зиява Мирова. Я, например, знаю как минимум двоих русских жителей города, которые тогда ходили слушать его проповеди, а может, и считали себя членами общины Зиява.

Ходили слухи, что несколько этнических дагестанцев тоже последовали за Мировым-лютеранином. Понятно, что их родственники-мусульмане, мягко говоря, без большого восторга относились к такому переходу родных в лютеранство.

Поэтому те дагестанцы, которые примкнули к Мирову, обычно в строгом секрете держали свои религиозные предпочтения. Но, по некоторым данным, фактически Миров на пике своей лютеранской деятельности был лидером этой общины в Приморске численностью в 25-30 человек.

Замминистра вдруг обратился к Сладкову, причем не по званию, а по имени:

- Вадим, а вы сами…, - он запнулся, пытаясь вежливо сформулировать свой вопрос.

Но оперативник быстро понял, о чем речь:

- Нет, нет, я всегда помню себя православным и остаюсь им. Русская православная церковь, Московский патриархат. А все эти западные веяния, пусть даже церковные – будь то католический Ватикан или те же протестанты-лютеране – нет, это всё не моё.

Руслан спросил о другом:

- Миров до конца жизни негласно возглавлял лютеранскую общину Приморска?

- Нет. И его мать Клавдия Мирова, и жена Галина, теперь уже вдова, категорически это отрицают. По словам Галины, он полностью заморозил лютеранскую активность примерно в 2009-2010 годах. Тогда в республике, в том числе и в Приморске, вновь подняло голову экстремистское подполье – и для Мирова продолжать призывать этнических дагестанцев в ряды лютеран было попросту опасно для жизни.

- Но сам Миров продолжал считать себя главой городской лютеранской общины в Приморске?

Сладков секунду помедлил:

- Ну во всяком случае от своих протестантских взглядов он публично не отрекался. Просто перестал активно распространять их. А чтобы он стал в мечеть ходить или в нашу православную церковь – нет, такого не было.

 

26

- Последние годы Мирова больше знали как бизнесмена, - подумав, добавил Вадим. – Дело в том, что умер старший брат русской мамы Зиява Мирова – Сергей Котов. Это был совсем пожилой человек, который жил в Приморске с советских лет, возглавлял тогда горисполком, позднее - горком коммунистической партии. Не сказать, что был он богачом, особенно по нынешним меркам, но в общем принадлежал к тогдашней городской элите советского типа.

А после развала СССР Сергей Владимирович Котов подался в бизнесмены. Позиции удобные: сбережения советских лет успел обменять на доллары, масса знакомств и в городе, и в республике. В середине 1990-х годов по тогдашним схемам приватизировал муниципальный объект – трехэтажный Дом быта. Почти бесплатно. Вложился в него, теперь это торговый центр «Фантастика».

Живых детей у Сергея Котова не было: единственный сын, советский военнослужащий, погиб в Афганистане в 1986 году. Через год, в 1987-м, скончалась и остро переживавшая гибель сына супруга Котова.

А когда в 2012 году умер сам Сергей Котов, владельцем объекта стала его младшая сестра, мама Зиява Мирова – Клавдия Владимировна. Ну, сама она женщина немолодая, пенсионерка, инвалид третьей группы с больным сердцем, и фактически вести бизнес стал её сын Зияв.

- Всё-то вы знаете, товарищ капитан, - с шутливой улыбкой заключил заместитель министра.

- Так ведь не Москва, - развёл руками Вадим. – А уж нас-то, местных русских, в Приморске осталось тысяч десять, не больше.

- Что значит «местных»? – не понял полковник МВД. – Тут есть ещё и неместные русские?

- Ну да, - кивнул Сладков. – Приезжие военные и пограничники. Но основное ядро славян – мы, старожилы Приморска. Когда-то здесь вообще более половины населения в городе составляли русские. Но потом… Разъехались по России… Я сейчас большинство наших здесь лично знаю: если не по фамилии, то зрительно, в лицо.

Руслан обратил внимание, что русский приморчанин Вадим Сладков по «дагестанской привычке» называет другие регионы Российской Федерации «Россией» - как бы на контрасте с Дагестаном (в стиле распространённых в республике реплик типа «а наш Тимур на заработки в Россию поехал»).

Но спросил фотограф о матери убитого:

- Клавдия Владимировна не возражала против лютеранских взглядов сына? Сама она оставалась прихожанкой православной церкви?

- Да, - ответил Вадим Сладков, - оставалась и остаётся. Ну а Зияв… Так он в любом случае был её родным сыном… Детей ведь любят, даже если они вот так… подались к еретикам. Другие православные старушки ругали Зиява в те годы за его лютеранскую активность. А мать вроде как оправдывала: мол, повзрослеет – разберётся...

Но ничего такого. В храме я Зиява никогда в жизни не видел… Я имею в виду: в нашем православном храме. Да и вдова Галина подтверждает: он туда ни ногой. Вы знаете, я сам думаю, он продолжал тайно с лютеранами общаться. Тайно, потому что боялся «лесных»… Угрозы разные посыпались. Вот он и «заморозился». Я-то помню, каким активным и напористым проповедником он был до того. Вряд ли он совсем отошел от этого течения…

Руслан помолчал, снова глянул на фотографии убитого Зиява Мирова и спросил Сладкова:

- Вы сами, Вадим, имеете собственное представление о том, что здесь происходит?

- Ну, конечно.

Ответ оперативника подхватил заместитель министра:

- Слушай, Руслан, даже я, «тупой аварец», уже всё понял. Этот сукин сын валит не-мусульман. И не простых не-мусульман, а лидеров религиозных общин в городе. Начал с этого лютерана…

- Лютеранина, - не смущаясь, подсказал Руслан.

- Ну да, пусть, не придирайся, - отмахнулся полковник, - потом взялся за настоятеля православной церкви.

- Кто следующий? – Руслан вроде как озвучил вопрос, висевший в воздухе.

 

27

И не отвечая на свой вопрос, фотограф задумчиво добавил:

- Вообще-то он каждую атаку предваряет письменным предупреждением: «Я+начинаю», «Я+продолжаю»… И новые письма пока не поступали. Но я предлагаю взять под охрану всех – всех! – оставшихся в городе лидеров религиозных общин.

Тут к нему язвительно-торжествующе повернулся начальник угрозыска:

- Уже! – и ехидно спросил: - Ещё какие ценные указания будут, товарищ… консультант?

И далее, обращаясь к замминистра, добавил:

- Товарищ полковник, еще днём, когда мы уловили связь между двумя убийствами, я доложил о своих соображениях начальнику горотдела. И тогда же было принято решение об обеспечении безопасности лидеров всех религиозных групп в Приморске.

Тут практически впервые в беседу вступил сам начальник ГОВД:

- Но оказалось, что охранять особо некого. Лидер лютеран и православный настоятель убиты. Из других церковных течений в Приморске есть только баптистская община. Её председателя вывезли из города на нашей машине. Даже не из города – из республики: уговорили его, пока ситуация не рассеется, уехать к сестре в Краснодар.

Ну, собственно и всё.

- А евреи? – напряженно спросил замминистра.

- В городе нет ни синагоги, ни раввина, ни зарегистрированной общины. Я так понимаю, что по этим своим делам местные религиозные евреи ездят в Махачкалу, там имеется синагога.

- И что, всё? Точно? – напористо спросил замминистра, буравя местных полицейских тяжелым взглядом: мол, если что-то упустили и кого-то ещё грохнут…

- Да, с не-мусульманами всё, - развёл руками начальник ГОВД. – Я и с нашим коллегой из местного отделения ФСБ связывался, уточнял по их данным. Точно: в городе нет других религиозных общин.

- Мы даже перестраховались, - добавил начальник угрозыска. – Как вы заметили, убивает этот «Капюшон» (так мы его прозвали между собой для краткости) кого? Да, не-мусульман убивает. Крестики вон ставит для ясности. Но мы еще подумали: он ведь экстремист, так? Так. А ведь возможно, что традиционных наших мусульман он тоже не считает мусульманами… Ну, такфир им выносит… Рассматривает их как заблудших вероотступников…

- Ну, и? – подстегнул его замминистра. – Не тяни, Саид.

- Ну, вот… Кого он в таком случае будет считать лидером местных традиционных мусульман (которые для него при его взглядах, возможно, совсем не мусульмане)? Понятно кого: это председатель Совета имамов города.

Мы связались с ним за час до совещания… Ну, уезжать из Приморска он наотрез отказался. Но насчет временной охраны мы его кое-как уговорили. И приставили к нему двоих опытных полицейских.

Замминистра ещё раз оглядел присутствующих:

- Ясно… Теперь точно всё?

- Да, - уверенно кивнул начальник угрозыска. – Всё под контролем.

Капитан Сладков добавил:

- Мы ещё проанализировали, почему он не вложил бумажку с нарисованным крестиком в рот настоятелю, убив его. Но, во-первых, там всё происходило на людях, и он спешил скрыться. А во-вторых, на настоятеле и так имеется большой церковный крест.

- Всё под контролем, товарищ полковник, - снова повторил начальник угрозыска, обращаясь к замминистра.

Султан Султанович задумался на секунду, не упустил ли он ещё чего, и в этой тишине раздался тихий голос Руслана:

- А как же местные салафиты?

 

28

- А как же местные салафиты? У них ведь тоже здесь имеется неформальный лидер общины… Теоретически и он под ударом.

Замминистра, не совсем понимая, уставился на фотографа. Начальник ГОВД пожал плечами. Вадим немного поёрзал на своем стуле. А ответил Руслану начальник угрозыска майор Булатов, и снова с нескрываемой язвительностью в голосе:

- Ворон ворону глаз не выклюет.

В помещении раздались отдельные смешки. А замминистра уже включился в тему:

- Руслан, ты что такое говоришь?! Да это стопудово их человек и валит людей! Может, не по заданию верхушки, может, просто выпендриться перед своими хочет… Но это точно удар из их экстремистских рядов! А мы их самих ещё и охранять будем?

Руководство поддержал и капитан Сладков:

- Я недавно прикольный фильм видел, «Телохранитель киллера» называется…

Но этой попытке пошутить уже никто не ответил смехом.

Руслан отрицательно помотал головой:

- Я с такой позицией не согласен. Салафиты – это не единый монолит. Я не учёный, не алим, но всё же знаю, что у них между собой имеются разногласия, разночтения. По разным темам: по вопросам акиды – системы вероубеждений, по вопросам фикха,  по стратегии и тактике взаимоотношений с не-мусульманами. Да и вообще – пока это только предположение, что «Капюшон» является выходцем из салафитской среды…

Замминистра твёрдо положил свою правую ладонь на стол. Не громко шлёпнул, а просто как бы подвёл итог:

- Нет, Руслан. Тут моей поддержки не жди. Я и сам во всём этом не разбираюсь и вникать не собираюсь. И времени нет изучать их внутренние разногласия. Могу только повторить тебе, что в «мирных и умеренных» экстремистов я не верю! А защищать одних радикалов от других… Как говорится, «не под телекамеры», но многие наши пожелали бы им, мол, пусть хоть перебьют друг друга!

Так, ещё какие соображения имеются? О своих планах я могу прямо сказать вам здесь: я намерен позвонить сразу после совещания нашему министру и заверить, что мы держим ситуацию под контролем. Мы разобрались в мотивации убийцы и готовы взять его своими силами, без федеральной поддержки. И политически это будет очень важно: да, нашёлся экстремист-дагестанец, который убил православного настоятеля, но при этом силами дагестанской же полиции он очень скоро был взят под арест.

Оперативник Асад стал собирать свою папку, но замминистра властно повысил тон:

- Я ещё не закончил!

 

29

И после паузы уже тише, скорее даже напряжённо-тихо, замминистра добавил:

- Я требую, чтобы вы никому – вы слышите, никому! – даже шёпотом, даже по «секрету», даже своим болтливым жёнам не говорили, что между двумя убийствами нами установлена прямая связь. Нам совершенно не нужны разговоры, городские слухи, а тем более сенсационные репортажи в СМИ, что в Приморске действует серийный убийца, который одного за другим убивает лидеров местных религиозных общин. Мы ничего от населения не скрываем, но в данном случае всю правду расскажем уже после задержания преступника.

Вопросы есть?

Вдруг приподнял руку самый молодой оперативник Самир, который молчал в течение всего совещания. Смущенно порозовевший, он сказал:

- Товарищ полковник, вы тут… упомянули про серийного убийцу… Так вот, я читал в нашем ведомственном журнале «Полиция России»… Читал, что часто серийные убийцы сами переживают из-за своих действий, сами очень хотят быть задержанными – и как бы посылают сигналы розыску. Ну, понимаете..? Как бы облегчают для полиции своё задержание… И я это к тому, что наш «Капюшон»… Он ведь тоже заранее присылает нам эти письма… Может, он тоже хочет, чтобы мы его… остановили?

Замминистра вопросительно глянул на двоих участников совещания, которых он считал самыми опытными специалистами в этом кабинете – на Руслана и на начальника угрозыска.

Фотограф никак не высказался, а майор Булатов скептически запротестовал:

- Я тоже видел эту публикацию, товарищ полковник. Там речь шла о совсем других серийных убийцах – маньяках. Те, кто совершает преступления на почве навязчивых идей.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями, и уже увереннее добавил:

- Но у нас ведь тут другой случай. У нас не «больной на голову», у нас – идеология. Преступник убивает тех, кого рассматривает как религиозных врагов. И он вовсе не стремится, чтобы его поймали. Никаких реальных сигналов, даже намёков – «где, когда, кого?» - в поступивших письмах нет. «Капюшон» просто самоутверждается – перед собой, перед своими, товарищ полковник. Он играет с нами. И доиграется, конечно.

Замминистра внимательно выслушал майора и кивнул:

- Согласен, Саид. У меня последний вопрос: по городскому телеканалу уже показали фото убийцы с видеозаписи у церкви? Какое-никакое, но хоть что-то…

Ему ответил начальник ГОВД:

- Пока нет, товарищ полковник. У них нет дневного эфира… Заверили, что покажут в вечерних новостях.

- Понятно. Ну что ж, тогда к делу. Так, Руслан, останься, пожалуйста.

 

30

Остальные участники совещания стали собираться, по одному выходить из кабинета, а начальник угрозыска снова многозначительно посмотрел на фотографа: мол, моё предложение тебе в силе и я не из пустозвонов, бросающих слова на ветер.

Майор Булатов не был трусом. И слабаком тоже не был. Вольная борьба в юности. Ежедневные занятия с двухпудовой гирей сейчас. Опыт общения с самыми разными задержанными. Много физической работы на земельном участке у собственного дома. И высокого плечистого консультанта он не боялся.

Пригласительный взгляд Булатова не остался незамеченным полковником МВД, и, когда они с фотографом остались наедине, замминистра сказал:

- Руслан, я тебя очень прошу, так сказать, не меряться с ним, у кого длиннее… кое-что. Ты меня слышишь, друг? Вот вашей шумной драки «сзади школы» нам сейчас и не хватало! И я не прошу тебя любить его, просто настройся на рабочий контакт и не отвлекайся от расследования.

- Султан Султанович, какая ещё драка? Как говорил персонаж Анатолия Папанова, шеф, усё будет без шума и пыли…

- Руслан, я тебя редко о чём-то прошу…

- Да я же шучу, Султан Султанович… Вы не волнуйтесь, у меня вне расследования нет никаких вопросов к майору. Да и по делу в данный момент нет. А если вопросы имеются у него ко мне, что ж, попробую на них ответить… вежливо попробую… Кстати, он крепкий профессионал, этот майор. И оперативники его дело своё знают.

- Ну всё, и точка на этом. Что по делу думаешь? Так, между нами…

- Для стройных версий информации пока маловато… Но тут что-то не так, Султан Султанович. Вот, посудите сами…

 

31

Когда Руслан всё же покинул помещение, оказалось, что начальник угрозыска ждёт его здесь, в коридоре.

Майор начал первым угрожающим тоном:

- Послушайте, уважаемый, я бы вам не советовал…

Фотограф сразу перебил его:

- В русском языке, когда обращаются «уважаемый» без добавления имени, это часто означает, напротив, выражение своего неуважения. На первый раз я оставлю это без внимания, а вам предлагаю пусть не перемирие, а назовём это рабочий нейтралитет.

И Руслан протянул майору свою правую руку. Начальник угрозыска воспринял всё как слабость и «задний ход» противника. Хищно усмехнувшись, майор Булатов охотно схватил руку фотографа и тихо сказал, больно сжимая кисть собеседника:

- Слушай сюда, гьудул. Никакого перемирия между нами быть не может, а тебе я скажу так, консультант паршивый…

Майор вдруг замолчал: ему показалось, что собственная рука раздавлена в металлических тисках. Боль была очень острой, пронзительной, невыносимой! Такой, что впору застонать, нет, громко вскрикнуть, даже заорать во всё горло…

Майор попытался достать противника по корпусу другим, левым, кулаком, беспомощно промахнулся, угодив в пустоту, и понял, что продолжать – только позориться. И хрипло выдохнул незнакомым голосом:

- Ладно, хватит, кончай эту херню…

Руслан тут же отпустил его руку, достал носовой платок, тщательно вытер свою ладонь и неспешно отправился по коридору ГОВД.

 

32

Пройдя к выходу из здания, он позвонил по мобильному:

- Марина, привет. Слушай, у тебя имеется нынешний номер Мурада?

- Телефон? Ну да, конечно. Мы ведь созваниваемся…

- Так вы продолжаете общаться?

- Да нет, не то чтобы общаться… Просто такой рабочий созвон, когда он забирает Тимурика к себе на дачу на выходные и когда возвращает обратно.

- Ясно. Ты скинь, пожалуйста, этот номер мне на трубку. И вот ещё. Ты говоришь, он живёт на даче?

- Да, дачное общество «Прогресс». Это у третьей школы, за аэропортовским шоссе. Знаешь, нет?

- Марин, я вообще-то рос в Приморске…

- Только будь осторожен: по шоссе гоняют как бешеные… Ты вот что: не переходи дорогу внизу, а поднимись по лестнице и пройди на ту сторону по мосту.

- Марина, мост – это сооружение через водную преграду: например, через реку или пролив. А если над дорогой, это называется путепровод.

Женщина засмеялась:

- УзнаЮ Руслана… Я всю жизнь эти… переходы называла мостами.

- Это допустимо, но ты же журналист, - фотограф тоже посмеялся. - Более точно всё же разграничивать мосты, путепроводы и виадуки (сооружения над оврагами и ущельями).

- Русик, если такой эрудированный, ну-ка, быстро: самый модный купальный женский костюм этого лета?

Руслан озадаченно развел руками:

- Не знаю…

- Да? Я сама не знаю, если честно. Ладно, звони…

- Нет, постой! А адрес Мурада в дачном обществе?

- Садовая, 16. Сначала следуешь по центральной аллее в сторону гор, а на третьем перекрестке – налево.

Фотограф положил мобильник в карман, и тут к нему приблизились замминистра с начальником ГОВД.

- Руслан! Не хочешь перекусить, вот начальник горотдела угощает… Это не обед и не ужин, так, лёгкий перекус.

- Большое спасибо, но нет, Султан Султанович. Мне сейчас нужно в дачное общество «Прогресс»…

- Да? Я выделю вам машину, - поспешно предложил начальник ГОВД.

- Нет, нет, спасибо, это же рядом.

- Рядом? – пожал плечами начальник горотдела. – Отсюда не менее двух километров вообще-то…

- Слушай, - посмеиваясь, вмешался замминистра, - Руслан у нас пешком по Дагестану гуляет, а ты его двумя километрами решил напугать? Пусть идёт, может, он тебе на блюдечке «Капюшона» сюда притащит…

 

33

Жаркое июльское солнце уже село за горизонт. И, покинув территорию ГОВД, Руслан прежде всего отправился в мечеть неподалёку от приморской автостанции – для совершения послезакатного магъриб-намаза.

После обязательной и желательной молитв фотограф вернулся на улицу Орджоникидзе и пошел пешком в общем направлении на юго-запад. Вскоре он перешёл через железнодорожный переезд, далее по улице Цадасы добрался до первого перекрёстка и снова повернул на юго-запад – на улицу Дахадаева.

Это направление вело прямо к аэропортовскому шоссе, о котором говорила Марина.

Он шёл по тротуару чуть медленнее своей обычной скорости, разглядывая знакомые места. Не доходя до перекрёстка Дахадаева-Толстого, Руслан услышал позади шум двигателя «Приоры»: автомобиль быстро догнал фотографа и резво умчался вперёд в направлении его движения.

Конечно, «Лада Приора» весьма популярная машина у многих молодых дагестанцев. «Приор» в республике десятки тысяч, много их и в Приморске.

Однако редко какая из них ездит без правого бокового зеркальца заднего вида – Руслан легко узнал машину, которую несколько часов назад он видел пострадавшей в лёгком столкновении с грузовой «ГАЗелью» недалеко от ГОВД.

 

34

Начальник ГОВД пригласил заместителя министра в свой кабинет за уже накрытый стол.

- Ах, вот какой у тебя «лёгкий перекус», Мирза, - покачал головой полковник МВД. – И как сказал бы Руслан, многовато хIарама на столе.

Замминистра кивнул на бутылку кизлярского коньяка и две бутылки водки «Царская».

- Мутный он какой-то, этот Руслан, - отозвался начальник ГОВД. - За экстремистов вроде как вступается…

Султан Султанович сердито возразил:

- Ничего он не мутный! А очень даже… прозрачный… Говорит, что думает, - мне это нравится. Я его в нашем Рохском районе в деле видел, он очень сильный «спец». Руслан там в огневой схватке в горном лесу положил опытного киллера - чемпиона Дагестана и призера России по пулевой стрельбе…

- Да слышал я об этом, Султан Султанович, и читал тоже подробно в «Черновике»…

- Ну вот. И не вступается Руслан за экстремистов – он разобраться хочет. Он, кстати, после совещания хвалил твоих парней. А ты его хаешь за спиной…

Наконец они сели за накрытый стол, и начальник ГОВД пошутил:

- Как говорил один наш односельчанин, сто грамм мало, двести грамм много, выпьем два раза по сто пятьдесят…

- Нет, Мирза, «беспредельничать» мы не будем. Дело очень громкое, как никак настоятеля убили, - кто угодно может в любой момент в Приморск прибыть. Из НАКа или ещё кто… И найдут нас здесь «не в форме». Не надо. Налей чисто для аппетита по полрюмки – и всё на этом.

- Понял, Султан Султанович…

- Ну давай, Мирза. За то, чтобы мы поскорее взяли этого гада!

 

35

Проводив знакомую «Ладу Приору» взглядом и забыв о ней, фотограф продолжил путь по улице Дахадаева и через четверть часа оказался у шоссе с интенсивным движением. Здесь, у средней школы №3 сходились две трассы – «Махачкала – аэропорт» и «Приморск – аэропорт».

Поток автомобилей был весьма обильным. Руслан перешел дорогу по путепроводу, несколько минут постояв наверху. Его взгляд был направлен вдоль трассы в сторону аэропорта. Зрелище оказалось великолепным: в наступившей темноте задние габаритные огни множества уезжавших в том направлении автомобилей сливались в сплошную красную реку. Извиваясь, живая река уносила сотни машин на юго-восток.

А параллельно ей в обратную сторону следовала другая река – белая. Этот поток складывался из дальнего и ближнего света передних фар автомобилей, приближавшихся от аэропорта к Приморску и – частично – следовавших далее в Махачкалу.

Руслан впервые обратил внимание на эту картину – «белая и красная река» несколько лет назад. Он тогда оказался на путепроводе у теперь уже не существующего «Анжи базара». Фотограф был так впечатлён тогда зрелищем параллельных течений авто-реки, что с тех пор частенько искал возможность полюбоваться этим видом и в других местах.

Также с путепровода симпатичный пейзаж открывался и в западном направлении. На горизонте – цепочка Кавказских гор, уходящая от Махачкалы на юго-восток. Параллельно линии гор у их подножия шла расцвеченная электрическим светом трасса Махачкала – Дербент (до этой трассы от Руслана на его приморском путепроводе было порядка 4 километров).

 А вот дачное общество «Прогресс» располагалось совсем рядом: достаточно было спуститься с путепровода, чтобы оказаться на его территории.

Центральная аллея посёлка обильно освещалась. Руслан заметил, что многие хозяйства в обществе являются не дачами в привычном смысле, а обычными жилыми домами.

Боковые ветви, отходившие от главной улицы посёлка, оказались потемнее. Несколько раз освещая номера домов фонарем своей мобильной трубки, Руслан наконец нашёл жильё своего одноклассника, ныне, как выразилась Марина, «неформального лидера» салафитов в Приморске.

Мурад был дома, и он радостно стиснул фотографа в крепких объятиях.

 

36

– Ну вот и всё моё хозяйство, - Мурад подвёл итог небольшой экскурсии по дому и дачному участку. - Свой картофель, зелень, клубника и плодовые деревья. А из бытовых удобств - вода, газ, электричество. Ну и свежий воздух с видом на Кавказские горы.

- Ого! – фотограф задрал голову. - У тебя прямо над дачей самолеты летают!

- Да, взлетают и садятся. Взлётно-посадочная полоса аэропорта вон там, в паре километров отсюда. Ты бы знал, как Тимурику это нравится, когда он на выходных у меня остаётся…

- Что нравится? Самолёты?

- Ну да. Особенно ясными ночами. Взлетают крылатые махины прямо над дачным поселком. Мигают в темноте разноцветными огнями и растворяются в ночном небе далеко на севере… Ладно, заходи в дом.

Руслану понравилось, как одноклассник обжил двухкомнатный дачный домик – здесь было очень мило, уютно и чисто.

Мурад предложил гостю единственное кресло в комнате, а сам устроился на крутящемся стуле у компьютера – спиной к экрану, лицом к собеседнику.

- Тут и проводной Интернет имеется? – поинтересовался фотограф.

- Да, уже который год. Тут ведь многие живут в дачном посёлке на постоянной основе.

- А работаешь где? По специальности, домА строишь?

- Да нет, ушёл я из сферы застройки. Навидался всякого… Не хочу в подробности сейчас вникать, но… Боюсь, что в случае серьёзных подземных толчков множество новых строений обрушатся.

Мы с компаньоном открыли небольшую компанию по установке стеклопакетов. Товар ходовой, врать никому не нужно, взятки вымогать и делиться «наверх» с начальством – тоже…

- А почему публично не ставишь вопрос, что в сфере застройки дела так плохи?

- А что вообще в этом государстве хорошего?

 

37

Руслан откликнулся после длинной паузы:

- Вот оно что… Правду, значит, говорят… Воюешь, стало быть, с государством?

- Я? – Мурад развёл руками. – Как же я с ним повоюю? У меня ни танков нет, ни истребителей, ни даже стрелкового оружия.

- Ну, воевать можно и идеологически. Занимая активную агрессивно-враждебную антироссийскую позицию… И сея такие же настроения вокруг себя, ища единомышленников.

Мурад несколько секунд сидел молча на своём стуле, а потом вдруг вскочил и нервно прошёлся по комнате:

- Руслан! А какую ещё позицию следует занимать против этого государства? Которое только и занято тем, что уничтожает нас? Уже два века как минимум…

- Ну-ка, ну-ка, как говорится, с этого места поподробнее.

Мурад снова прошелся мимо стеллажа с книгами:

- Поподробнее? Девятнадцатый век. Почти полувековая Кавказская война – с целью уничтожить одних и покорить других мусульман-горцев. Это не считая жестокого пресечения дальнейших восстаний уже после войны. Сжигание аулов и так далее.

Двадцатый век. На место империалистов пришли не менее жестокие большевики. И очень грязно обманули кавказцев: мол, мы освобождаем вас от царской «тюрьмы народов», будет вам и свобода, и Шариат. Главное, не мешайте революции.

Многие кавказские мусульмане поверили обещаниям красных, не стали выступать против них с оружием в руках… И поначалу верующих вроде сильно не притесняли, да. Но как только коммунистический режим укрепился, оказалось, что цена обещаниям – ноль рублей ноль копеек.

Очень скоро мусульмане попали под жесточайшие репрессии, множество мечетей были варварски разрушены или отняты. Какой там обещанный Шариат… А цвет нашей мусульманской мысли расстреляли или отправили в Сибирь. Народ, оставшийся без своих имамов и алимов, без своих учителей – это ли не трагедия?

Массовые депортации кавказских народов. Народов! – ты понимаешь, Руслан?! Ну, нас, дагестанцев, это скорее косвенно коснулось, но уже наши ближайшие соседи и братья чеченцы и не только они хорошо знают, что это такое…

Ислам для очень многих дагестанцев в СССР был минимизирован до обрезания рожденных мальчиков и похорон умерших на мусульманском кладбище. А вот как мировоззрение, как система ценностей, как смысл и образ жизни наша Религия была почти выкорчевана, особенно в городской среде. Ну, у вас, аварцев, дела в горах обстояли несколько получше… А вот мы это особенно остро ощутили – секуляризация и дистанцирование от Религии.

Ну и нынешняя ситуация. Всё то же самое, только в новой форме. И снова нас притесняют, угнетают, снова сажают, «теряют» или ссылают. Ну, самое мягкое: ставят на «профучёт». Я через это лично прошел. Не могу спокойно съездить в Москву по делам, не могу навестить родного брата в Ставропольском крае. Много чего не могу… Меня просто тупо из автобуса на постах высаживают, пробив фамилию в компьютере.

Ты понял, Руслан? – тихо подытожил собеседник. – Власть,  правители и режимы в этой тюрьме-империи могут меняться. Даже кардинально меняться – цари, коммунисты, «Единая Россия»… Ермолов, НКВД, КГБ, МВД, ФСБ…

Но молот властей и силовиков вновь и вновь опускается на головы мусульман. И горе тому, кто не склонит эту голову в почтительной покорности.

- Ты всё сказал? – вежливо уточнил Руслан.

 

38

- А тебе мало? – развёл руками Мурад и, несколько успокоившись, сел на место.

Фотограф же столь же вежливо осведомился:

- Ну, а Оксана Николаевна у тебя по какой категории проходит? Царский жандарм или сталинист из НКВД?

Мурад на секунду недоумённо нахмурился:

- Оксана Николаевна? – и тут его губы тронула лёгкая улыбка. – А, это которая «учительница первая моя»?

- Наша, Мурад. Наша с тобой. Старательно учившая тебя, Мурад, твоему добротному русскому языку, например.

- Руслан, давай да, как молодежь выражается, не «лечи» меня. И не «агитируй меня за Советскую власть» - хоть в прямом, хоть в переносном смысле. Мы не в Госдуме выступаем.

И вообще при чём тут Оксана Николаевна? Я о политике говорю, о государстве. А к ней, - как мы её называли, «Оксаныч» - у меня меньше всего вопросов. И категория у неё очень простая, - Мурад усмехнулся, - мирный житель в рядах противника. Да она, пожалуй, померла давно…

- Ничего не померла. Она живёт в пяти минутах ходьбы от твоей бывшей квартиры. Я ей ежегодно букет цветов отправляю на день учителя. Вроде как тайно, безымянно, но она сказала недавно, что всегда догадывалась, от кого цветы. Я тут её навестил на 70-летие...

- Жива, значит, старушка… Ну жива так жива. Как это отменяет сказанное мной? О, кстати, она же Лермонтова очень любила. Того самого, который:

«Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа…».

Прервав цитату, Мурад наклонился к собеседнику:

- Обрати внимание, Руслан: для поэта Россия – это синоним тирании. А Кавказ он ассоциирует со свободой от этой тирании.

Или вот это у Лермонтова, - он чуть напрягся, вспоминая:

«Приветствую тебя, Кавказ седой!

Твоим горам я путник не чужой…

Как я любил, Кавказ мой величавый,

Твоих сынов воинственные нравы».

И снова Руслан не перебивал собеседника, внимательно выслушав его:

- Да, хорошая память. Но всё это, Мурад,  очень неконструктивно… Твоя методика ясна: у тебя есть понятная схема и ты под неё ловко загоняешь некоторые факты. Игнорируя то, что в схему не влезает.

Кстати, у того же Лермонтова были и иные стихи, вполне себе державные и государственнические. И пронизанные любовью к России. «Бородино», например, или «Родина».

Кстати, надеюсь, ты не заразился высокомерием, свойственным некоторым кавказцам? Мол, мы все – «поголовные красавчики», а русские – сплошь одни мужики-алкаши и бабы-давалки…

Мурад пожал плечами:

- Бытовым национализмом я никогда не страдал. Мои претензии адресованы не русским как этносу, а Российскому государству – этой системе угнетения и притеснения… А в джамаате у нас и русские есть, принявшие Ислам, мы просто особо не афишируем их – по ним наносят особенно жёсткие удары… Наверное, боятся, что и другие русские потянутся за своими соотечественниками в Ислам.

И в этом раскладе русский мусульманин – мой брат. А этнический дагестанец, который якобы «ответным огнём» расстреливает в упор моих на самом деле безоружных парней  – мой враг…

- И насколько в целом велик круг твоих единомышленников, которые разделяют вот эти подходы?

 

39

- Не волнуйся, нас немало, - усмехнулся одноклассник, - не всех наших убили… Не всех посадили, не всех выдавили из страны. А на место бывших встают новые… И рождаемость у нас высокая.

По моим прикидкам, если брать только молодежь, то с каждым днём ситуация растёт в нашу пользу. Старших я не беру, им в своё время коммунисты сильно мозги промыли … Особенно те из поколения «45-50 и старше», которые прошли через партийные и советские органы, через райкомы комсомола – они часто в лучшем случае воспринимают Ислам как «народные традиции и обычаи». Но не как систему ценностей, которой они должны подчинять свою ежедневную жизнь.

Если же брать именно молодёжь, то ситуация совсем иная: каждый седьмой-восьмой – точно наш, каждый пятый-шестой -  предположительно наш, каждый третий-четвёртый – сочувствующий.

На выходе получается примерно так, ну я округляю: 30 процентов молодых – наши, 30 процентов – муфтиятовские, ещё 30 процентов – кайфарики, далёкие от обоих течений. Ну, кайфарики - это в широком смысле, а так они разные: кто на дискач ходит, кто «живое пиво» любит, кто кальян курит или ещё как развлекается… Девушки там, наркотики, ставки на тотализаторе, концерты, то, сё…

- Интересно у тебя получается, Мурад… Всё так ровно, аж неправдоподобно… 30-30-30… Ну, допустим. А ещё куда 10 процентов дел? И как-то ты грубо делишь… Ты ведь сам студентом был, помнишь? Тогда ты не молился, да? Но и типичным «кайфариком» в юности ты тоже не был. Учился, старался… Золотая медаль в школе, красный диплом в вузе. И не ты один... И как быть с такими?

- Ну, поэтому я 10 процентов и отсёк, - Мурад подмигнул однокласснику. – Для них - графа «прочие и не определившиеся». Допустим, человек Бегбедера читает. Или спортом занимается. Или на олимпиадах по математике всех рвёт… Такие люди тоже могут задуматься о смысле жизни. И найти у нас ответы на свои вопросы. 

Есть, Руслан, ещё такое важное обстоятельство. Если человек задумался об Исламе, то он смотрит, к кому именно направиться, да? К нам или к ним, к муфтиятовским... И вот тут, если у этого человека имеются свои острые вопросы к государству, он скорее к нам двинется. Потому что большинство людей в тонкости акиды не вникают, а такие задумавшиеся "оппозиционеры" из двух религиозных течений предпочтут тоже более оппозиционное.

И таких рядовых "критиков" в народной массе, повторюсь, Руслан, всё больше. Государство тоже, конечно, не сидит сложа руки. Но купить лояльность и преданность всех дагестанцев большой зарплатой (такой, как у чиновников и офицеров-силовиков) у государства попросту денег не хватает. Пропаганда тоже не всех, далеко не всех убеждает… А человек, которого власти не перетянули к себе ни холодильником, ни телевизором – такой человек уже в нашу сторону поглядывает.

И такой молодёжи много, Руслан. Рождаемость была и остаётся высокой, плюс ещё с гор люди вниз спускаются в поисках работы. А число вопросов к властям не уменьшается.

Государство, конечно, большое, не спорю. Но рыхлое оно как весенний снег, - рассмеявшись, подытожил Мурад.

- Да, интересную схему нарисовал, - кивнул Руслан. – Тут и политика, и идеология, и Россия… Вот только схемы твои – нет, не лгут – но очень неточно, неполно и однобоко описывают реальность. Два столетия, Мурад, двести лет взаимоотношений России и Кавказа – разных, многоплановых, многосложных, динамично менявшихся взаимоотношений… Да, и трагических тоже, - а ты их втиснул в три-четыре коротких тезиса.

- А ты хочешь возразить этим тезисам?

- Я хочу сказать, что реальность к ним никак не сводится. Россия и Кавказ – это совсем не только генерал Ермолов и сожжённые аулы, понимаешь?

Знаешь, это как если потрогать мокрый нос кошки и утверждать, что кошка – мокрое животное. А она разная! И тёплая, и мягкая, и пушистая…

Второе. Я совершенно не согласен с таким твоим агрессивно-враждебным настроем. Я считаю, что мы, жители России, люди разных религий и национальностей, здесь и сейчас вполне можем и общаться, и быть партнёрами, и конструктивно сотрудничать, и вообще… Находить общий язык по самым разным вопросам.

- Например?

- Пример? Пусть это будет условный образ. Скажем, мусульманин, православный и еврей совместно строят мост через реку. Вместе строят. И вместе будут им пользоваться. И не драться при этом, и не вспоминать накопившиеся претензии друг к другу, чтобы не рассориться в этом совместном процессе.

Ты можешь ясно помнить для себя и про штурм Ахульго и про репрессии НКВД, но где-то сказать, а где-то тактично умолчать об этом – смотря по конкретной ситуации. Кроме того…

- Слушай, что ты такое несёшь? Может, для этой тактичной «дипломатии» и нашу собственную историю забыть?! Написанную кровью наших предков?

- Я тебя не перебивал, Мурад, дослушай. Кроме того, я совершенно не исключаю, что этой условной тройке – муслиму, православному и еврею – некий губернатор (который, возможно, сам никакую религию не исповедует) выделит бюджет на возведение упомянутого моста. И они эту государственную дотацию примут. И вообще они будут плотно и тесно взаимодействовать с государством, с властями.

Разумеется, мусульманин в этой тройке сразу сообщит, что он согласен сотрудничать только - согласно Исламу – в дозволенных делах. Я потому и привожу условный образ моста, а не… ликеро-водочного комбината и не казино. Понимаешь?

И ещё, Мурад. Я категорически не согласен, что ты так легко, в одном ряду, так сказать, через запятую перечисляешь «Ермолов, сталинизм, репрессии НКВД, депортации» и в этом же ряду - нынешнюю ситуацию в сегодняшней Российской Федерации.

Это совершенно разные вещи, Мурад! Качественно разные.

Может, это при Сталине в одном только Дагестане было более двух тысяч мечетей? Или, может быть, генералиссимус участвовал в торжественном открытии новых из них?

Как же можно этого не видеть?

А многочисленные медресе? А лекции и учебные курсы при мечетях? А неограниченный российскими властями хадж? А нарастающая исламская инфраструктура – магазины, книги, видеопродукция?

А растущий спрос и предложение продуктов по сертификату «халяль»? А возможность для наших мусульманок ношения хиджаба – да, где-то с оговорками и не без сложностей, - но всё же реальная возможность?

А Ислам в Интернете? В том числе тысячи, сотни тысяч страничек мусульман в соцсетях?

И что же, Мурад, у тебя в самом деле в одном ряду стоят царское самодержавие, коммунистический прессинг на верующих и нынешнее положение мусульман в РФ?

 

40

Мурад не выдержал и тихо спросил:

- Ты готов с таким же энтузиазмом выступить перед теми нашими братьями, кого пытали, сажали, притесняли? Кого топтали в этой сАмой Российской Федерации? Это не считая тех, кто был убит или просто бесследно исчез…

А длительные сроки лишения свободы могут дать и дают людям, которые никого не убивали, ничего не взрывали, вообще не брали в руки оружие – ни здесь, ни где-то. И не призывали ни к «насильственному свержению конституционного строя», ни к войне против государства. А просто разъясняли людям – мирно, спокойно разъясняли – что такое Ислам, Шариат и Халифат. Тюрьма для таких – это просто в чистом виде преследование инакомыслящих.

Так что не надо мне тут «пихать»…, - уже всерьёз рассердился Мурад. - Это тоталитарное государство, которое по-прежнему подавляет малейшее несогласие с ним. Которое преследует всё живое, что хотя бы слегка шевелится!

Теперь уже, собираясь с мыслями,  со своего кресла встал Руслан:

- Под удар силовиков у нас в основном попадают две категории мусульман. Первая – это те верующие, которые открыто, с оружием в руках, выступили против Российского государства. То есть встали на путь войны. Отношение властей к ним соответствующее: мол, на войне как на войне.

Вторая категория… Тут, не скрою, ситуация посложнее. Это люди, которые на прямой путь вооружённой конфронтации НЕ вставали и в пособники подполья тоже не уходили, но позиция и настроения которых, как говорили в советских газетах, «настораживает». 

Чем они вызвали обеспокоенность чиновников и силовиков, почему попали под тот или иной прессинг – в каждом конкретном случае это может быть индивидуальная ситуация. И порой грубое давление на них осуществляется в нарушение же федерального законодательства - это я понимаю, а где-то и сам ясно вижу.

Но я и не говорил, что в России всё у мусульман благополучно. Я просил тебя о другом: не рисовать исключительно чёрно-белыми красками нашу разнообразную разноцветную реальность.

- Какая ещё «разноцветная реальность»?

- Разная. Помнишь, месяц назад журналисты радиоканала «Эхо Москвы» взяли у тебя по телефону нашумевшее интервью? Почти 10 минут в прямом эфире на всю страну ты в очень жестких выражениях давал оценки чиновникам и силовикам. Было?

- Было, - пожал плечами Мурад. - Отдельные островки, изображающие свободу слова в тоталитарном государстве. Витрина для Запада. Мне позвонили, я согласился ответить на их вопросы в прямом эфире…

- Но ведь это тоже Россия! Сегодняшняя Российская Федерация. В тоталитарном государстве не бывает даже «островков» публичной критики властей. Какая реакция последовала бы на такие твои слова, прозвучи они при власти Сталина? Даже «воронков» НКВД не понадобилось бы – тебя бы растоптала толпа заводских рабочих как «отщепенца».

А сейчас… Тут тебе и прямой федеральный эфир, и поддержка московских правозащитников… И сказав всё, что хотел, ты по-прежнему живой, здоровый и на свободе.

- Пока, - уточнил хозяин дачи. - Пока живой и пока на свободе…

 

41

- Мурад… Твои представления о России носят плоский характер. Очень плоский и однобокий. А я бы хотел, чтобы они приобрели объём и цвет, понимаешь? Это я уже как фотограф говорю тебе…

Какая она, Россия? Что это за страна? Как ты её понимаешь? Что это за государство? Черчиллю приписывается фраза: «Россия - это загадка, обернутая в тайну, помещенная внутрь головоломки». И что это значит?

Ядерная держава… Самая большая территория в мире… Кстати, с чем это связано? Её огромные размеры? Почему именно русские покорили и освоили Сибирь, Крайний север, Якутию и Дальний Восток? (Как позднее выяснилось, регионы, богатые нефтью, газом, алмазами и металлами). Почему это сделала Россия, а не её юго-восточный сосед – китайцы? И не североамериканцы, которые тоже рядом?

А как Россия выигрывала войны, останавливая и побеждая тех, кого больше никто в мире не мог остановить.. Наполеон… Гитлер… Что ты, Мурад, об этом знаешь? И как ты всё это для себя понимаешь?

Как говорил персонаж Владимира Басова в одном фильме, «где же у них кнопка»?

Интересно территориальное движение Российского государства – от Киевско-Новгородской Руси к Московскому царству, далее к империи Романовых, и, пожалуй, сталинский пик.

- Почему пик? – не согласился Мурад. – Территориально при последних царях Российская империя была больше, в её состав входили Польша и Финляндия.

- Ну, Польша в середине ХХ века вернулась в орбиту контроля сталинского СССР – пусть как союзник по социалистическому лагерю. Добавим еще Кенигсберг, ставший Калининградом, и «покрасневшую» Восточную Европу в целом.

Так что державно-имперский пик был всё же при «эффективном менеджере» Сталине, я так считаю… Это не мешает мне видеть, сколько зла и горя «верховный» принес разным людям, в том числе верующим мусульманам, в частности, кавказцам.

Знаешь, ещё будучи офицером ФСО и живя в Москве, я с острым интересом знакомился с концепциями того, как сами русские – по-разному – понимают себя и окружающий мир…

Евразийцы-дугинцы… Проханов с его идеей, так сказать, не противопоставлять, а объединить Россию красную и Россию белую… Единомышленники Александра Андреевича по «Изборскому клубу»…

Русские имперцы… Русские националисты, - я имею в виду не молодых болванов, которые рыщут в вагонах метро и избивают мигрантов из Средней Азии, а опять же идеологов русского национализма. Кстати, они тоже разные…

«Левый фронт» Удальцова… Думаю, он искренний идейный человек левых социалистических взглядов. Знаешь, такой типаж ранних революционеров, которых не ломали ни тюрьмы, ни сибирская ссылка…

Идём дальше. Острая полемика на стыке политики и экономики – либерал-западник Кудрин и социал-демократ Глазьев… Оба, заметь, близки к действующему президенту. Кстати, Мурад, некоего монолита олигархов в России тоже нет: сырьевики и промышленники это совсем не то же самое, что финансисты… Да и не олигархи они в привычном смысле слова…

И для всех ответвлений элит – руководителей госкорпораций, владельцев крупного бизнеса, силовиков, министров, консерваторов, либералов… - точкой сборки и некой системой сдержек и противовесов выступает Путин.

Ты что, думаешь, твоё «Эхо Москвы» живёт и действует вопреки мнению Путина? Владелец радиостанции, в эфире которой ты так остро выступил, – «Газпром Медиа», между прочим.

Вот такая Маруся Климова, понимаешь…

- Какая ещё Климова? – не понял Мурад.

- Да-а, в самом деле плохо ты знаешь Россию, - засмеялся фотограф. – Наверняка ведь слышал, ты просто забыл…

Короче… Я тебе предлагаю, Мурад, смягчить свой радикальный напор и отмежеваться от прежней агрессивно-враждебной антироссийской позиции. Перестать сталкивать нас с этой махиной и больше думать о том, как нам глубже понять друг друга, как нам – русским и кавказцам, православным и мусульманам – точнее и эффективнее взаимодействовать.

Для этого совсем не требуется забыть нашу историю и утратить свою исламскую идентичность.

- Чего, чего? – усмехнулся одноклассник. – Может, на этом пути ещё к вам, суфиям, присоединиться?

- Я не суфий, - ответил Руслан. – В том смысле, что я не вступал в какой-либо тарикат.

- Даже если лично ты и не суфий, ты так или иначе друг и союзник суфиев. Я-то вижу, как близки ваши позиции, вижу - по СМИ, по прессе - что ты периодически с ними, как говорили в нашей школе, водишься.

- Да, были совместные проекты. Не вижу проблем, чтобы в хороших делах сотрудничать и взаимодействовать друг с другом.

- Слушай, ты!

- Что?

Они уже не сидели, а вскочили, повышая тон и переходя на крик.

- Короче, Руслан! Я не собираюсь быть лояльным и встраиваться в систему, которая является нашим же угнетателем и палачом. Которая кого-то уничтожает физически, а кого-то стремится превратить в беззаботных пьяных кайфариков с молодежных фестивалей. Кайфариков, не соблюдающих в своей жизни хIаляль и хIарам…

Образование, пропаганда, идеологическая «работа с молодёжью» - всё направлено на то, чтобы превратить нас в жидкую бесформенную массу без прочного религиозного стержня.

- Слушай, Мурад, не нужно всё раздувать и сочинять тут… Вопрос тебе: Российское государство принуждает мусульман стать вероотступниками? Я имею в виду не при «царе Горохе», а сейчас.

Ни одного дагестанца (татарина, башкира, чеченца, мигранта-узбека…) Российское государство не заставляет пить алкоголь, употреблять наркотики, тащить в койку девок вне брака, играть в азартные игры, посещать ночные клубы, лгать, сквернословить, «учиться» за взятки... А ту часть нашей молодёжи, которая занимается всем этим, попробуй её переубедить! Своим словом, своим примером… Покажи не только в речах, но и на деле, в реальности, что соблюдающие мусульмане становятся на голову чище, нравственнее, лучше…

- Лучше кого?!

- Хотя бы лучше самих себя вчерашних, «до-мечетского» периода своей же жизни. А разве можно так сказать о нас, мусульманах, сегодня? Почему гладковыбритый доцент-агностик из ДГУ выполняет данные мне обещания, а братья по вере частенько подводят, звоня потом с отговорками… Они подводят меня, да я и сам далеко не безупречен… Ну что это такое, Мурад?! Это тоже «кровавый режим Путина»? Или «тлетворное влияние Запада»? Что с нами происходит?!

Или вот лично ты, Мурад. Ты ведь только отпугиваешь светских людей  вот этим своим эмоциональным напором… Не только чиновников отпугиваешь, но и многих рядовых дагестанцев… Ты их закрепляешь в их страхах, ты их мобилизуешь против здорового, мягкого и постепенного углубления в нашей жизни исламских ценностей. Неужели ты этого не понимаешь?

Одноклассник устало опустился на свой крутящийся стул:

- Руслан, если бы я не знал тебя много лет и не доверял тебе почти как самому себе, я бы решил, что ты типа «засланного казачка»…

Фотограф помолчал, тоже успокаиваясь, и грустно усмехнулся:

- Кстати, самые эффективные «засланные казачки» - это те, кого знаешь много лет и доверяешь «почти как самому себе».

- Знаешь, - предложил Мурад, - давай заканчивать этот разговор. Как это у москвичей? «Я тебя услышал». Услышал, но остался при своём.

- «Остался при своём», - тихо повторил фотограф и вдруг спросил: - И поэтому утром ты убил настоятеля православной церкви?

 

42

- Кого я убил? – одноклассник аж привстал. – Руслан, ты совсем, что ли, «погнал» на почве «борьбы с экстремизмом»?

Фотограф помедлил и вытащил из внутреннего кармана распечатку «человека в капюшоне» с видеозаписи из церкви:

- Не ты?

Мурад взял фото в руки, долго его рассматривал и бледнел на глазах. Потом он поднял растерянный взгляд на Руслана:

- Это какая-то хитрая провокация. Конечно, я слышал об утреннем нападении на этого кяфира, - он снова взял снимок. - Да, и ростом человек на фото похож на меня, и точно такая толстовка у меня имеется, подарок Марины… Но это не я!

- Мурад, где ты был в промежутке с 9 до 10 часов утра?

- Ты с ума сошёл?

- Я спрашиваю, где ты был в это время?

Одноклассник возмущённо встал, хотел сказать что-то грубое, но сдержался. Подумав, ответил:

- Где я был с полдевятого до примерно 9.45 – сказать не могу. Даже тебе. Это как бы не мой секрет, а чужие тайны я не выдаю. Но уверяю тебя, что к церкви я не приближался. Я вообще в той части города давно не был.

А около 10 часов утра я заехал к Марине за сыном, она подтвердит. И мы пробыли здесь с Тимуриком почти весь день.

- Нет, этого мало, Мурад. Скажи мне хотя бы, где ты был в районе 9.30 – 9.35.

Одноклассник демонстративно посмотрел в окно, мол, разговор на эту тему окончен. А потом поинтересовался:

- Давай-ка я тебя мясным пирогом угощу. Ты ж, наверное, не ужинал?

- Давай, я вообще весь день ничего не ел.

Мурад ловко и умело накрыл на стол. Как он быстро научился обходиться в быту один, грустно улыбнулся своим мыслям Руслан.

Круг чурека, зелень, сыр, жареные грибы и больше половины подогретого мясного пирога.

- Грибы я сам собирал с Тимуриком, ешь смело, Руслан.

- А пирог тоже сам готовил?

- Не, - Мурад чуть замешкался, - это Марина передала с Тимуриком. Ну вроде как для сына, но в таком количестве, что и нам с тобой осталось.

Фотограф с удовольствием попробовал грибов, а затем взялся за основное блюдо. И за трапезой спросил:

- Ты так и не женился, расставшись с Мариной?

- Нет.

- И не планируешь?

Мурад промолчал. Руслан несколько сменил тему:

- У меня просто не было такой долгой паузы в… сексуальной жизни. Два года… Я-то понимаю, что ты не из тех, кто вне брака будет резвиться, «сбрасывая напряжение»… И как это в реальности – терпеть? Не тяжело?

Одноклассник пожал плечами:

- Первые месяц-полтора было тяжеловато. А потом… Я предполагаю, что когда твёрдо нацеливаешься в ближайшем будущем этим не заниматься и сам себя не «заводишь» (не разглядываешь женщин на улицах, не смотришь эротику по ТВ, не лазаешь по порно-сайтам, не мастурбируешь…) - организм как бы перестраивается, что ли… Ну как медведи в зимнюю спячку впадают, типа того.

Ну, эротические сны бывали, да. Посты часто держу… Ещё с братьями собираемся, арендуем одно мини-футбольное поле, мяч там регулярно гоняем. Тут во дворе вон турник еще, гантели… Работы физической много по даче. В общем не скажу, что так уж сильно страдаю без секса…

 

43

Фотограф прожевал кусок мяса и после паузы тихо спросил:

- Значит, ждёшь? Не женишься на другой… Ждёшь и надеешься, что она изменится и вы снова будете вместе? Вторично женившись на ней же, да?

Мурад повернулся к собеседнику, глянул ему в глаза и так же тихо ответил:

- А я ведь и не давал Марине развода… Я просто тогда съехал от неё сюда… когда она по-хорошему не поняла меня…

- Да? – поразился Руслан. – Так ведь… По Шариату, насколько я знаю, если ты не обеспечиваешь её материально, она сама – если пожелает - может поднять вопрос о разводе перед имамом…

- Передо мной она никогда не поднимала вопроса о разводе. А материально я её обеспечиваю. Ежемесячно перевожу сумму на её карточку. Примерно в тех же объёмах, что и ранее при совместной жизни.

Мурад подумал и добавил:

- Я понимаю, что ситуация очень… странная. Дело ведь не только в обеспечении средств. Если я остаюсь мужем, то есть остаюсь главой семьи для неё… Понимаешь, жена – это ведь не просто знакомая по городу или коллега по работе, которой подсказал что-то, а дальше, как она отреагирует – это её решение, и, в некотором смысле, это «её дело».

Про собственную жену никак не скажешь, что «мужа это не касается», как она живёт, куда ходит и чем, так сказать, она дышит…

Он помолчал:

- А вообще это, конечно, нафс, Руслан… Мой нафс… Страсти, прихоти моего эго… И я с ним, со своим нафсом, никак не справлюсь… до конца… Да, очень сильная страсть. Страсть – в данном случае - не как похоть. А страсть как привязанность. Не проходящая влюблённость.

Конечно, я не должен любить такую женщину… Не должен… Первая сильная ссора с Мариной знаешь как произошла? У нас был короткий период, когда я сам уже не ходил на эстрадно-попсовые концерты местных, так сказать, «мега-звёзд». Сам уже не ходил, но ей ещё не запрещал… Ох как она обижалась! Что я с ней не иду!

Или. Заметил, например, что она изредка возвращается домой «под хмельком». Нет, не «пьяная в хлам», не ползком… А такое, знаешь, омерзительное состояние – слегка «навеселе».

А мы сидим с Тимуриком и ждём её… Ждём с новогоднего корпоратива. С «23-го февраля». С «8-го марта»… С чьих-то «день-рождений». Ещё с каких-то профессиональных праздников и ведомственных вечеринок… Или просто с её посиделок с подругами в узком кругу - с пивом и таранькой… И тут она заявляется с таким узнаваемым рыбно-пивным запахом. И начинает лезть ко мне… Ну, такое пьяное вожделение…

Мурад выглянул в окно и продолжил:

- Многие светские люди, наверное, скажут, мол, ну и что? Домой ведь возвращается, а не отправляется в чужую постель… Ну расслабились подруги, ну выпили… Не спиваются ведь до состояния алкашни? Причем с подружками «отдыхала» - не с любовником! О доме при этом жена не забывает? О муже заботится? Ребёнок сыт, обут, ухожен? Ну чего тогда ворчишь?

Я и сам раньше думал что-то вроде этого.

Но когда любой поступок – свой и близких – начинаешь взвешивать на точных весах Ислама, картина быстро проясняется. И уклончивые объяснения для слабостей и вредных привычек уже не срабатывают…

Мурад снова отвернулся к окну, а потом вдруг добавил:

- Я стараюсь не смотреть на неё – говоря твоим языком – однобоко. Например, Марина – любящая заботливая мама. Мы долго ждали, пока она выздоровеет и родит Тимурика… Так она за сына – не сомневаюсь – жизнь отдаст. Она вообще молодец… в некоторых отношениях.

Но от последовательного соблюдения норм Ислама она ещё дальше, чем… декабристы от народа.

Ты, Руслан, ведь не жил бы с такой? И не любил бы, расставшись?

Фотограф молчал, хотя ему легко было бы ответить на этот вопрос.

На светских женщин, далёких от религиозных ценностей, он сейчас смотрел – нет, НЕ свысока – а скорее как на посторонних, с которыми ему просто не по пути (во всяком случае, в личной жизни).

А НЕ смотреть свысока Руслан приучил себя даже на пьяных бомжей, лежащих в собственной блевотине под забором. И он очень сердился на себя за эту высокомерную оговорку «даже»…

Так что влюбиться в женщину типа Марины фотограф не боялся и не видел за собой такой перспективы. Ну, конкретная Марина из пресс-службы мэрии Приморска была человеком с довольно глубоким и по-своему богатым внутренним миром…

А вот что было смешно наблюдать Руслану, так это то, как и чем разные красотки «берут» тех или иных мужчин. Яркий макияж, дорогой парфюм, «стодолларовые причёски», соблазнительно полуобнаженные прелести, игривое кокетство, «случайные» прикосновения, игры по схеме «оттолкну – притяну - держу на поводке», и всё такое…

И ведь порой совсем неплохие и неглупые парни попадали в плен к таким нарядным и разукрашенным молоденьким бомбитам. И к более опытным светским львицам постарше тоже… Значит, сами совсем не такие «неплохие и неглупые», раз неспособны держать под контролем сексуальные прихоти…

Конкретная же ситуация Мурада была усложнена тем, что Марина не сейчас появилась на его уже религиозном отрезке жизни. Нет, она была женщиной из его собственного светского (до-религиозного) прошлого, и не просто женщиной – женой, мамой их общего сына.

 

44

…Перед уходом фотограф вновь вернулся к политической теме:

- Мурад, я тебя прошу, я настойчиво призываю тебя отказаться от этой провокационной антироссийской риторики. И предлагаю твою энергию, твою религиозную активность направить в иное русло.

Хочешь, открой магазин по продаже халяльного мяса. Учреди фонд для помощи нуждающимся: уверен, что многие молодые приморчане, особенно твоих взглядов, внесут в такой фонд ту или иную лепту. Заведи собственную страничку в соцсетях и говори там в том числе на острые проблемные темы… Но только без агрессивной враждебности, направленной против государства как такового, - понимаешь?

Стараясь остаться в российском правовом конституционном поле. Тогда тебя гораздо легче будет защитить и здесь, и в Москве. Вот если и после такого смягчения твоих позиций ты по-прежнему будешь испытывать прессинг властей и силовиков, - тогда я лично…

Знаешь, что я сделаю? Отправлюсь с тобой в Госдуму к Володину. Да, к председателю нижней палаты российского парламента. Вячеслав Викторович наверняка меня помнит, я его охранял, когда он ещё работал в администрации президента…

Ну, а если нас с тобой по пути в Москву, как ты любишь выражаться, «потеряют», то потеряют нас обоих, - не знаю, утешит ли это тебя…

- Спасибо, Руслан, - усмехнулся Мурад. – Да, с дуньяльской, мирской точки зрения всё это заманчиво: спокойная жизнь, отсутствие давления со стороны властей, снятие с «профучёта», неограниченный выезд из республики и обратно, и другие «ништяки».

Но… Мы тут о нафсе недавно говорили… Так вот, нафс ведь и в такой форме может подкатывать к человеку: мол, живи спокойно, не рыпайся, будь просто добрым молящимся мусульманином, не озвучивай злободневных тем нашей ужасной реальности. Ведь даже не за выстрелы в наших угнетателей, а просто за смело сказанное слово правды тебе могут очень больно сделать… Притухни, короче, сиди тихо как мышь… Ладно, не хочу лично тебя задевать.

Руслан ответил однокласснику:

- Нафс может и в прямо противоположную сторону тянуть. Если у человека конфликтный, задиристый настрой – ему легче искать и принимать такие же конфликтные рецепты решения проблем. Рецепты часто очень упрощённые, на эмоциях. И на самом деле эти рецепты не ведут к решению вопроса, а только усугубляют ситуацию.

Такого человека призывают смотреть на проблему взвешенно и мудро, а нафс ему шепчет, мол, не-е-ет, это же трусость, это «задний ход»…

В итоге такой человек просто бессмысленно подставляет под удар себя, а также тех людей, которых он собрал вокруг, да и других мусульман, оказавшихся в этом пространстве. Ты этого добиваешься? Закручивания гаек? От «профучёта» - к более жёстким репрессиям?

 

45

Они еще долго говорили, спорили, в чем-то соглашались друг с другом, в чём-то оставались при своём. Поздно ночью, уже после гIиша-намаза, Мурад проводил гостя до центральной аллеи, ведущей к аэропортовскому шоссе…

При прощании фотограф вкратце, не вдаваясь в подробности, сообщил однокласснику о событиях в городе, предложил ему – как лидеру одной из религиозных общин - быть очень осторожным. Или вообще на несколько дней уехать из Приморска.

Мурад только рукой махнул: «Ну какой я «лидер», это только менты и журналисты так считают», попрощался и ушёл.

«Во всяком случае, он не выносит такфир и не стреляет в лоб за иную точку зрения, - думал Руслан на обратном пути. – Да, очень сложный и трудный собеседник. Но хотя бы не уклоняющийся от самой беседы… А что касается его предполагаемой причастности к гибели настоятеля церкви…».

Фотограф шел в сторону города по центральной аллее дачного общества и встретил по дороге двух весело щебетавших девушек. Руслан недоумённо обнаружил, что с немалым трудом отказался от желания обернуться и проводить их взглядом. «Наверное, потому что мой типаж, - подумал он. – Выше среднего роста, стройные девчата, милашки-смуглянки…» (Ему, скорее светлому горцу, очень нравились сильно загорелые или смуглые женщины).

Продолжая путь, он снова сосредоточился на своих размышлениях.

Да, мужчины и женщины… Сколько грехов и соблазнов в области их взаимоотношений. Похоть. Мужское честолюбие и самоутверждение крутого «самца». Женское тщеславие и – часто – корыстолюбие охотницы (или, скорее, хищной «доярки»).

Всё это понятно. Тот самый нафс, о котором он чуть раньше говорил с собеседником. Необузданное эго, его прихоти, зов плоти… Готовность обслуживать чужие пороки в обмен на получение – в той или иной форме – материальных благ…

Да, но ведь у человека имеется и соответствующий мощный инструментарий, чтобы противостоять собственному нафсу. Воля. Внутренняя дисциплина. Нравственный самоконтроль. И, конечно, твёрдое осознание ответственности за свои поступки.

Не у всех они «включены», эти инструменты, не у всех они надёжно работают… Нужны желанная цель и ясная мотивация. Но разве люди, причисляющие себя к мусульманам, страдают отсутствием такой цели и такой мотивации..?

От размышлений фотографа отвлек свет автомобильных фар впереди справа. По боковой улице мчалась тёмная машина. Выскочив на центральную аллею, «Лада Приора» повернула направо, прибавила в скорости и рванула в сторону города.

Была ли это та самая «Приора»? Со своего места (он шел по левой обочине аллеи) Руслан не видел, присутствует ли на автомобиле правое зеркальце заднего вида. Но на сей раз он сделал то, чего не совершал раньше – запомнил автомобильный регистрационный номер «Лады».

«Что это, хвост за мной? Первые две наши встречи с той «Ладой» не имели отношения к наружному наблюдению. Днём я просто стал свидетелем столкновения грузовой «ГАЗели» с припаркованной «Приорой». А позднее, на улице Дахадаева, она всего лишь обогнала меня в наступившей темноте, но не преследовала… А что сейчас? Это вообще она же? Или у меня разыгралось воображение?»

Руслан поднялся по лестнице на путепровод, и тут у фотографа зазвонил мобильный телефон:

- Руслан? – услышал он напряженный голос заместителя министра. – Ты в Приморске?

- Да, Султан Султанович.

- Просьба сейчас же прибыть в ГОВД. «Капюшон» прислал третье письмо-предупреждение.

Полковник сразу же отключился, а фотограф недоуменно взглянул сначала в небо, а затем на часы – 22.48:

«Прислал письмо? Сейчас? В Приморске что, почта круглосуточно работает?»

-----------------------

Конец ознакомительного (бесплатного) фрагмента.

Читатели, желающие прочитать вторую половину книги и узнать, чем завершились расследование и розыски «Капюшона», могут это сделать, оплатив сумму 25 рублей и получив пароль-ссылку ЗДЕСЬ