Абдулмумин Гаджиев
Абдулмумин Гаджиев выступил сегодня, 23 октября (2024 г.) в прениях в Апелляционном военном суде во Власихе (Московская область). Его речь заняла не больше получаса, но была полной фактов и убедительных доказательств того, что уголовное дело, возбуждённое против него, а также обвинительный приговор, согласно которому его осудили на 17 лет – это результат полёта фантазии оперативников, следствия и прокуратуры, к которому, к сожалению, присоединились и двое из трёх судей Южного окружного военного суда в Ростове-на-Дону.
Напомним, что в 2023 году журналиста «Черновика» Абдулмумина Гаджиева приговорили к 17 годам колонии строгого режима. Юриста Абубакара Ризванова и предпринимателя Кемала Тамбиева приговорили к 18 и 17,5 годам лишения свободы.
«Черновик» считает данные обвинения незаконными, не обоснованными, результатом фантазии оперативно-следственных органов. Почти со дня задержания коллеги Абдулмумина Гаджиева выходят на одиночные пикеты в его поддержку.
Материалы, рассказывающие о несостоятельности обвинения, а также о том, как проходил судебные процессы в прошлом, расположены по этой ссылке https://www.chernovik.net/abdulmumin-gadzhiev.
Выступление Абдулмумина Гаджиева в прениях мы приводим полностью, с незначительной редактурой.
Абдулмумин Гаджиев:
– Уважаемые судьи, мы привыкли к тому, что Апелляционная инстанция, как правило, оставляет без изменения обвинительный приговор по террористическим преступлениям, несмотря на то, что многие из этих дел, бывают, как правило, сфабрикованы.
В них, как правило, присутствуют сфабрикованные доказательства. Это могут быть самооговоры под воздействием электрическим током, показания засекреченных свидетелей и так далее.
Подобные доказательства, как правило, позволяют судьям апелляционной инстанции снимать с себя ответственность за приговор и перекладывать её на других.
Однако наше дело было сфабриковано так, что после судебного следствия в нём не осталось даже сфабрикованных доказательств.
Поэтому при вынесении обвинительного приговора Южным окружным военным судом имел место редкий случай, когда судейская тройка не пришла к единому мнению, и один из судей нас фактически оправдал.
Насколько мне известно, это первый такой случай по террористическому делу в военном суде. То есть, сидеть нам в тюрьме 17 лет или выйти на свободу – вот этот вопрос решался простым перевесом голосов. Два к одному!
Судья Ризван Зубаиров чётко, предметно, ссылаясь на уголовно-процессуальное законодательство, расписал, почему этот приговор является незаконным и подлежащим отмене.
В приговоре фактически проигнорировано судебное следствие. Вступительная часть приговора полностью построена на откровенном копировании тезисов и формулировках обвинительного заключения следователя. А что касается доказательной части, то приведённая в ней информация либо никак логически не связана с вменяемыми преступлениями, либо не образует ни состава преступления, ни даже не устанавливает события преступления.
Вот мы 7 часов в течение трёх судебных заседаний слушали Абубакара Ризванова, который выявил около 60 прямых преднамеренных фальсификаций и искажений протоколов судебных заседаний и около 140 грубых процессуальных нарушений, многие из которых в отдельности достаточны для отмены приговора.
Приговор не ограничивается тем, чтобы просто быть винтиком зла. Не ограничивается этим. Он не просто игнорирует несостоятельность обвинения. Приговор стал непосредственным актом зла! Посредством которого суд попытался залатать логические дыры и исправить нестыковки следователя.
Но вышло так, что такой талантливый юрист как Абубакар Ризванов, вместо того чтобы приносить обществу пользу, просидел целый год в четырёх стенах разваливающейся камеры в СИЗО Новочеркасска, и с тысячами страниц протокола заседаний выявил большинство подтасовок в приговоре.
Я не буду сейчас подробно комментировать приговор. Это уже сделал Абубакар. На основные моменты мы указали в наших апелляционных жалобах.
Однако, чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров тому, о чем сказал и коротко остановлюсь на фабуле обвинения меня, в частности.
Давайте не будем сейчас выбирать самые нелепые казусы этого приговора. Вот посмотрим, с чего он начинается.
Абдулмумин Гаджиев и Абубакар Ризванов
Вот я открываю первую страницу приговора и первый же тезис, который я зачитаю оттуда:
«С этой целью данное лицо в качестве мер поддержки участников НВФ, а также для решения задач по распространению среди населения идеи о недопустимости введения светского образа жизни и навязывания радикальной религиозной идеологии, совместно с другими лицами организовало строительство в с. Новосаситли Хасавюртовского района так называемой школы хафизов, предназначенной для обучения детей нормам религии Ислам.
В указанной школе планировалось обучение детей верховенству норм шариата над федеральным законодательством, недопустимости введения светского образа жизни, насаждения радикальной религиозной идеологии о превосходстве одного течения в религии, представители которого якобы являются истинными хранителями канонов религии».
Вот этот тезис, с которого начинается приговор, вокруг которого потом строится обвинение… и от которого потом всё отталкивается...
В связи с прочитанным у меня возникает первый вопрос: откуда вообще взялась вот эта информация? Я отвечу: это чистейшая выдумка оперативников!
Тогда возникает второй вопрос: нашла ли она своё подтверждение в ходе судебного следствия? Нет, не нашла!
Эту информацию не предоставил ни один из свидетелей. Ни защиты, ни обвинения! Она прозвучала только из уст оперативников.
Следующий вопрос: было ли в суде установлено обратное? Отвечаю: семь свидетелей, в том числе свидетели обвинения, которые были непосредственными участниками событий, показали, что это ложь, и что в данной школе не обучали ничему, кроме простого заучивания Корана наизусть.
Тогда возникает последний вопрос: зачем мы два с половиной года потратили на судебное следствие, если эти чистейшие выдумки оперативников беспрепятственно, в любом случае, оказываются в приговоре?
Давайте посмотрим второй тезис, который следует сразу за первым.
На первой же странице, цитирую: «В указанной школе планировалось бесплатное проживание детей ликвидированных участников НВФ».
В этой фразе прекрасно всё! Начиная с того, что если бы это было правдой, в этом не было бы ничего противозаконного!
Вообще, когда подобным образом мыслят дагестанские оперативники, я могу понять. Они вполне себе могут считать, что уголовная ответственность передаётся по наследству! Ни вообще не понимают суть права! Они могут считать, что помощь РЕБЁНКУ участника НВФ – это такое же преступление, как и участие в НВФ.
Однако, когда целый СУД ставить подобные тезисы в основание обвинительного приговора – это уже печально. Но самое интересное, что эта информация ещё не является и правдой!
Как доказал в суде Абубакар Ризванов, из 250 учеников данной школы, только один оказался сыном участника НВФ. Вот этот один единственный факт стал основанием для этого тезиса, для этого утверждения.
Если бы дагестанские оперативники владели самыми базовыми основами статистического анализа, они бы на основе этого факта должны были бы утвердить, что в данной школе было не рекомендовано принимать детей участников НВФ. Или, что участники НВФ не хотели отправлять своих детей в эту школу. Потому что один на 250 – это примерно, сколько получается? Один на 12 классов, один на всю школу.
То есть это меньше – среднестатистически, – чем в обычной общеобразовательной дагестанской школе.
Вот эти тезисы, с которых начинается приговор и от которого он отталкивается.
Давайте посмотрим тезис приговора, на котором всё закончилось, к которому всё в итоге пришло. Я зачитаю приговор… Очень показательный для нашего приговора тезис… (зачитывает)
«Всего в результате организованного вышеуказанными Ризвановым, Гаджиевым, Тамбиевым и другими лицами сбора денежных средств для финансирования терроризма, на счета созданных ими благотворительных фондов поступило 67 855 615 рублей, из которых передан для осуществления террористической деятельности не менее $204 000 США и 48 000 турецких лир».
Звучит, действительно, устрашающе, подойдёт для сюжета на НТВ. Однако есть нюанс.
Сторона обвинения не привела ни одного доказательства ни на один рубль, ни на один доллар и ни на одну лиру. Мы, конечно, задались вопросом, откуда взялись эти цифры, откуда эта сумма в 67 миллионов? Почему не 167? Почему не 267? Ответ мы нашли легко.
Выяснилось, что оперативники просто сложили все операции за 10 лет на 14 банковских картах незнакомых друг с другом людей, о которых за два с половиной года судебного следствия гособвинитель не смог сообщить суду ничего, кроме вот таких общих выражений, как «некий Шабанов Эрик», «некий Вахобов Робинждон»…
И. на самом деле за 5,5 лет мы так и не поняли, кто все эти люди, вообще. Вот на меня лично, из этих 67 млн пришёлся ровно 1 миллион за 10 лет пользования банковской картой.
Это получается меньше 10 тыс рублей в месяц. Ну, я не знаю, что делал со своей банковской картой Вахобов Робинджон, потому что я не знаю, кто такой Вахобов Робинджон. Никто не знает, кто он!
Но я точно знаю, что делал своей банковской картой я лично! И, согласно этому приговору, получается, что каждый раз, когда я покупал в «Пятёрочке» бананы своим детям, я, тем самым, финансировал террористическую организацию (запрещённую в России) Исламское государство?
"Над доводами следствия остается только смеяться"
Каждый чечевичный суп, который я заказал турецкой кухне, на самом деле был организацией финансирования терроризма?
Если сейчас кто-то думает, что я шучу, нет! Согласно приговору, именно так и получается!
Поэтому, хорошо что проезд в маршрутке я оплачивал наличными.
И вот этот очевиднейший бред, над которым вся наша республика ещё на этапе следствия успела посмеяться, в итоге дошёл до приговора!
Суду были представлены многочисленные доказательства на моё личное отношение к террористической организации ИГИЛ. Это были мои публикации о терроризме, это были мои публичные ответы на вопросы в интернете.
Большинство из этих доказательств суд не дал никакой оценки и никак в приговоре не отразил. Но один такой довод в приговоре отражён. Однако отражён в такой форме, что он больше похож на довод защиты, чем на довод обвинения.
Чтобы было понятно, я объясню. Есть такая социальная сеть, как аск-фм. Раньше у меня была там личная страница, и я отвечал публично на вопросы пользователей.
Вот в одном из таких вопросов меня спросили о моём отношении к террористической организации ИГИЛ. Я дал ответ, который явно не стыкуется с обвинением, поэтому мои защитники решили приобщить вопрос и ответ к материалам уголовного дела.
Суд, вместо того, чтобы отразить мой ответ в приговоре, чтобы было ясно моё настоящее отношение к этой организации, приводит следующее… я зачитаю.
«На снимке экрана мобильного устройства переписки Гаджиева с неустановленным лицом имеется слово, написанное на арабском языке, которое может означать "международная террористическая организация исламское государство"…»
Вот что можно, что можно понять из этой формулировки? Там, на самом деле, в вопросе слова «исламское государство» было написано на арабском языке, и чтобы было понятно, о чем идёт речь, была проведена отдельная экспертиза, которая пояснила, что речь на самом деле идёт о террористической организации «Исламское государство».
И вот ТАК (с обвинительным уклоном) суд отражает в приговоре довод защиты.
Вот это вот к чему я это все привожу. Если человек будет знакомиться с нашим уголовным делом через этот приговор, то он будет введён в абсолютное, полное заблуждение со всех сторон и ничего не узнает о фактических обстоятельствах дела.
Данный приговор – это собрание небылиц, подтасовок и искажений фактов.
Сейчас я перехожу к ключевой части своего выступления и прошу участников суда быть внимательными.
За четыре дня судебных заседанийй мы заслушали очень большой объём информации. Поэтому я хотел бы чётко резюмировать фабулу обвинения против меня лично.
В чем вообще меня, собственно, обвиняют? Меня обвиняют в двух конкретных вещах. Всего в двух конкретных вещах.
Первое – в переводе 16 тыс рублей в ИГИЛ (в запрещённую в РФ МОТ).
Второе – в написании статей в поддержку терроризма.
Но есть два нюанса. Первый нюанс – сторона обвинения не привела ни одного, даже косвенного доказательства ни на один из этих двух пунктов обвинения.
Второй нюанс – сторона защиты убедительно доказала в ходе судебного следствия, что перевод в 16 тыс рублей – был обычной покупкой обычных билетов на обычный самолёт обычного рейса в Москву. А написание статей – было самой обычной журналистской деятельностью.
Сейчас я более подробно остановлюсь на каждом из этих пунктов.
Первое – перевод 16 тыс рублей. На самом деле, как сторона обвинения умудрилась вменить мне покупку билетов на самолёт в качестве одновременно участия в террористической организации и организации её финансирования?
Я никогда не был активным пользователем банковской карты, поэтому все операции по ней было легко проследить и проверить. Большинство поступлений на неё – это зарплата получаемая в газете «Черновик» и оплата моих преподавательских курсов.
Практически все переводы с карты, расходы – это были траты на обычные бытовые нужды. И вот одной из таких нужд была покупка билетов на самолёт в Москву, в декабре 2015 года.
В приговоре об этом говорится следующее … это очень важная формулировка, поэтому прошу внимательно её выслушать. (цитирует)
«Кроме того, Гаджиев, участвуя с другими лицами в организации сбора денежных средств для финансирования террористической деятельности, в период с 23 по 26 декабря 2015 года, с использованием своей банковской карты … лично перечислил на счёт банковской карты… (Внимание!) … реквизиты которой ему предоставил участник МТО ИГИЛ» В скобках указано – «Следственный отдел УФСБ России по городу Москва и Московской области в отношении данного лица возбуждено уголовное дело по признакам преступлений … и он объявлен в международный розыск… – скобка закрывается…
Далее «(перечислил) денежные средства в сумме 16 рублей … с осознанием того, что они будут переданы для использования для совершения преступлений террористического характера».
Звучит действительно серьёзно! Однако есть нюанс. Во всём уголовном деле нет ни одного доказательства этому утверждению: ни прямого, ни косвенного, ни подлинного, ни сфабрикованного.
Единственное, на что я хотел бы обратить внимание суда это то, что в данном эпизоде фигурирует не два, как кажется, на первый взгляд, а три человека.
Первый человек – это я, который купил билеты. Второе лицо – это владелец турфирмы, который продал мне билеты, на банковскую карту которого я перечислил 16 тыс рублей.
Пока все нормально, никакого криминала… Но тут в приговоре появляется (потому что ранее его не было), третье лицо, якобы предоставившее мне реквизиты карты владельца турфирмы. Обычной турфирмы, через которую билеты покупают тысячи людей.
Приговор описывает это лицо, как участника ИГИЛ, находящегося в международном розыске по возбуждённому уголовному делу с длинным перечнем террористических статей.
Так вот, у меня возникает вопрос: кто это (третий человек) вообще такой? Нет его имени вообще. Никакой информации о нём нет.
Вот данный мифический персонаж в нашем уголовном деле вообще не установлен. За 2,5 года судебного следствия о нём не прозвучало никакой информации. Фактически, это фальсификация судом первой инстанции ключевого эпизода обвинения.
Вот я, когда читал приговор, удивился: откуда вообще это? Вот, что у нас останется, если мы уберём этого, вставленного в эпизод персонажа (третье лицо) в сторону?
Останется, что я купил, приобрёл билеты в турфирме, как тысячи других людей. На доказательство связи покупки билетов с терроризмом обвинение не привело никаких доказательств, ни одного свидетеля, вообще ничего! Абсолютно!
Фраза о том, что деньги на покупку билетов были перечислены мной, цитирую, «с осознанием того, что они будут переданы и использованы для совершения преступлений террористического характера», она взята буквально из воздуха.
Во всех тысячах страниц протоколов судебных заседаний вы не найдёте ни одного основания для этого утверждения.
Если бы приговор основывался только на установленных судебным следствием фактах, то в приговоре должно было быть написано, что я обвиняюсь в организации финансировании терроризма за то, что в 2015 году купил авиабилеты в Москву.
Полное отсутствие доказательств стороны обвинения, согласно законодательству, является достаточным доказательством для стороны защиты.
Однако ограничилась ли этим сторона защиты? Нет, мои адвокаты разыскали руководителя турфирмы, у которой я купил билет. То есть, то самое лицо, на банковскую карту которого я перечислил 16 тыс рублей, якобы с осознанием, что они будут использованы для поддержки терроризма.
Вот это лицо было найдено моим адвокат в Махачкале. Этим человеком оказался гражданин Бекбулатов. Сторона защиты, естественно, ходатайствовала о его допросе на этапе следствия.
Следователь, как ни странно, отказался допрашивать. Тогда адвокаты сами провели опрос этого человека. Он пояснил, что на самом деле – это была покупка авиабилетов, покопался в своём архиве, нашёл эти авиабилеты, предоставил копию авиабилетов.
Адвокатом адвокатский опрос и копии авиабилетов были приобщены к материалам уголовного дела.
Что в итоге остаётся по переводу 16 тыс рублей? Мы имеем абсолютно голословную формулировку обвинения и полностью доказанную позицию защиты.
Вот что на этом фоне делает суд? Делает нелепую попытку опровергнуть доводы стороны защиты.
Я вам зачитаю из приговора ... Что, в итоге, по этому переводу суд ставит в вину, фактически… (цитирует)
«Утверждение стороны о перечислении Гаджиевым со своей банковской карты 16 тыс рублей Бекболатову для приобретения тем самым билетов для Гаджиева, а не в целях финансирования терроризма, суд находит несостоятельным, поскольку в материалах уголовного дела не усматривается осуществление Гаджиевым перелётов по упомянутым авиабилетам в рассматриваемый период времени и сторона защиты не предоставила суду сведений об обратном».
Ну, на мой взгляд, это уже нарушение самых базовых и основополагающих принципов права Конституции России. Статья 49 Конституции РФ и статья 14 УПК РФ (эти статьи гласят презумпции невиновности).
Наверное, если бы сторона защиты предоставила такие сведения, то суд поставил бы мне в вину отсутствие видеофиксации. Я не знаю, что ещё могу сказать… Это касательно перевода.
Теперь я перехожу ко второму пункту, по которому меня обвиняют в данном уголовном деле.
Ключевым пунктом обвинения было утверждение, что я, в течение 10 лет, публиковал в общественно-политическом еженедельнике статьи, поддерживающие террористическую деятельность.
Ну, вообще само это утверждение – оно абсурдно! Потому что газета «Черновик», в которой я работал – это одно из самых популярных изданий на Северном Кавказе, к которой всегда было пристальное внимание общественности.
И публиковать в ней в течение 10 лет статьи, призывающих к терроризму… – это абсурд. Так, следователь вырвал список из 26 моих статей, ни содержательно, ни тематически не имеющих никакого отношения к терроризму.
И при этом он оставил без внимания все мои публикации, которые были посвящены терроризму, проблеме терроризма и, непосредственно, террористической организации ИГИЛ (запрещённой в РФ МТО). Потому что они (по антитеррористическому содержанию) не подходил обвинению.
Следователь не стал проводить по моим статьям экспертизу, прекрасно понимая, что экспертиза будет против его фантазий. Он просто представил статьи (со своим мнением) в суд.
Но, сторона защиты – мой защитник – похлопотала, провела экспертизу по своей инициативе и представила её результаты суду. Эксперт, естественно, не обнаружил в статьях ничего незаконного.
После этого мы уже в суде ходатайствовали о том, чтобы суд повторно провёл экспертизу статей, направив их уже в государственный экспертный орган.
Вот странно, но прокурор (гособвинитель) возражал, то есть, получается, у гособвинителя в руках ничего нет…
Получается, следователь просто голословно набрал список статей, представил его в суд без каких-либо доказательств, без какой-либо экспертизы… У стороны защиты на руках экспертиза, которая доказывает, что в этих статьях нет ничего незаконного, защита сама ходатайствует, чтобы провели ещё одну экспертизу уже в государственном органе…
А гособвинитель возражает! Почему? Потому что гособвинение прекрасно понимает, что в этих статьях нет ничего незаконного.
В СИЗО г. Грозный
Суд удовлетворил наше ходатайство и вторая экспертиза полностью подтвердила результаты первой. Тогда озадаченный гособвинитель решил затребовать третью экспертизу, поставив перед экспертами абстрактный вопрос, целью которого была попытка зацепиться (в своём обвинении) хоть за что-нибудь.
Прокурор полностью вышел за рамки того обвинения, которое представлял и решил спросить экспертов … цитирую «содержится ли в статьях пропаганда каких-либо идей, взглядов». То есть, когда экспертиза не нашла в моих статьях ничего из того, в чем я обвинялся, прокурор решил узнать, содержится ли в них какая-нибудь пропаганда. Хоть какая-то другая пропаганда.
На этот раз эксперты, не просто не нашли ничего незаконного, но и, будучи вынужденными ответить на его абстрактный вопрос, обнаружили в статьях пропаганду образования, развития и современных технологий.
Сторона обвинения утверждала, что я распиарил фонд «Ансар» и Исраила Ахмеднабиева (дагестанский проповедник, находящийся в федеральном розыске Абу Умар Саситлинский).
Однако фонд «Ансар» за 10 лет моей работы в газете, был упомянут мной только в одной публикации. Сам Ахмеднабиев упоминается в двух публикациях!
Распиарил его не я. Распиарили его государственные телеканалы, такие, как НТВ или Ren-TV, которые снимали с ним позитивные, положительные документальные фильмы. Они до сих пор висят в YouTube с миллионными просмотрами.
Моя публикация о его поездке с гуманитарной помощью в лагерь беженцев на границе Турции, в котором он отчитался перед населением о том, как потратил средства, которые были собраны в республике… Она была подготовлена по заданию главного редактора, как он сам пояснил, это на своём допросе в суде.
Вообще не зная, до чего можно в этой публикации докопаться, следователь Телевов писал, что …
Цитирую: «Истинные цели в ней не раскрываются. уточняющие вопросы не задаются». То есть это примерно, как заявить, что человек с целью скрыть своё преступление решил его не совершать.
Вот так примерно получается, но суд, конечно, пришёл ему на помощь и здесь, и немного подкорректировал его эту формулировку. В приговоре она уже, скажем так, в искажённом виде.
Что мы в итоге имеем по моим публикациям. Три экспертизы статей в мою пользу, с одной стороны и, вообще непонятно, что с другой.
Даже сформулировать трудно, что, в итоге, вменяет мне приговор по моим публикациям.
Я хотел бы зачитать выводы экспертов, чтобы от меня они здесь, во время выступления, прозвучали.
Вот выводы экспертов по моим статьям … они были сделаны после тщательной экспертизы на основе тех вопросов, которые перед ними были поставлены. То есть в моих публикациях отсутствуют признаки побуждения автором каких-либо лиц к передаче денежных средств в благотворительный фонд.
Второе – отсутствуют сведения, словосочетания, высказывания или фразы, побуждающие к свержению каких-либо органов власти в каких-либо государствах. Отсутствуют сведения об отделении республик Северо-Кавказского региона из состава Российской Федерации и установления на территории этих республик шариатского правления.
Отсутствуют сведения о необходимости отказа от светского образа жизни, а также слова, словосочетания, высказывания или фразы, которые убеждали в необходимости такого отказа.
Отсутствуют сведения о необходимости создания теократического государства, в том числе, насильственным способом. А также отсутствуют слова, словосочетания, высказывания или фразы, которые бы убеждали читателя в необходимости таких действий.
Отсутствуют слова, словосочетания, высказывания или фразы, которые бы убеждали читателя участвовать в деятельности каких-либо организаций или побуждали к такому участию.
Отсутствуют сведения о том, к какому течению ислама принадлежит Ахмеднабиев. Отсутствуют слова, словосочетания, высказывания или фразы о том, что Ахмеднабиев является носителем чистого ислама.
В СИЗО г. Грозного
Это выводы экспертизы государственного органа. Что сделал суд с этими выводами? Суд их исказил, оболгал экспертов, поставил себя на место экспертного органа и выдал свои сфальсифицированные выводы за выводы экспертов.
Об этом уже подробно говорил Абубакар Ризванов, на это указал судья Ризван Зубаиров в своём особом мнении.
И полностью проанализировал приговор в этой части мой защитник Ашот Норвардян. Он в своём дополнении к апелляционной жалобе вернулся к протоколам судебных заседаний, в которых допрашивались эксперты, и полностью опроверг те выводы, которые приводятся в приговоре.
Вот здесь … в приговоре указывается вывод суда о побуждении к передаче денежных средств в благотворительный фонд. Я только что вам зачитал выводы экспертизы. Этот вывод суда, на котором, фактически, строится моё обвинение, полностью противоречит выводам самой экспертизы, на которую суд якобы ссылается.
А на самом деле суд искажает её, потому что вот прямо первый же пункт первой экспертизы, то есть первой государственной экспертизы… здесь говорится, что в статье отсутствуют лингвистические и психологические признаки побуждения к передаче денежных средств в благотворительный фонд.
Уважаемый суд, говорить можно долго, но сказанного достаточно.
Мы не должны были... Не мы должны были доказывать нашу невиновность. Но мы её доказали.
Сторона обвинения не смогла собрать доказательств нашей виновности. Суд первой инстанции попытался их сфальсифицировать, но получилось так, как мы все видели. Точнее, двое судей из трёх, потому что один из судей полностью раскритиковал этот приговор.
Прошу приговор отменить меня и моих так называемых подельников полностью оправдать ввиду отсутствия события преступления. У меня все, спасибо."
P. S. Заседание суда продолжится 1 ноября в 14:00. ]§[
Мы в телеграм - @chernovik
- 1172 просмотра
