Прошло очередное заседание суда по уголовному делу в отношении журналиста «Черновика» Аб- дулмумина Гаджиева, а также Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова. На этот раз суд выслушал лучшего следователя России Надира Телевова. Его допрос продолжался два часа.
Первый вопрос прокурора Мурада Алиева касался вещественных доказательств по данному делу, а именно двух исследованных дисков. На одном из них протокол осмотра предметов от 29 апреля 2020 года о движении денежных средств на банковскую карту некоего Алиева А. с карты Алиева К. На втором диске также протокол осмотра предметов от 25 марта 2021 года. Когда диски попытались воспроизвести в суде, они оказались пустыми. Прокурор попросил следователя объяснить это.
Телевов ответил, что информацию, имеющуюся в первоисточнике, копировал на рабочий стол, а в последующем всё вырезалось с рабочего стола и помещалось на чистый диск, после чего диск извлекался из дисковода. «Наличие записанной информации на диске мной не проверялось, поскольку после завершения сеанса записи дисковод открывается и, соответственно, диск извлекается, что, по моему мнению, свидетельствовало об успешной записи данного диска, поэтому, ну, я не профессионал в данной области, но вроде как записывалось, и оно должно быть на диске. Могу единственное предположить, что диск получил какие‑то повреждения, либо по каким‑то другим причинам не удалось воспроизвести запись», – заявил свидетель, добавив, что фактически данная информация имеется.
По словам Телевова, на дисках была информация о движении денежных средств на карту, принадлежавшую Азамату Алиеву, на неё якобы переведено не менее 600 тысяч рублей четырьмя транзакциями по 150 тысяч рублей с карты Карима Алиева. «По данному факту опрошен сам Алиев тоже, он показал, что данная карта не находилась после 2014 года в его пользовании. После он передал указанную карту. В одних показаниях сказал, что передал Ахмеднабиеву, в других – Ризванову».
На втором диске от 25 февраля 2020 года якобы представлены сведения о движении денежных средств Кемала Тамбиева по нескольким банковским картам. «На счета Тамбиева от разных лиц поступали денежные средства, которые в последующем обналичиваются, в том числе обнаружены сведения о перечислении Тамбиевым на счёт Карима Алиева более 300 тыс. руб. тремя транзакциями. В указанном протоколе имеются скриншоты банковских операций».
Далее Телевов рассказал, что направлял в адрес руководителя дагестанского отделения Сбербанка запрос о предоставлении полных анкетных данных владельцев банковских карт. Затем он обратился в суд с ходатайством о разрешении производства выемки и осмотра, согласно которому по банковским картам Тамбиева, Ризванова, Гаджиева, а также других фигурантов уголовного дела имелись сведения о многочисленных денежных переводах и их списаниях со счетов. «Поскольку я не имею возможности определить точное место вывода средств со счетов, то есть обналичивания денежных средств, можно отправлять запросы в адрес директора банковской безопасности Сбербанка России и в адрес руководителя межрегиональной Федеральной службы по финансовому мониторингу. В результате чего мной из Сбербанка получены сведения на компакт-диске, согласно которым на банковские карты поступило в общей сложности не менее 67 855 000 рублей, из которых 204 тысячи долларов США и 48 тысяч турецких лир обналичены на территории Турции, остальная сумма – на территории России», – заявил следователь.
К пятой минуте допроса стало понятно, что лучший следователь России все показания даёт, считывая их с заготовленного листа. На это указывают как протокольные формулировки, так и систематические запинки, которые происходят при чтении. Вероятно, именно поэтому свидетель выше рассказывает о третьем компакт-диске, вопрос о котором в суде ещё не звучал. На это обращает внимание прокурор: «Мы правильно понимаем, что вы ведёте речь о диске, находящемся в 32 томе на листе дела 221 и к нему же протокол от 30 марта 2021 года?»
«Да, так точно. То есть я хочу сказать, что в протоколе осмотра предметов, то есть диска, который предоставил Сбербанк России, о сведениях, что именно с этих банковских карт обналичена эта вот сумма – 67 миллионов рублей. То же самое имеется в протоколе досмотра сведений, которые предоставило межрегиональное управление Росфинмониторинга», – ответил следователь.
Прокурор пояснил, что на указанном диске информация предоставлена в форме таблиц. Там же сделан вывод о том, что указанные суммы денег, в том числе в иностранной валюте, были обналичены на территории Турции, в этой связи прозвучал вопрос: на основании чего сделан этот вывод?
«В самом конце 4‑го листа данного протокола имеется скриншот, то есть копирование было той информации, и вставлена она в этот протокол», – ответил свидетель. Он добавил, что данные получены в ходе углублённого расследования, проведённого по его поручению Сбербанком, исследовавшим денежные карты по переводам подсудимых с 2010 по 2019 год.
«То есть мы правильно понимаем вас, что на основании запросов, ответов из нескольких учреждений, организаций вами в итоге сделан такой вывод, что денежные средства, которые оседали на этих фондах, они частью вывозились?» – спросил прокурор.
«Не совсем так, я же объясняю, только после проверки, расследования уголовного дела», – ответил свидетель.
Прокурор попросил Телевова объяснить несоответствие: по версии следствия, арестованное домовладение в Тверской области принадлежит подсудимым и их родственникам, при этом 21 мая 2022 года Росреестр по Тверской области сообщил, что это имущество к ним отношения не имеет. Телевов заявил, что это сотрудники уголовного розыска предоставили ему сведения, в том числе из Росреестра, о наличии у подсудимых и их родственников указанного имущества.
Судья задал вопрос, понимает ли сейчас Телевов, что эти данные ошибочны? Свидетель ответил, что «сейчас уже да», и добавил, что сам ранее достоверность информации не проверял.
Судья спросил, можно ли увидеть ту информацию, которая не переписалась на пустые диски. Телевов ответил, что она сохранилась и эти сведения имеются в уголовном деле, из которого выделялось то, которое рассматривается сейчас. Но «основного уголовного дела» в настоящее время нет в республике… Его, утверждает следователь, забрали на изучение в Главное следственное управление, поэтому возможности предоставить исходные диски не имеется…
«Мы должны доверять тем скриншотам, тем распечаткам, которые были сделаны. Всё понятно», – прокомментировал судья.
«Я повторюсь, в этих протоколах имеются скриншоты. Вот, допустим, пример, если мы возьмём протокол осмотра предметов от 25 февраля 2020 года со сведениями о движении денежных средств Тамбиева, на страницах 5, 6 имеются таблицы, которые скопированы и вставлены в этот вот протокол. Согласно вот этим двум таблицам ясно видно, какая сумма поступила и, соответственно, списания, какие суммы списывались со счетов, причём со всех банковских карт», – заявил следователь.
Адвокат Абдулмумина Гаджиева Анна Сердюкова спросила, на основании чего в обвинительном заключении сделаны выводы, что в своих 26 публикациях «Гаджиев акцентирует внимание аудитории на национальных, религиозных, социальных противоречиях современного мира, адаптирует к ним коранические стихи и хадисы, пытается воздействовать на сознание людей с целью их вовлечения к участию в деятельности признанной в РФ террористической организации «Исламское государство», при условии, что по данным публикациям не производилось на стадии предварительного расследования лингвистической экспертизы с привлечением, возможно, специалиста в области религиоведения, политологии.
Телевов ответил, что был установлен ряд свидетелей, которые об этом говорили, а норма указанной статьи УК якобы не обязывает проводить экспертизу. Судья спросил, на чём, в таком случае, основан вывод.
— Ну, извините меня, мы же не расследовали уголовное дело по поводу призыва к осуществлению экстремистской или террористической деятельности, – сказал Телевов.
— В обвинении как раз таки так и звучит, — обрезал судья.
— Я повторюсь, по уголовному делу есть несколько свидетелей… я сейчас не помню…
— Это ваше творческое умозаключение, личное.
Следователь заявил, что допрашивал свидетелей, которые говорят, что изменили своё мировоззрение уже после того, как ознакомились в том числе и с публикациями «этого фигуранта». При этом ни одного из таких свидетелей Телевов назвать не смог.
— Скажите, вам было достаточно показаний этих свидетелей, чтобы сделать такой вывод и не проводить лингвистическую экспертизу? – задала вопрос свидетелю адвокат Сердюкова.
— Вопрос в чём? Не совсем корректный, – ответил следователь.
— Вам достаточно было для составления обвинительного заключения, а именно в части обвинения Гаджиева, делать такой вывод на основании показаний свидетелей и не проводить лингвистическую экспертизу? Правильно мы поняли?
— Да, мне этого было достаточно.
Подсудимый Ризванов вернулся к непрочитанному диску со скопированной информацией. Он возразил, что некоторые из протоколов осмотров и приложенных к ним дисков были в оригиналах. Телевов ответил, что при выделении из дела компакт-дисков не указывается, копия это или оригинал, и, возможно, он перепутал и выделенный диск мог быть копией.
«Вот вы осматривали сведения о движении моей карты, которая была в единственном экземпляре. Точно так же карту Карима Алиева осматривали, которая тоже была в единичном экземпляре, тоже после получения сведений с мониторинга. Но в тех протоколах есть скриншоты, таблицы, которые вас интересовали, даже маленькие, там 2–3 столбца, а в этом протоколе этих скриншотов нет. То, что вы осматривали на диске, этот осмотр не отражён в виде скриншотов. Единственный такой протокол из более 20–30 протоколов осмотра денежных средств. Почему именно в нём нет и именно этот диск у нас не открывается?» – спросил Ризванов.
«Ну, на тот момент я не посчитал нужным производить эти скриншоты и включать их в протокол», – ответил Телевов.
Следующий вопрос Ризванова был о том, что, согласно сказанному Телевовым в суде, Азамат Алиев в одном из двух допросов в 2014 году сказал, что передавал свою карту Исраилу Ахмеднабиеву, а во втором – что передавал её Ризванову. При этом по факту в обоих протоколах допроса Алиев утверждает, что передавал карту только Ахмеднабиеву.
«Он сказал, что его банковская карта была передана в помещении, в котором находились Ахмеднабиев, Ризванов и ещё кто‑то. Он добровольно передал эту банковскую карту, поскольку на эту карту деньги поступали на благотворительные цели, по-моему. А расследовать уголовное дело, вот это вот, которое сейчас рассматривается в суде, мною также был приглашён вот этот Азамат Алиев, который уже дал совершенно противоположные показания, он не давал уже показания против Ризванова», – сказал Телевов.
Ризванов попросил показать на этом протоколе, где именно он так говорил. Следователь сказал, что не сможет, а на вопрос, почему, ответил: «Ну, если вам так интересно, почитайте протокол. Там же написано это всё. Я ему задавал эти вопросы, почему он тогда так сказал, а здесь так сказал…» А дальше добавил: «Ну, раз нет, значит, ошибаюсь».
Телевов продолжил: «Я ему задавал вопрос, кому он передал эту банковскую карту и с какой целью. Он мне не сказал, насколько я помню, в ходе допроса: «Поскольку я хотел заняться благотворительной деятельностью и свою карточку разместил в социальной сети…» Вот он мне сказал: «…Я знал, что Ахмеднабиев, Ризванов и другие лица занимались благотворительностью, поэтому передал свою карточку». Но, со слов Ахмеднабиева, финансовыми вопросами занимались именно вы. Вот когда я у него спрашивал, почему в протоколе допроса он более подробно не может дать показания, он сообщил, что если он даст такие показания, то навряд ли он останется в живых».
Эти данные в протоколе допроса 2014 года Телевов тоже не смог показать, сказав, что свидетель говорил это в 2019 году, однако в протоколе следователь не посчитал нужным это отражать.
— Получается, вы скрыли значимую информацию, которую свидетель вам сообщает? – спросил Ризванов.
— Человек в своём протоколе не сообщал об этом, понимаете? – ответил следователь.
— Я понимаю, но, если свидетель сообщает какие‑то сведения и говорит: «Не отражайте в протоколе», – вы имеете право не отражать и скрывать их от суда?
— Смотрите, всё, что он сообщил, я отразил всё.
— А сейчас вы говорите, что не отразили.
— Да, но в ходе частной беседы этот человек сообщил такие сведения.
— А зачем вы сообщаете суду о частных беседах, когда они не имеют юридического значения?
— Ну, не знаю, почему, видимо, есть причина.
Ризванов продолжил задавать вопросы. В материалах дела есть запрос Телевова в Росреестр, в ответе на который говорилось, что никакого имущества в Тверской области у подсудимых не имеется. А уже во втором ответе уголовного розыска эти ложные сведения появились. Ризванова интересовало, почему следователь отдал предпочтение вторым данным от МВД.
«Знаете, для меня это тоже вопрос. Наверное, адекватно на него ответят сотрудники Росреестра, которые сначала предоставили одни сведения оперативным службам, а на мой запрос предоставили другие сведения», – попытался увернуться Телевов.
В ходе последующего допроса было озвучено, что паспорт Ризванова на момент регистрации в 2020 году указанного имущества находился у Телевова, а сам он содержался в СИЗО. К нотариусу следователь его тоже не отпускал, что делает невозможным регистрацию злополучного дома в Тверской области.
Ризванов озвучил, что в таблице следователя указана сумма 67 млн рублей. Это 40 пунктов и много фамилий. Кроме этого следователь требовал детальные исследования по каждой транзакции, что и было сделано. Таким образом, сейчас есть два документа, и они существенно разнятся: в протоколах осмотра указано, что на карту поступило 1,4 млн руб., а в сведениях, которые Сбербанк предоставил, указано 4,6 млн руб. В первом случае есть детальная разбивка, а во втором нет ничего. Он привёл пример: указано, что Эрику Тамбовову, согласно протоколу осмотра движения, поступило 122 тыс. руб. А согласно этой таблице, поступило 619 тыс. руб. Противоречивая информация из простой таблицы и протоколов не устранена, и в обвинительном заключении указывается 67 млн руб., хотя при проверке сумма существенно уменьшилась.
«Верить нужно тем сведениям, которые предоставил банк. У человека может быть много карт и банковских счетов. В этих сведениях я не специалист, не бухгалтер. Я направлял запрос на углублённое исследование, чтобы понять всю картинку. Тут нет речи, что с вашей карты обналичено 68 млн рублей. Было уставлено, что в пользовании находились банковские карты нескольких людей. Распоряжались средствами вы, при производстве обыска у вас были обнаружены карты супруги, отца, брата. То же самое у Тамбиева и Гаджиева, мы говорим об этом», – ответил следователь.
«В исследованном вами материале в отношении Ахмеднабиева указанно, что в 2013 году на территории Сирии он передал личные денежные средства участникам террористической организации «Шейх Сулейман». Постановление вынесено вами в сентябре 2014 года. Обладаете ли вы сведениями о том, что на территории РФ такая организация признана судом террористической на момент возбуждения дела?» – спросил Ризванов.
Следователь ответил, что шейх Сулейман – это человек, а не организация. Ризванов возразил, что в постановлении указана именно террористическая организация. Телевов в результате подтвердил, что такой организации не существует.
Ризванов спросил, как Телевов установил, что арестованное имущество его и его родных добыто «в результате преступной деятельности», он ответил, что такую информацию дал уголовный розыск. На вопрос, есть ли какая‑либо другая информации о приобретении подсудимым имущества преступным путём, Телевов ответил отрицательно.
Следователь пояснил, что это было формальное процессуальное действие: «Когда есть имущество, согласно тяжести обвинения нужно выйти в суд с ходатайством об аресте. До решения суда я должен организовать сохранность имущества, и суд уже даёт окончательную оценку».
«Правильно ли я понимаю, что его арестовали не как добытое преступным путём, а в соответствии со статьёй?» – спросил судья. Свидетель ответил утвердительно.
Ризванов указал, что на предварительном следствии Телевов опрашивал свидетеля Раисат Саадулаеву, а также свидетеля под псевдонимом Иванов. Протоколы двух этих допросов идентичны. Судья снял вопрос. Саадулаева при этом в суде в итоге допрошена не была. Судья спросил, почему Телевов не реализовал ходатайство об этом, он ответил, что данный свидетель по месту регистрации не проживала.
В этот момент Надир Телевов решил сделать заявление: «Несколько месяцев назад засекреченные свидетели стали связываться со мной с жалобами на то, что к ним постоянно поступают звонки от неустановленных лиц с угрозами с целью недопущения их явки в суд. И поэтому сейчас сложно их обеспечивать в суд: люди отказываются приходить и давать какие‑либо показания», – заявил он. Судья Роман Сапрунов обещал «принять к сведению» сказанное.
Подсудимый Гаджиев спросил о тех самых своих статьях, прочитав которые свидетели якобы поменяли своё мировоззрение. Следователь сказал, что не помнит их названия, но читал данные статьи.
«Ваше мировоззрение поменялось?» – спросил судья.
«Ну, так, на любителя», – ответил свидетель.
Гаджиев спросил, нашёл ли сам следователь указанные в его оценке формулировки. «Он не является специалистом в этом», – ответил вместо свидетеля судья.
Отметим, что на том же заседании была опрошена секретный свидетель под псевдонимом Марина Иванова. Она не ответила ни на один из многочисленных вопросов защиты и постоянно просила огласить свои показания. На все вопросы свидетель заявляла: «Не хочу отвечать», – объясняя это тем, что ей «поступают угрозы». Обратилась ли она по этому факту в правоохранительные органы – она тоже отвечать не стала. [§]
- 1804 просмотра
