Вспомнить всё…

Государственный обвинитель попросил суд приговорить бывшего вице-премьера Дагестана Шамиля Исаева и двух его односельчан: Магомеда Хазамова и Мурада Шуайбова, обвиняемых в убийстве учредителя «Черновика» Хаджимурада Камалова, к пожизненному сроку заключения. К четвёртому подсудимому, Магомеду Абигасанову, на чьих показаниях во многом ковалось обвинение, прокурор был более благосклонен, запросив только 15 лет колонии. В Южном окружном военном суде процесс близится к развязке.

На этой неделе суд приступил к прениям сторон. Довольно затяжные выступления участников процесса, в том числе в день вёрстки этого номера, физически не позволили нам их обработать, с ними мы читателей ознакомим в следующем номере.

В этом же выпуске предлагаем подробности допроса подсудимых, в частности, Шамиля Исаева и Магомеда Хазамова. И тот и другой максимально пытались убедить суд поверить в их непричастность к убийству Хаджимурада Камалова. И вот как это выглядело…

 

«Мне это непонятно»

 

Адвокат Исаева, Анна Бюрчиева, сначала попросила его высказать своё отношение к предъявленному обвинению. Подсудимый сразу заявил, что его судят за то, чего он не совершал.

«Предъявленное обвинение считаю ничем не обоснованным, сфальсифицированным. Я глубоко верующий человек. Я воспитан так, что ничего подобного не мог совершить. Это оговор, и я хочу, чтобы суд с этим разобрался. Моя совесть чиста перед Всевышним, перед семьёй Хаджимурада Камалова и перед законом. Я в самом начале процесса на вопрос, доверяю ли я суду, ответил, что полностью доверяю. И сейчас я доверяю суду.

Меня следствие закинуло в уходящий поезд, у меня не было времени ни на что, в течение двух недель закрыли следствие. Я надеюсь, уважаемый суд, что сегодня, после допросов свидетелей стороны обвинения и защиты, вы имеете представление о том, что и как на самом деле было.

По-моему, моя судьба стала какой-то разменной монетой в большой игре. Почему следствие в течение десяти лет, что я находился в Дагестане, ни разу даже не допрашивало меня по этому делу? А вот когда я уже попал по другому делу в Москву, то надо было на кого-то повесить убийство.

Мне скоро 60 лет, мне тяжело. Я столько сделал для республики, будучи депутатом, будучи вице-премьером. И меня, человека, который всегда боролся с ваххабизмом и радикальными проявлениями в республике, районе и родном селе, закинули в военный суд. Мне это непонятно», – заявил Исаев, отметив, что готов аргументировать абсурдность предъявленного обвинения, указав «на корни».

Перед началом допроса он озвучил несколько вопросов, адресованных подсудимому Магомеду Абигасанову. Этим Исаев пытался донести до суда, что позиция Абигасанова весьма противоречивая.

«Однажды после завершения очередного заседания мы вместе ехали в СИЗО в одном автозаке. Тогда спросил его, виноват ли я в убийстве Камалова. Он ответил, что я никакого отношения к убийству не имею, а также сказал, что и он сам не имеет. На мой вопрос, почему же тогда он оговаривает нас, Абигасанов ответил, что его вынудили это сделать, иначе ему грозил большой тюремный срок», – вспоминал Исаев.

Судья сказал, что к его вопросам вернутся позже, затем начался допрос.

Бюрчиева спросила, стремился ли он к наращиванию своего политического авторитета и распространению своего влияния на различные сферы общественно-политической жизни Дагестана для достижения личных целей в 2010 и 2011 годах.

«Нет, конечно, – ответил Исаев. – Свою политическую карьеру я начал в 2003 году, став депутатом Народного собрания, и вплоть до 2016 года при трёх руководителях республики я был востребованным человеком в законодательной области. А в последующем, увидев мои успехи и в бизнесе, мне предложили должность вице-премьера республики. И курировал я там самую сложную отрасль, семь министерств, вся экономика региона была на моих плечах. Я шёл в гору, поднимался, динамично развивался».

– В 2003 и 2007 годах Хаджимурад Камалов помогал вам при избрании депутатом?

– Хаджимурад меня поддерживал. В 2003 году он работал в газете «Новое дело», активно включался, помогал. В 2007 году тоже активно поддерживал и помогал, в 2010 году, когда вопрос стоял о моём переизбрании, необходимости в его поддержке не было, поскольку я знал, что Хаджимурад поддерживал ещё двух кандидатов на выборах в парламент от других муниципальных образований.

– Камалов в своих публикациях критиковал разных политиков Дагестана. Его критика затрудняла ли вам достижение ваших политических целей и создавала ли для вас значительную политическую конкуренцию?

– Были две статьи, насколько я помню, где Хаджимурад жёстко критиковал политиков Республики Дагестан, в том числе мэра Махачкалы. И моё имя там упоминалось мельком, формально, образно. Мы с ним и после этого свободно общались.

– Обвинение не представило конкретику. Никаких статей нет. Вот вы сами анализировали статьи Камалова. Нашли статьи, которые бы оскорбили вас?

– Я таких статей не нашёл. Я досконально изучил все тома уголовного дела, но не нашёл ни одной подобной статьи. Напротив, в 2007 году он опубликовал в «Черновике» статью про немецкую деревню в Дагестане, в которой даже рекламировал это проект. Потом была статья «Муху и немцы», в которой он критиковал власти Дагестана за то, что они не могут обеспечить инвесторам гарантии от возможных в будущем провалов. Был большой шум, мы после этого отказались от этого проекта, поскольку даже земля под проект не была нормально оформлена.

– Обвинение говорит, что вы не позднее октября 2011 года стали организатором посягательства на жизнь Хаджимурада Камалова, встретились с Магомедом Абигасановым и склонили его к совершению покушения на Камалова, предложив разработать план совершения данного преступления за вознаграждение в виде дохода от подконтрольной вам автозаправочной станции. Что вы по этому поводу скажете?

– Это ложь. Ничего подобного не было. Никаких договоров с Абигасановым или другими лицами по убийству Камалова не было. Это враньё, не знаю, кем придуманное. Никому никакого вознаграждения, соответственно, я не мог обещать. И сегодня автозаправочная станция принадлежит мне, как и ранее принадлежала.

– Давали ли вы указание Абигасанову о приобретении автомобиля «Приора» серого цвета?

– Никаких указаний я ему не давал. Абигасанова я видел очень редко. Следить за каждым, чем он занимается, я не мог.

– Вы знакомы с Хазамовым Магомедом и Шуайбовым Мурадом? И если знакомы, то с какого времени?

– Да, с обоими я знаком, они мои односельчане. Все друг друга знают. Хазамов является соседом моего одноклассника. Но в силу разных обстоятельств, возраста, например, или моего рода должностной деятельности, контактов не было. Встречались на каких-то мероприятиях, соболезнованиях, например, но практически не общались.

– Что вам известно об убийстве Хаджимурада Камалова, совершённом 15 декабря 2011 года в Махачкале по адресу Магомеда Гаджиева, 94?

– Об этом я узнал утром 16 декабря из средств массовой информации. Ближе к обеду я приехал на кладбище на похороны и выразил соболезнования.

– А в ночь с 15 на 16 декабря вас никто не известил об его убийстве?

– Нет, только утром, приехав на работу, я узнал об этом.

– Знали ли вы что-нибудь о значимых публичных выступлениях Камалова Хаджимурада, имеющих общественно-политическое значение для населения Дагестана?

– О публичных его выступлениях не могу сказать. Но могу точно сказать, что он стал членом Экономического совета при Президенте Республики Дагестан по моей просьбе. Это подтверждал и следователь в суде.

– Вы воспринимали Камалова как журналиста или как общественного деятеля?

– Я воспринимал его как профессионального журналиста.

– Руководимая Камаловым газета «Черновик» имела широкую известность среди жителей республики. Она популярная была газета? И если да, то почему?

– Газета «Черновик» начала набирать обороты где-то в 2006–2007 годах, потому что выдавала информацию, востребованную населением республики. Газета стала достаточно популярной, потому что там в основном упор делался на процессы в муниципальных образованиях, на руководителей республиканских органов власти. Кроме того, в ней критиковался силовой блок, конкретно министра внутренних дел республики, особенный упор в деле на мэра Махачкалы. Народу это было очень интересно.

– Была ли у вас с Камаловым конкуренция в политике, экономике или иных вопросах?

– Какая конкуренция может быть между нами? Я был человеком в бизнесе и во власти, а Камалов был профессиональным журналистом. Мы с ним часто встречались и всегда по всем вопросам расходились с пониманием. Никаких конфликтов у нас не возникало с ним. Сами посудите, если бы между нами была конкуренция или конфликт, то предложил бы я его членом Экономического совета при президенте Дагестана?

– Вы его рекомендовали, потому что он ваш земляк?

– Ну, во-первых, земляк, во-вторых, я видел его перспективы, стремление к участию в общественно-политической и экономической жизни республики.

– Происходили ли между вами и Камаловым Хаджимурадом какие-либо конфликты в 2005–2011 годы?

– Никаких конфликтов между нами не было. Однажды где-то в 2009 году мы с ним вместе поехали к его матери. Мы у неё долго сидели, общались. Она давала нам наказ, как дальше поддерживать друг друга.

– Вам было известно, что вас уже давно называли заказчиком убийства нескольких журналистов: Ахмедилова Малика, Гаджи Абашилова, Хаджимурада Камалова? Откуда эти слухи возникли и почему?

– Их распространял Камалов Али. Я, как человек законопослушный, подавал иски, в том числе и на Али Камалова, и выиграл суды. До этого всего он заявлял о какой-то справке, составленной в отношении жителей нашего села, и приписывал её мне, хотя я никакого отношения к этой справке не имел. Али Камалову это было нужно, ему не нравилось моё становление как личности, политика, мой рост как бизнесмена. Это была просто зависть, в последующем перешедшая в ненависть.

И самое главное скажу. В своё время наше село начало делиться на сторонников радикального и традиционного ислама. Из этого села сегодня сделали рассадник ваххабизма. Я всегда выступал жёстко против этого, и это не нравилось Али Камалову и его окружению. Времена были тяжёлые. Вдумайтесь только: за 17 лет убито 20 моих односельчан в результате спецопераций, проведённых в моём родном селе. Вот и результат работы этих людей.

– У вас была автозаправочная станция по улице Акушинского, 94, в Махачкале?

– Она была и есть.

– Вы её никому не подарили, её никто не забрал?

– Она и сегодня работает.

– У вас же не одна заправка. Вы дарили Шуайбову или Хазамову АЗС?

– Я никому ничего не дарил.

– Как вы можете тезисно определить ваши отношения с Камаловым Хаджимурадом?

– У нас бывали разрывы в общении в силу моей занятости, но каких-либо конфликтов не было. Ни один человек не может сказать, что они между нами были. Отношения были тёплые и хорошие.

– Для того чтобы с ним пообщаться, вам приходилось привлекать третьих лиц?

– Не было никаких проблем с общением. Чаще инициатором нашего общения бывал сам Хаджимурад, на многие даже небольшие вопросы у нас бывали разные взгляды. Это нормальное явление.

– А какие у вас были отношения с Магомедом Абигасановым? Почему в настоящее время он говорит о вашей причастности к убийству Камалова?

– Абигасанов мой родственник. И в самые тяжёлые в экономическом отношении годы по просьбе его родителей я его поддерживал. Потом он со мной работал. Я видел в нём желание что-то делать, после чего я его определил на АЗС по улице Акушинского, 94, чтобы он мог зарабатывать. А сегодня я не понимаю Абигасанова.

Дальше я стал замечать, что у него начали сильно меняться взгляды, какой-то разрыв произошёл. В 2008 году начались угрозы моему младшему брату, подожгли его машину. Я, используя свои связи, начал выяснять и понял, что все следы ведут к Абигасанову. Я начал его подозревать, а в 2010 году один высокопоставленный сотрудник МВД мне это подтвердил даже.

Потом к моему брату приехали люди и передали флешку, на которой от меня требовали 5 млн долларов США. В это время рядом с моим братом сразу появился Магомед Абигасанов, который в последующем это всё сопровождал. И в конечном итоге я с этой флешкой пошёл к тогдашнему главе МВД Дагестана. Он послушал сообщение и сказал, что ничем помочь в этой ситуации мне не сможет. И мне пришлось использовать весь свой ресурс, опыт, свои знания, для того чтобы оттолкнуть этих людей, не отдавая им ни копейки, но сохранив жизнь всех моих родственников. И во всех этих вопросах я поэтапно, пошагово начал подозревать Абигасанова.

– А сам Абигасанов знал о ваших подозрениях?

– Прекрасно знал. Я пригласил его брата и открыто сказал, что подозреваю его брата и только жду подтверждения. И сказал, что после этого будем говорить, как с ним поступить.

– В 2007 году в селе Согратль проходили выборы имама мечети, где был избран Абдулла Энхов. Вы принимали участие в этом процессе? И знали ли вы, что Энхова поддерживает Камалов Хаджимурад?

– Во-первых, я не знал, что Хаджимурад поддерживал чью-либо кандидатуру. Он присутствовал в зале, но нигде не выступал, мы с ним там не общались, только поздоровались. Это была идея нашего авторитетного ныне покойного земляка Гамзатова Гамзата Магомедовича, он был членом Госсовета и руководителем «Дагэнерго», а также долгое время являлся руководителем общества «Согратль». В один из дней Гамзат Магомедович пригласил меня и сказал, что к нему приехал Герой России Магомед Толбоев, который предложил что-то предпринять в селе, поскольку ситуация не очень хорошая и народ радикализируется.

Я не принимал участия в принятии чьей-либо кандидатуры на пост имама, это было принято ранее. Мы потом с муфтиятом Дагестана тоже договорились и поехали в село. И там у меня никакого разговора с Хаджимурадом Камаловым не было, мы даже не говорили с ним на эту тему. И избрали того имама, которого сами люди захотели. Открытым и честным голосованием. И на этом всё закончилось. Естественно, Гамзат Магомедович на это обиделся и ушёл с поста руководителя общества «Согратль».

– В 2008 году в школе села Согратль рассматривался вопрос назначения некоего Габалова заместителем директора этой школы, которого якобы поддерживал Хаджимурад Камалов, но из-за вашего противодействия он не был назначен. Что можете сказать по этому поводу?

– Я удивляюсь, как раздули тему, к которой я не имел никакого отношения. Я в своё время был депутатом парламента не от родного Гунибского района, а от другого города. И никакого влияния или воздействия на процессы не имел. Габалов обращался ко мне за советом. Я ему предложил сходить на приём к главе района. Но тему так раздули, что я, якобы имея влияние на главу района, не позволил ему стать заместителем директора школы.

 – По мнению следствия, в 2009 году, во время выборов главы Гунибского района в штабе кандидата Алиева Данияла был Хаджимурад Камалов. Оппонентом Алиева был действующий на тот момент глава района Абдулхалим Мачаев, которого поддерживали вы. Вы согласны с такой версией?

– Я не вмешивался в эти выборы, никакого отношения к ним не имел.

– Что вы можете сказать по поводу общества «Гуниб»? Кем оно создавалось и было ли это сделано в противовес обществу «Согратль»?

– Мне кажется, идея создания общества «Гуниб» принадлежала ныне покойному главе МВД Дагестана Адильгерею Магомедтагирову. Естественно, идея его создания была и у Гамзата Магомедовича, который хотел как-то помочь жителям района. Никакого противовеса обществу «Согратль» не было, конечно, там были три жителя нашего села.

– Имелся ли у вас мотив на организацию убийства Хаджимурада Камалова?

– Никакого мотива не было, поскольку у нас с ним не было конфликтов или иных проблем.

– Мог ли Магомед Абигасанов выступать посредником в ваших с Камаловым отношениях?

– Нет, не мог и не выступал.

– Имела ли место ситуация, когда весной 2011 года вы прочитали в газете «Черновик» про себя негативную статью и сказали Абигасанову, что надо наказать Хаджимурада Камалова и разобраться с ним?

– Никогда этого не было. Никакой статьи в газете при Абигасанове я не читал.

– Было ли так, что в момент нахождения в вашем рабочем кабинете Исы Абдурахманова к вам подошёл Абигасанов и вы с ним в подсобном помещении обсуждали детали расправы над Камаловым?

– Никогда не было этого.

– Какие взаимоотношения складывались между вами и Гаджи Газиевым?

– Какое-то время он у меня работал в охране и ушёл из-за разногласий во взглядах. У него ещё остались подтверждённые документально долговые обязательства перед моей компанией. Естественно, к этому человеку у меня и отношение соответствующее.

– Говорили ли вы Гаджи Газиеву о необходимости избить Хаджимурада Камалова за то, что якобы он написал негативную статью в отношении семьи Исаевых?

– Ничего подобного я ему не говорил. Этого абсолютно не было. Это ложь. За хранение оружия в отношении него возбуждено уголовное дело и под давлением определённых лиц он даёт лживые показания.

– Мог ли Гаджи Газиев выступать посредником в ваших отношениях с Камаловым?

– Нет.

– Вам что-нибудь известно насчёт того, насколько близки были Газиев и Камалов?

– По-моему, они даже не были лично знакомы. И в посредниках мы не нуждались. Мы с Камаловым свободно при необходимости встречались и обсуждали разные вопросы. Хаджимурад Камалов даже во многом помогал при разрешении моих конфликтов с группой Камалова Али. Хаджимурад не был ни с Али, ни с Шамилём.

– В 2010 и 2011 годах вы были лично знакомы с Магомедом Хазамовым и Мурадом Шуайбовым?

– Знаком с ними я был, но в моём кругу общения их не было тогда. Их вообще и их внутренний мир я узнал, уже находясь здесь, в суде. По большому счёту, они недолюбливали меня, я их к себе близко не подпускал.

– Могла ли, по вашему мнению, состояться встреча между Омаргаджи Исаевым, Магомедом Хазамовым, Мурадом Шуайбовым, Магомедом Абигасановым и Исой Абдурахмановым в ночь с 14 на 15 декабря 2011 года в Махачкале?

– Во-первых, такой встречи не было. Во-вторых, тогда Омаргаджи Исаев находился и проживал в Краснодарском крае. Я говорю о своём брате. Он ничего не сделает без согласования со старшими, это принятое в семье правило. А Хазамов и Шуайбов сами отрицательно ответили на этот вопрос.

– Обсуждали ли вы когда-нибудь с Исаевым Омаргаджи вопрос физического устранения Хаджимурада Камалова?

– Даже разговора об этом не было.

– Вы можете вспомнить положительные моменты ваших взаимоотношений с Хаджимурадом Камаловым?

– В 2007 году тяжело заболела моя мать. Первым отозвался Хаджимурад, он прилетел в Москву и сдал кровь для спасения моей матери, кроме того, привлёк всех своих знакомых, которые проживали тогда в Москве. Это и показывало его отношение к моей семье.

 

Невозможное возможно

 

Допрос Магомеда Хазамова изобиловал техническими деталями, но в целом его показания также шли вразрез с позицией гособвинения.

На вопрос, где он был, где проживал и чем занимался в период с 1 октября по 31 декабря 2011 года, Хазамов ответил, что в течение этого месяца по работе выезжал в Москву и Ставропольский край. Ему напомнили, что в ходе судебного следствия было установлено, что в октябре 2011 года его телефон находился в зоне действия базовых станций в городе Кисловодск, и попросили вспомнить, где конкретно он находился в тот период.

Подсудимый ответил, что во время визитов в Кисловодск проживал в гостинице на Аджарской улице, о чём имеются свидетельства, встречался со своими знакомыми.

– С 19 октября по 31 октября того же года, согласно данным, вы находились вне Махачкалы, точнее, в Ставропольском и Краснодарском краях, Воронежской, Тульской, Московской областях, а также в городе Москва. В последний день ваш телефон был уже в зоне действия базовых станций на территории Дагестана. В этот период где вы находились и чем занимались?

– Я отвозил в Москву отца на обследование в медицинский центр имени Бакулева, 31 октября вернулся в Дагестан, отвёз родителей домой в посёлок Богатырёвка в пригороде Махачкалы. После этого приехал в город, встретился там с Ахмедом Чилиловым, передал ему ключи от его квартиры в Москве, поскольку он уже собирался лететь в Москву.

– С 19 по 31 октября 2011 года вы встречались с подсудимыми Абигасановым и Шуайбовым и известно ли вам, где они находились в указанный период?

– Нет, я и не мог с ними встречаться, поскольку был в отъезде в Москве.

– Абигасанов и Шуайбов в период с 19 по 31 октября 2011 года предлагали вам встретиться на территории АЗС «Согрнефть» на проспекте Акушинского либо в ресторане «Мой Дагестан» в Махачкале? Либо на следующий день, 1 ноября?

– Я с Шуайбовым и Абигасановым тогда даже случайно не встречался, не то что по договорённости. На данную заправку я приезжал, когда мне нужно было что-нибудь купить, например, масло или ещё что для машины. А этот ресторан я не посещал.

– Во время поездки с родителями за пределы Дагестана в вышеуказанный период с кем вы общались по телефону?

– С Хазамовой Наидой, которая являлась мне женой тогда, и по работе с Чилиловым Ахмедом общался.

Хазамов ещё раз настоятельно заявил, что ни в октябре 2011 года, ни в последующем не встречался с Шуайбовым и Абигасановым, а когда происходили встречи с тем или иным в разных обстоятельствах, подчеркнул он, они никогда не обсуждали и тем более не планировали совершить каких-либо насильственных действий в отношении Хаджимурада Камалова.

– В ночь с 14 по 15 декабря 2011 года вы встречались возле вашего дома в Махачкале с Мурадом Шуайбовым, Омаргаджи Исаевым, Магомедом Абигасановым, Исой Абдурахмановым? И передавались ли, если такая встреча была, какие-то автомобильные запчасти или номера?

Хазамов ответил, что ни 14 декабря, ни в последующие даты подобной встречи не было.

«И вообще в таком составе мы ни разу не встречались», – сказал он, пояснив, что его бывшая супруга ранее дала ложные показания, несмотря на то, что он всё указанное время находился дома.

У подсудимого поинтересовались, чем занималась его экс-супруга в период с 7 по 14 декабря 2011 года. Он уточнил, что из-за нелегко протекающей беременности она всё время находилась дома и даже не могла полноценно заниматься домашними делами.

– Расскажите подробно, где вы были 15 декабря 2011 года весь день, чем занимались, с кем общались?

– С утра я был на работе у себя в посёлке Богатырёвка. В этот день ни Шуайбова, ни Абигасанова я не видел и, соответственно, никуда с ними не ездил и ничего не обсуждал.

15 декабря у меня на работе был приёмный день: с 11 утра до 15:00 дня. И этот день я очень хорошо помню, потому что ко мне на приём пришёл сын бывшего главы посёлка Богатырёвка. Я это хорошо запомнил, поскольку у меня с ним был конфликт из-за того, что он после ухода отца с должности сам хотел занять кресло главы посёлка. Ему не понравилось, что кресло главы занял я, он считал, что я подсидел его отца. Но мы в этот день нормально поговорили, дали по рукам и мирно разошлись.

Вечером после завершения рабочего дня я вернулся домой. Там в это время находились Камалова Наида и её брат Камалов Абдулла, мой двоюродный брат и мои дети. Примерно через 2–3 часа после моего возвращения на мой номер телефона позвонил Ахмед Чилилов и сообщил, что убили Хаджимурада Камалова. От него впервые услышал о его убийстве. После этого я позвонил и сообщил об этом Мураду Шуайбову, поскольку его тётя является родственницей Хаджимурада Камалова.

До 2018 года Камалова Наида и Камалов Абдулла давали одни показания, после этого они стали давать заведомо ложные показания, что я якобы куда-то выезжал из дома в тот день. Во-первых, мой автомобиль в этот и последующие дни никто никуда не забирал, во-вторых, мой автомобиль с ноября по конец декабря 2011 года находился на штрафной стоянке в Пятигорске.

– Утром 16 декабря 2011 года была ли встреча в какой-то квартире в районе Учхоза в Махачкале с подсудимыми Абигасановым, Шуайбовым и со свидетелем Камаловым Абдуллой?

– Нет, ничего подобного не было. На следующее утро я поехал на работу свою, были какие-то срочные дела, потом ко мне на работу приехал мой отец и провёл там около двух часов, что подтверждается показаниями свидетелей.

В обед я один поехал на кладбище на похороны Камалова, после я снова вернулся на работу. Камалов Абдулла говорил, что я якобы взял его и поехал на какую-то квартиру в Учхозе. Там вообще-то частный сектор, какая там может быть квартира?

Также он снова соврал о том, что ехал со мной на автомобиле «Субару». А моя машина, повторяю, находилась на штрафстоянке в Пятигорске, о чём есть подтверждающие документы.

– А после 16 декабря где вы находились и чем занимались?

– Я занимался своей работой, а потом меня потихоньку начали допрашивать в качестве свидетеля по делу об убийстве Камалова. Али Камалов почему-то акцентировал внимание следствия на мне, и когда я понял, к чему это всё клонится, то написал заявление об отпуске и уехал в Кисловодск.

– Когда вы уезжали, вы разговаривали по телефону со своей супругой Камаловой Наидой?

– Да, я был постоянно с ней на связи, даже когда меня уже подали в розыск.

– Где вы находились с 2013 по 2014 год, с кем общались?

– Сначала я проживал в гостинице на Аджарской улице в Кисловодске. Общался с супругой, со своими родителями, потом уже снял квартиру и проживал там.

– В эти годы вы провозили или хранили какие-либо запрещённые предметы, в частности, оружие и боеприпасы?

– В 2014 году рано утром в квартире, где я проживал, был проведён обыск, в ходе которого под подушкой якобы нашли гранату. Потом меня увезли в центр «Э» в Нальчик, где была проведена экспертиза, и никаких моих следов на этой гранате обнаружено не было. Как это так возможно, что я под головой держал гранату и никаких следов на ней не было?

– Вам что-то известно об обыске 15 ноября 2016 года в квартире 3 в доме 84 по улице Лизы Чайкиной? И что это за обыск был, если вам известно?

– Да, этот обыск проводился в рамках расследования уголовного дела в отношении моей супруги Камаловой Наиды. Я принимал участие в обыске как владелец квартиры. Рука Наиды была пристёгнута к одному из оперативников, чтобы она не имела возможности что-то сделать. Когда следователь завершал обыск, её мать разорвала какую-то бумагу, но впоследствии она была полностью восстановлена. И эта бумага касалась конкретно данного уголовного дела. Камалова Наида дала заведомо ложные показания, и передачи матери какого-то блокнота во время обыска не было.

И её мать также дала ложные показания, что обыск проводился в доме в селе Гуниб. Там не было никакого обыска, он проводился в Махачкале.

– Вы упомянули о каком-то блокноте. Что это за блокнот, можете рассказать?

– Вообще происхождение этого блокнота мне неизвестно. Камалова Наида утверждала, что там были сделаны какие-то записи, но его не существовало. Ни в ходе предварительного следствия, ни в суде также не установлено, что этот блокнот был.

– По какой причине и когда вы уехали в Кисловодск?

– Я уехал 26 января 2013 года. До этого, когда мы с Шуайбовым выходили из спортзала, на него напала группа людей в гражданском, впоследствии ему подкинули пистолет. В дальнейшем через сотрудника правоохранительных органов я узнал, что Шуайбова заставляют оговаривать и себя, и меня. Я понял, что мне тоже грозит опасность, и, побоявшись пыток, решил уехать в Кисловодск.

Завершая, адвокат попросил Хазамова выразить своё отношение к предъявленному обвинению. Тот сказал, что не имеет никакого отношения к убийству.

– Вы говорили, что часто делились с Хаджимурадом Камаловым своими планами, связанными с политической деятельностью. Он как-то критиковал ваши планы?

– Он меня только поддерживал, только советовал, как лучше поступить. У нас с ним были только тёплые дружеские отношения. Я по его просьбам неоднократно ездил в Гунибский район, когда проходила избирательная кампания главы района. Взгляды наши совпадали.

Затем судья попросил Хазамова вспомнить, с кем он разговаривал по телефону в ночь с 15 на 16 декабря 2011 года.

Подсудимый вспомнил несколько имён, а разговаривал он с ними на обычные бытовые темы.

Указав на то, что, по словам подсудимого, его бывшая супруга оговаривает его, судья поинтересовался, делает ли она это ради отсрочки исполнения своего наказания.

Хазамов ответил, что именно так и считает.

Что касается показаний Абигасанова, подсудимый недоумевал, для чего он врёт на суде: «Абигасанов лично мне предлагал дать показания на Шамиля Исаева. В Москве в СИЗО нам как бы случайно дали возможность встретиться с ним на несколько минут. Больше я с ним даже на одном поле не сидел вместе, никаких отношений с ним не имел».

Судья захотел знать, зачем Абигасанов ему такое предлагал.

«Он сказал, что его деньги находятся у Исаевых и они не возвращают их ему. Я посоветовал ему свои проблемы решать самому», – завершил Магомед Хазамов. ]§[