За последние несколько дней антимобилизационные настроения с разговоров на кухне переросли в публичные акции протеста. В Махачкале, Хасавюрте, Хасавюртовском и Бабаюртовском районах состоялись не согласованные с властью митинги: одни выступали против мобилизации как таковой, другие возмущались из-за вручения повесток тем, кто мобилизации не подлежит. По заявлениям официальной власти, «акции вызваны внешними силами». В то же время политические акции республиканских властей стремительно падают.
21 сентября президент России Владимир Путин объявил о частичной мобилизации. На следующий день, 22 сентября, в селе Бабаюрт Бабаюртовского района часть тех, кого вызвали в военкомат, вступила в перепалку с сотрудниками призывного пункта, их тревожила объявленная мобилизация. После протестные настроения вспыхнули и в других муниципалитетах республики.
На инцидент в Бабаюрте отреагировал глава Дагестана.
«Вчера сотруднице военкомата Бабаюртовского района Вольф Нелли Владимировне пришлось преподать некоторым представителям сильного пола урок мужества и рассказать им о патриотизме.
Её сын с первых дней на передовой, а она находит слова для тех, кто дрогнул. Звонил ей вчера, чтобы лично поблагодарить за бесстрашие и веру в нашу страну!» – написал Сергей Меликов в своём телеграм-канале.
Выступая перед журналистами 28 сентября, Меликов не был строг к участникам стихийных акций в Бабаюртовском и Хасавюртовском районах, как он был строг к митинговавшим в Махачкале.
«Если мы говорим, что военком Мустафаев ведёт себя достаточно уверенно, мы не можем так сказать о работе военкомов в районах, потому что с этим процессом, с этой процедурой, по сути дела, за последние несколько десятков лет никто не сталкивался. В результате неправильно подготовленные документы и неправильное оповещение граждан, неправильная сверка этих документов с чётными данными тех, кто подлежит частичной мобилизации, спровоцировали определённые возмущения людей. Иногда это называют беспорядками. Это не беспорядки», – считает глава РД.
Поведение жителей упомянутых муниципалитетов он также назвал «вполне естественной реакцией граждан и в Бабаюртовском, и в Хасавюртовском районах» на «безответственный подход к реализации данного указа (о проведении частичной мобилизации – «ЧК») со стороны некоторых глав муниципальных образований».
Эндирей и Хасавюрт
25 сентября, стихийный митинг проходит у села Эндирей Хасавюртовского района. Местные жители перекрыли трассу.
«Трасса Хасавюрт – Махачкала. По словам очевидцев, люди протестуют против мобилизации их детей, «Посёлок Эндирей, митинг против мобилизации», – видеоролики с акции сопровождались такими комментариями.
Среди участников массовой акции также были женщины. Полиция стреляла в воздух, пытаясь разогнать людей. По разным данным, с этого села призвали 110 человек. Людям это не понравилось.
Власти, став разбираться в причинах протеста, пришли к выводу, что стихийный митинг был не против мобилизации в целом, а был вызван большим количеством повесток на одно село.
«Черновик» пытался связаться с пресс-службой МВД по РД, чтобы получить в том числе информацию о том, почему пришлось стрелять в воздух. Но ни на один наш звонок, ни на одно наше сообщение в дни стихийных акций пресс-служба министерства не ответила. Возможно, им за что-то стыдно…
26 сентября в Хасавюрте, как и в Махачкале в этот же день, тоже были волнения. На распространившихся с места события кадрах видно, что полиция проводила силовые задержания молодых людей. По информации очевидцев, это была акция протеста против мобилизации. Но она, как сообщают различные источники, завершилась относительно благополучно после выхода к людям представителей властей.
Воскресенье. 25 сентября. В этот день Махачкала праздновала свой день рождения. И в этот день своего 165-летия Махачкала прогремела на весь мир: дагестанские женщины вышли на митинг против мобилизации.
Эта акция состоялась на углу проспектов имени Расула Гамзатова и Магомеда Ярагского возле Кукольного театра. Республиканская власть, чиновники разных уровней, депутатский корпус, если верить их официальным заявлениям, сразу нашли организаторов митинга и сразу поняли, кто и в каких целях вывел женщин на протест…
Махачкала. 25 сентября
После объявления частичной мобилизации взволнованность людей усилилась. Люди ещё не успели привыкнуть к проходящей на Украине спецоперации, а тут – на фронт отправляют тех, кто давно отслужил, имеет гражданскую профессию и воспитывает детей.
25 сентября в нервном напряжении была вся Махачкала: дороги из-за дня рождения столицы перекрыты, людей высаживают где попало, они пешком идут до пунктов назначения. Пассажиры общественного транспорта, в котором находилась корреспондент «ЧК», выражали возмущение и с тревогой говорили о мобилизации. Одна из женщин направлялась на митинг.
Возле Кукольного театра люди стали собираться к 15:00. Сначала они молча стояли у здания Кукольного театра, всё было спокойно. Сотрудники полиции просили, уговаривали женщин разойтись, когда узнали о цели их собрания.
Когда толпа начала разрастаться, ситуация обострилась. По поверхностной оценке, участниками митинга возле Кукольного театра стихийно или целенаправленно стали более 300 человек. По ходу митинга к женщинам из солидарности начали присоединяться мужчины, молодые парни. Было немало подростков, многие из которых проходили мимо и останавливались просто посмотреть.
Женщины просили мужчин уйти, уговаривали не участвовать в акции, потому что «это митинг женщин Дагестана». Но всех представителей мужского пола со своего митинга им разогнать не удалось.
У подавляющего большинства женщин, девушек лица были открытыми. Также они были готовы идти на диалог, потому что обступали и разговаривали с любым, кто к ним подойдёт.
«Мы не хотим отдавать своих сыновей. Почему вы не сами идёте, а тут со своим народом воюете?» – эти и другие слова говорили участницы митинга в общении с полицией. Полиция отвечала, что они нужны внутри страны, в том числе для охраны общественного порядка. Женщины проявляли эмоциональность, некоторые со слезами на глазах говорили, что «не для этого растили сыновей на свои маленькие зарплаты».
«Нищенские зарплаты мы терпим, нищенские «детские» мы терпим, нищенские пенсии мы терпим. Ну, оставьте да. Зачем вот это тоже нам? А вы думаете, русские матери не возмущены, что их детей отправляют?! Они тоже возмущены. Мы не будем молчать. Мы не дадим наших детей. Как можно так? У нас у одного забрали троих детей. Пусть своих детей покажут чиновники. Пусть покажут пример!» – говорили собравшиеся женщины в начале митинга. У всех, кто произносил эти слова, были открытые лица.
Полиция некоторое время была в растерянности, но видя, что митинг рискует выйти из-под контроля и найдётся ещё немало желающих к нему присоединиться, приступила к задержаниям.
Начался хаос. Видя, что взаимодействие представителей полиции с женщинами обретает агрессивный характер, в общение с полицией вступили и мужчины. Задержания были достаточно жёсткими.
Полиция задерживала не только тех, кто проявлял активность, но и в том числе выборочно тех, кто снимал происходящее. Во время задержания некоторые присоединившиеся к акции мужчины подвергались избиению.
Отметим, были случаи, когда присутствовавшие на митинге парни первыми наносили удары по сотрудникам полиции. Конечно, это их не оправдывает, это была реакция на силовые задержания других людей. По отношению к некоторым женщинам, пытавшимся оттащить, спасти мужчин, которых полиция вела в уазики, тоже была применена сила.
Корреспондент «Кавказского узла»* Мурад Мурадов* тоже оказался среди задержанных и доставленных в Советское РОВД Махачкалы. В отношении него, как и в отношении многих других задержанных в тот день, был составлен протокол об административном правонарушении. Его выпустили только на следующий день.
Как рассказывает Мурадов, он до того, как его задержали, показал полицейскому своё удостоверение, но тот его смял и унёс с собой.
Видя, что происходят задержания, женщины начали скандировать антивоенные и антимобилизационные лозунги.
– Мы против – говорили в том числе женщины.
– А мы что, хотим? – произнёс подошедший к ним полицейский.
– Ну почему тогда забираете людей? – спросили дагестанки.
Когда накал между полицией и народом начал переходить разумные пределы, на разговор к участникам митинга и тем людям, кто стихийно к нему присоединился, в разное время пришли общественный деятель Булач Чанкалаев, член Общественной палаты Дагестана Шамиль Хадулаев, которые более или менее известны народу в связи со своей общественной активностью. Также к людям вышел представитель администрации Махачкалы Магомед Абдурашидов.
– Это несанкционированная акция, вы преступаете закон, а потом говорите, почему их забирают? – объяснял женщинам Абдурашидов, почему полиция забрала молодых людей.
– А почему из-за нас их забирать? Каждый, кто руку поднял хоть на одного парня, чтобы руки отсохли. Зачем молодых ребят трогать? – женщины были возмущены избиением полицией некоторых парней.
– Я же вам говорю, обращение напишите, всё, что вы хотите, напишите. Не надо раскачивать ситуацию, пожалуйста, по-человечески поймите.
– Мы не для вас растили сыновей, чтобы вы их били, столько лет растили не для вас, – говорили женщины.
– … говорят, расходитесь, не нужно этого делать, – объяснял Абдурашидов десяткам женщин с открытыми лицами.
– Кого увезли, пусть приведут сюда. Несанкционированный… Санкционированно когда давали нам выйти? – требовали и говорили люди в толпе.
В ход правоохранители пускали не только кулаки и ноги, но и ненормативную лексику. В частности, один из сотрудников полиции, выделявшийся среди прочих своим наиболее агрессивным поведением, называл женщин непристойными словами: «су…и» и «бл…ди».
На подмогу полиции пришла Росгвардия. Ближе к 7–8 часам вечера правоохранителям удалось разогнать митингующих.
После митинга одним из первых свою позицию и мнение относительно митинга выразил мэр Махачкалы Салман Дадаев, который в этот день презентовал мероприятия в честь 165-летия Махачкалы.
Со сцены, установленной на площади Махачкалы, мэр города заявил: «Сегодня мы наблюдали попытки сорвать запланированные мероприятия и использовать волнение жителей города для проведения акций».
Дадаев призвал горожан не совершать противоправных действий и не поддаваться провокациям лиц, занимающихся антигосударственной деятельностью. Женщины, по его словам, поддались чьим-то провокациям.
Вслед за ним высказался и глава Минмолодёжи Дагестана Камил Саидов.
«То, что произошло сегодня в Махачкале, – провокация людей, которые находятся за пределами Дагестана, и проплаченных западом беспринципных админов местных пабликов. Зная, что сегодня Махачкала празднует День города и то, что в центре будет много людей, организовали намеренные беспорядки, спровоцировав полицию на задержания», – заявил министр.
Махачкала. 26 сентября
Следующий день – понедельник, 26 сентября – был не менее напряжённым. Наученные воскресным опытом силовики успели потушить митинг, который даже не успел разгореться на площади Махачкалы.
Практически с 13:00 вокруг площади Махачкалы было замечено большое количество сотрудников полиции в штатском, которые, двигаясь от площади до кукольного театра и обратно, словно ждали, когда начнут собираться протестующие.
В послеобеденное время к площади подъехали сотрудники полиции. По тем видеокадрам, которые распространились в сети, видно, что у памятника Ленину собрались молодые люди и о чём-то беседуют с представителями мэрии Махачкалы и полицией. Следующие кадры показывают драки и разгон, где, с одной стороны, выступают собравшиеся молодые люди, а с другой – люди масках, в камуфляже или гражданской одежде, которым помогает полиция.
В тот день на площади находились журналист газеты «Новое дело» Идрис Юсупов и главред издания RusNews Сергей Айнбиндер. К 15:00 на площади, как рассказал Юсупов «Кавказскому узлу», не было агитирующих или митингующих людей.
«На площади было много молодых ребят, которые мне показались большей частью студентами. Женщин, большое количество которых было 25 сентября, я не заметил. Молодые люди сидели спокойно, общались между собой», – передаёт издание слова Юсупова.
В 15:30 Юсупов зашёл в мечеть у Белого дома. Вышел через 5–7 минут. За это время, сообщил он изданию, ситуация на площади сильно изменилась.
«Когда я вышел, то увидел, что на площади очень много полицейских автомобилей, и было видно, что происходят очень жёсткие задержания», – рассказал журналист. Он сообщил, что сотрудники полиции в масках и без масок «кидались» на молодых ребят и силой затаскивали их в автомобили. На вопрос, что привело к такому обострению ситуации, прохожие, по его словам, ответить не смогли.
«Видимо, были какие-то оскорбления или провокации, и непонятно, с чьей стороны: либо со стороны полиции, либо со стороны молодых ребят, там, может какая-то брань была. В любом случае непонятно, зачем нужно было так жёстко забирать всех, кто был на площади», – говорит журналист. По словам Юсупова, «забирали всех подряд, и предложений уйти и разойтись не звучало».
В один момент сотрудники полиции подошли к Юсупову и попросили удалить видео. Журналист предъявил своё удостоверение и отказался. Убедившись, что Юсупов не снимал крупным планом, от него отстали. Когда журналист собрался уходить с площади, он увидел сотрудников Росгвардии.
«Им показывали, кого задержать. Кто-то указал на меня и сказал, чтобы меня задержали. На тот момент я не проводил съёмку, не сопротивлялся, но меня схватили под руки и повезли в полицейский участок, хотя я говорил, что я журналист. Этому были свидетели – несколько знакомых мне людей. И гражданских, и сотрудников полиции», – описывал Юсупов события того дня. По его словам, в райотдел привезли даже беременную женщину.
После массовых задержаний центральная площадь Махачкалы была оцеплена росгвардейцами, которые тоже агрессивно себя вели. Вокруг площади шли активные задержания молодёжи.
Фиксировать на телефоны происходящее было рискованно: оперативники или бойцы Росгвардии (практически все в масках) выборочно подходили к прохожим, выясняли, фиксировали ли они на видео то, что происходило на площади.
Один из росгвардейцев подошёл вплотную к сотруднику «ЧК», который заснял задержание двух молодых людей, и в грубой форме потребовал удалить видео. Наш сотрудник объяснил, что он журналист и, согласно закону, имеет право снимать, на что росгвардеец почему-то спросил: «Вы знаете, что снимать нельзя? Вы что, конституцию не читали? Ты что, землю под ногами не чувствуешь?» Видео удалено не было.
В преддверии, в момент и после несанкционированной акции центр Махачкалы оглушили сирены полицейских машин, которые беспрерывно ездили по центральным улицам. Предполагаем, что в том числе таким образом силовики пытались предотвратить локальные акции протестов. Это было похоже на акцию устрашения.
К вечеру к Советскому РОВД Махачкалы, куда были доставлены задержанные, начали подходить их родственники. Среди задержанных были и девушки.
«Сестра позвонила, сказала, что её побили и вместе с однокурсницей забрали в отдел. Нам позвонили из отдела. Вот, мы здесь. Ждём», – рассказала «Черновику» сестра задержанной, которая ожидала около райотдела. Люди боялись называть имена своих родных, потому что, видя, что происходило в Махачкале в последние два дня, были в страхе как за них, так и за себя.
Избитый фельдшер
26 сентября под горячую руку попал и фельдшер скорой помощи, который вёз пациента в больницу. Силовики посчитали, что 27-летний фельдшер Ратмир Совзиханов из кареты скорой помощи снимал процесс задержания ими участников волнений. Это и стало причиной избиения медика.
Всё, по его словам, началось, когда они свернули с проспекта Расула Гамзатова на ул. Дахадаева. В тот момент проходил разгон собравшихся, силовики применяли спецсредства, задерживали молодых людей. Были и те, кого они вытаскивали прямо из машин.
Вполне возможно, что полиции и росгвардейцам было важно не допустить видео- и фотофиксацию происходящего, так как превышение ими своих полномочий, на взгляд «ЧК», было налицо.
В тех случаях, когда они считали, что человек снимает, к нему неизбежно подходили и в лучшем случае требовали удалить. Силовики посчитали, что фельдшер тоже снимает происходящее из машины скорой помощи.
«Держал телефон просто в руках. Они встали перед машиной. Стали кричать. Открыли дверь. Начали кулаками бить меня по лицу, забрали телефон. В машину полезло множество рук: кто-то был в форме, кто-то в штатском. Потом выволокли меня за ноги из скорой, растоптали, били ногами, дубинками. Потом засунули в свой автобус. Из окна скорой я видел, как разгоняли людей. Ловили, избивали девушек и парней. Потом я в автобусе говорю: ‘‘У меня больной в машине, дайте мне отвезти его’’. Они начали придумывать, что я кричал им плохие слова. Я матерных слов не говорил. Потом начали говорить, что я снимал. Зашли в галерею телефона – ничего не нашли там, телефон не отдали и забрали в Советский райотдел», – рассказал «ЧК» Совзиханов.
В Советском РОВД Махачкалы, по словам нашего собеседника, у него спрашивали: «Тебя хоть за что?» Благодаря звонкам, усилиям начальства – главного врача ДЦМК Идриса Алиева – фельдшера выпустили. Протокол в отношении молодого человека составлен не был.
«С помощью руководства меня отпустили, но я уже чувствовал себя плохо. Была рвота, кружилась голова. Приехал к себе на станцию, но оттуда забрали меня в больницу, в РКБ. Диагноз: сотрясение головного мозга», – поделился с изданием медик.
Он предоставил «ЧК» справку дежурного нейрохирурга, в котором указан этот диагноз.
Всех, кто его избивал, он не помнит. Чётко помнит одного – человека в белой рубашке. На кадрах видно, что в избиении участвует не один человек. Кадры демонстрируют, что участвуют также росгвардейцы. Думаем, что видео этого инцидента позволит следствию установить исполнителей и сообщников этого преступления.
Медик написал заявление о совершении преступления в отношении него. В день подготовки номера в печать, 29 сентября, мы вновь поинтересовались у Совзиханова его состоянием.
«Головные боли, ночью плохо сплю, шум в ушах иногда беспокоит, на солнце смотреть не могу, глаза болят только так, тошнота беспокоит», – поделился с изданием фельдшер. Моральное состояние медика тоже оставляет желать лучшего: “Меня не покидает обида. Просто так избили, ни за что”». Ему пришлось лечь в больницу.
Совзиханову никто не позвонил, не объяснился, не попросил прощения. Не пришли к нему и сотрудники прокуратуры…
Слово Меликова
Акции протеста, прошедшие в Махачкале, стали событиями мирового масштаба: многие мировые СМИ посвятили Дагестану свои материалы и публикации.
Но в Дагестане ждали реакции главы РД Сергея Меликова. Он отреагировал. Это произошло в среду вечером, 28 сентября. Меликов собрал журналистов республиканских и федеральных изданий, но независимые СМИ, в частности, «Черновик», приглашены на так называемый пресс-подход не были.
«…События воскресенья, понедельника в Махачкале. А чё Меликов к ним не вышел!? А к кому я там должен был выходить, они все в масках, никого не узнаешь, никого там идентифицировать нельзя, никто там свою фамилию не назовёт, имени – тоже. Начнёшь подходить – они убегать начинают. Я всё это проходил. Бегать за ними я не буду», – сказал Меликов.
Протестами, отметил он, это тоже назвать нельзя. Меликов объяснил, почему он так считает: «Потому что ни возле Русского театра, ни возле Кукольного театра никаких лозунгов не было». Лозунги, напомним, были.
Распространившиеся в интернете кадры, на которых видны силовые методы разгона полицией митингующих, Меликов считает срежиссированными.
«Были оскорбления сотрудников полиции, были оскорбления органов власти – это же не протест. Это хулиганство, это нарушение общественного порядка. Больше того, когда сотрудники полиции, если вы посмотрите на те же срежиссированные ролики… Там ни одного сотрудника полиции не было в средствах защиты или со средствами активной обороны. Они все были в повседневной одежде… И они обеспечивали общественный порядок на День города. Их сегодня выставляют какими-то… Они, оказывается, детей били, они, оказывается, девочек били. У кого-то есть какие-то кадры, наверняка постановочные», – сказал глава Дагестана журналистам.
По его словам, махачкалинские акции были заранее спланированными провокациями с режиссёрами из-за рубежа…
Мы не виновны, но больше так не будем
27 сентября Советский районный суд Махачкалы рассматривал административные материалы задержанных накануне участников акций протеста против мобилизации.
По словам задержанных, ночь они провели в Советском РОВД Махачкалы. К зданию суда их начали доставлять примерно в 11 часов утра, но судебные заседания начались ближе к 15:00 и завершились за полночь. Привозили задержанных группами по 10, 15, 20 человек.
Со слов тех, с кем удалось поговорить корреспондентам «ЧК», в Советском райотделе находились более 100 человек. Небольшие группы были разбросаны по Кировскому и Ленинскому райотделам.
В суде задержанных никто не защищал. По наблюдениям журналистов, задержанным за время их нахождения в РОВД не дали возможности связаться с родственниками и нанять защитников.
Корреспондентам «ЧК» удалось поговорить с родственниками нескольких задержанных.
Так, одна из ожидающих рассказала, что узнала от друзей своего сына Хабиба, что его задержали и доставили в отдел за попытку вести съёмку на смартфон. В какой отдел полиции доставили сына, она не знала, объездила все, а после простояла у здания Советского РОВД до глубокой ночи.
Там, по словам женщины, им обещали, что «завтра в 10 утра они все будут дома».
У здания также ожидал друг Хабиба, с которым тот до задержания шёл домой после занятий в колледже. До того момента, как увидел события на площади Махачкалы.
«Он (Хабиб – «ЧК») достал телефон, начал снимать, и в этот момент на нас человек 30 идёт. Только развернулись, его поймали сразу, я побежал… Меня уже у моря поймали, привели, сумку проверили, телефон не нашли. «Куда скинул?» – говорят. Я говорю: ‘‘У меня не было с собой телефона’’. Один подходит, спросил, сколько лет, я сказал, 17. Отпустили», – вспоминает очевидец.
«Хабиба забрали, потому что ему уже есть 18», – добавляет его мать.
Родственники задержанных у здания суда разводили руками: «Ничего неизвестно». Присутствовать им на заседаниях суда не позволили. Определённой причины названо не было, приставы и люди в форме им говорили, что «никого ещё не привезли» либо «кого привезли, не знаем».
В одном из судебных залов выносил решения судья Рагим Алимов. Первым рассмотрели дело Шамхала Багирова. Отметим, что в материалах дел не было копий документов, удостоверяющих личности задержанных. Их подтверждали сотрудники, доставившие задержанных. По возможности задержанные созванивались с родственниками, которые высылали им в мессенджер фото паспортов.
Багиров рассказал в суде, как он оказался в отделе полиции 26 сентября. Он собирался навестить супругу и дочь в больнице.
Шёл через центральную площадь Махачкалы, чтобы сесть на маршрутку. По пути достал телефон, чтобы ответить на звонок, после чего его задержали и доставили в отдел.
Подсудимый признаёт только вину в том, что оказался «в ненужное время в ненужном месте».
На вопрос судьи, участвовал ли он в митинге, Багиров отвечает: «Нет».
«Почему в объяснительной вы указываете, что больше не будете участвовать в митингах? Это ваша объяснительная, подпись ваша?» – спрашивает судья.
Подпись Багиров свою признаёт, но участие в митинге – нет. К материалам приложена распечатка фотосъёмки, где должно быть видно, что Багиров действительно находился среди митингующих, но в суде сослались на плохое качество копии.
Сотрудник полиции напомнил Багирову, что в отделе ему показывали цветное фото, чего тот, на удивление, не помнит.
Суд назначил Багирову наказание в виде административного ареста сроком на 5 суток, начиная с 26 сентября, за «нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования» (ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП РФ).
Аналогичное наказание последовало от судьи Алимова и для остальных подсудимых: Магомеда Маджидова, Магомеда Рамазанова, Мурада Саидова.
Как было указано практически во всех объяснительных задержанных, они пошли туда полюбоваться митингом. Но при этом указано: «Вину свою признаю, обязуюсь больше не участвовать в митингах». Судья интересовался у всех, почему показания отличаются, на что один из подсудимых ответил: «Одно такое объяснение было, и нам сказали переписать».
В перерыве между процессами задержанные рассказали журналистам, как проходили задержания. Многие говорили об избиении, одна девушка рассказала: «Ударили шокером и затолкали в машину».
Более 100 человек находились в одном помещении, места для того, чтобы лечь, не было, также задержанных никто не кормил. В большинстве случаев задержанными были молодые люди и девушки.
Также они рассказали, что в отделе с ними предварительно проводили беседу. Если задержанные подпишут протокол и объяснение, то к 10 утра будут свободны. Тех, кто отказывался, рассказали задержанные, отправляли на 4 этаж, где избивали.
«Их крики и плач слышали все», – говорят наши собеседники. (По данному поводу редакция будет обращаться в Прокуратуру РД с требованием провести проверку.)
Несколько человек в здании суда рассказали нам, что сами были избиты, и их интересовало, стоит ли обращаться с таким заявлением в органы.
О фактах избиения и угроз рассказал и журналист Сергей Айнбиндер. Его схватили на площади, с которой он вёл прямой эфир в YouTube. На видео было видно, как к нему подошли некие лица, отняли телефон, а потом сами же ходили и, не зная, что телефон продолжает съёмку, фиксировали происходящее. По словам журналиста, его так же грозились поднять на 4 этаж Советского РОВД.
Один из задержанных рассказал о давлении в другой форме. Он попросил изменить показания в протоколе, на что сотрудник полиции обратился к своему коллеге с вопросом: «Слышал, мне взятку предложили?» Второй подтвердил. Задержанный подписал протокол с указанными в нём данными, и на суде ему назначили штраф в размере 10 тысяч рублей.
В основном арестованным назначали административные аресты сроком на трое или пять суток, а также штрафы в размере 10, 15, 20 тысяч рублей.
В другом зале прошло заседание в отношении Магомеда Омарова, который рассказал, что приехал из Москвы для оформления наследства и в день задержания шёл встретиться с друзьями перед отъездом.
«Я был не на самой площади, а на ул. Ленина (Гамзатова), где парк. Оттуда меня скрутили и забрали, ничего не объяснили. Был бы телефон, я мог бы доказать, что сегодня в 8 часов у меня рейс, мне не нужны были эти проблемы, на митинги какие-то ходить», – говорит судье Омаров.
Но судья Зумруд Токаева (назначена судьёй относительно недавно) отметила, что территорию, где прошли акции протеста, можно было обойти, как только Омаров заметил там скопление людей. Поэтому назначила ему наказание в виде трёх суток административного ареста.
Заявление о том, что объяснения Омаров писал не сам, а подписал под давлением со стороны сотрудников, засчитаны не были.
После полуночи привезли в здание суда задержанную ранее за освещение акции протеста журналистку Юлию Вишневецкую. Ей судья назначила административный арест на пять суток.
Примечательно, но отбывать свой арест Вишневецкую направили в ИВС, расположенный в Карабудахкентском РОВД. Почему не в спецприёмнике МВД по РД для содержания лиц, арестованных в административном порядке, или в ИВС Махачкалы, остаётся загадкой.
Несмотря на то, что корреспонденту «ЧК» в дежурке Карабудахкентского РОВД подтвердили нахождение у них Вишневецкой, её адвоката – Марину Дубровину – к ней не допустили. Ей сообщили, что Вишневецкой там нет. На попытки членов ОНК Дагестана выяснить, где же журналистка, им в РОВД ответили, что Вишневецкую вывезли в ИВС Махачкалы. Обращения адвоката в ИВС Махачкалы и в спецприёмник закончились ничем.
Видя, что журналистки нигде нет, её супруг – журналист Шура Буртин – заявил о похищении Вишневецкой. Спустя минут 20 после обращения, опять же силами ОНК, журналистку нашли. В Карабудахкентском РОВД.
Там заявили, что её кормят и с ней всё хорошо, а вот разумных объяснений, почему полиция препятствовала тому, чтобы адвокат могла встретиться с подзащитной, дать не смогли…
…На сайте Советского районного суда Махачкалы указано всего 56 судебных решений по административным делам задержанных на акциях протеста.
«Черновик» направил в силовые структуры запросы о том, где будут отбывать наказание те, кто получил административный арест, но ответа на момент выхода текста мы не получили.
Стало также известно, что СУ СК РФ по РД возбудило около 30 уголовных дел на участников протестных акций в Махачкале. Как сообщает признанный иноагентом в России проект «ОВД-Инфо», их юристы будут вести пять уголовных дел с семью фигурантами.
Султан Ахмедханов, Магомед Убайдулаев и Мурад Алигаджиев проходят по одному делу по статье «Применение опасного для здоровья насилия по отношению к полицейскому» (ч. 2 ст. 318 УК). По такой же статье проходят Адам Гаджиев, Мухаммад Магомедов, оба находятся в СИЗО.
Иса Абдулаев и ещё один несовершеннолетний житель обвиняются в применении неопасного насилия к полицейскому (ч. 1 ст. 318 УК). Для остальных меру пресечения должны определить 29 сентября.
По горячим следам?
Если обобщить позицию власти и тех, кто к ней приближён, выходит следующее: «Ситуацию с частичной мобилизацией в Дагестане пытались раскачать внешние силы с помощью социальных сетей».
Эти смыслы объявили миру глава РД Сергей Меликов, премьер-министр РД Абдулмуслим Абдулмуслимов и дальше вниз по властной пирамиде. Но практически никто из руководителей Дагестана, комментируя антимобилизационные волнения, не упомянул, какими методами силовики их подавляли. Эту тему обходили или намекали на то, что у силовиков не было другого выхода, кроме как применить силу.
Вероятно, раз власть убеждает общество в том, что эти митинги проплачены и организованы из-за рубежа врагами России, то она считает неуместным что-либо говорить в защиту тех, кто во время протестных акций был избит сотрудниками полиции и Росгвардии. Но даже если ключевые зачинщики акций – это, как объявлено, проукраинские телеграм-каналы, то это не доказывает, что люди, вышедшие на внешний призыв, обладали информацией об организаторах.
Глубоко сомневаемся, что участвовавшие в акции дагестанки, которых мы видели своими глазами, среди которых было немало женщин предпенсионного или пенсионного возрастов, вообще знают, что такое телеграм-канал. В толпе митингующих в Махачкале, утверждают власти, были проукраинские провокаторы. Предположим, что были. Но откуда матери, тёти, бабушки и сёстры, которые не хотят терять своих мужчин, не хотят смертей, знали, что они могут быть в толпе? Они даже предположить этого не могли.
Раз люди откликнулись на призыв, который услышали от третьих лиц, значит, у этих людей был спрос на этот призыв, значит, у них было, что сказать, было желание выговориться и озвучить своё мнение. Да, акции были несанкционированными, противоречивый закон был нарушен. Не взяли разрешение на митинг – значит, незаконный. Но если бы митинг был в поддержку военкоматов и действий властей, то чиновники, провластные блогеры и СМИ ни в коем случае не назвали бы его несанкционированным.
Нашей редакции, к примеру, неизвестны случаи одобрения Минюстом Дагестана хотя бы одного за последние несколько лет митинга, способного хоть немного расшатать спокойствие власти.
Даже законные одиночные пикеты, где люди молча стоят со своими плакатиками, сотрудники полиции в Дагестане пытаются сорвать.
Напрашивается предположение, что в России негласно поменяли Конституцию. Свободы слова нет? Есть цензура?
Главы Дагестана, министров, депутатов, мэра Махачкалы и других уважаемых официальных лиц и предпринимателей на митингах не было. Они не видели своими глазами происходившего там, они не слушали людей. Они не интересовались у них, почему они вышли, не задавали им вопросов.
Были неизвестные люди в штатском, несколько общественников, которые убеждали, просили женщин разойтись.
«Я из-за вас говорю, женщины, вам же ведь хуже будет. Это несанкционированная акция, вы нарушаете закон. Разойдитесь, пожалуйста», – так, можно даже сказать участливо, говорили люди в штатском, обращаясь к женщинам.
Но отнюдь не все лица в гражданском, отправленные успокоить женщин, были так милы, некоторых можно сравнить с агрессивными быками, напротив которых стоит тореадор.
Ключевых чиновников на митинге не было, зато были журналисты, которым пришлось очень несладко. Некоторые освещавшие митинги в Махачкале были задержаны, у других неизвестные лица и полиция выхватывали телефоны, использовали в их отношении ненормативную лексику.
«Ты не будешь здесь снимать…» – это говорят силовики в гражданском, подходя к журналисту вплотную.
Неудобные «почему»
Во вторник, 27 сентября, слово взяли общественники. В Миннаце Дагестана по инициативе руководителя Фонда им. имама Шамиля Алиасхаба Хархачаева состоялась встреча общественников с представителями власти.
Итогом этого собрания стало создание независимой общественной комиссии по контролю над соблюдением указа президента РФ об объявлении частичной мобилизации. Обсуждали в основном массовые протесты.
Первым к трибуне Хархачаев попросил полковника полиции, начальника МОП МВД по РД Микаила Маккашарипова. Тот объяснил действия полицейских на протестах тем, что протестующие не шли на уговоры и призывы и вели себя агрессивно.
«На сегодняшний день более 300 человек задержаны, составлены материалы. Мы отпускаем, говорим… Тут же на следующий день опять выходит на площадь. Сейчас мы вынуждены арестовывать их. Мы этого не хотим. Другого выхода нет. За нами закон, мы не можем всё время их уговаривать. Не преувеличивая, я вам хочу сказать, что эти ребята (полицейские – «ЧК») – единственные, кто всю эту неделю этими вещами занимается вплотную. И это – надев форму. Не прячутся они где-то там под маской. А вот прямо влобовую идут и говорят: «Ну, не делай, пожалуйста, это, нельзя это допускать». А он внаглую берёт бьёт… Ну как это так, нападает на сотрудника днём?.. Посмотрите на этих женщин. Это наши горянки. Ну, а что делать, если на меня бросается эта женщина, понимаете? На это всё спокойно смотреть нельзя. Это же люди, которые предназначены обеспечить закон», – защитил своих Маккашарипов.
Представитель общественной организации «Поддержка курса Президента Российской Федерации и Главы Республики Дагестан» Шамсудин Асламханов поинтересовался, что ждёт сотрудника полиции, ударившего по лицу одного из задержанных. Полковник ответил, что будет проведено дисциплинарное разбирательство.
Представитель газеты «Новое дело» Расул Кадиев поинтересовался, почему МВД не использует видео с нагрудных видеокамер и не выставляет свою видеоверсию столкновений с протестующими.
Все присутствовавшие общественники выразили недовольство тем, что пресс-служба МВД по РД никак не комментирует протестные акции, что на информационных ресурсах министерства нет никакой информации, которую можно было бы использовать в качестве официальной.
Кадиев сказал, что в связи с тем, что на официальном ресурсе нет информации, приходится брать её из соцсетей.
Представитель МВД согласился, что информационную работу в данной ситуации надо проводить.
Представитель «Черновика» спросил, почему журналистов на акциях задерживали, доставляли в отдел, если они ничего не нарушили и предъявили свои удостоверения.
Доставляют, сказал Маккашарипов, для проверки законности нахождения журналиста. Все присутствующие выразили возмущение тем, что полиция задерживала представителей СМИ. Они потребовали не трогать корреспондентов.
«Микаил Шахбанович, действительно много нареканий по поводу того, что корреспондентов задерживают. Вообще не надо их задерживать. Они не преступники. Не надо вообще, абсолютно их трогать. Надо в МВД с работниками разговаривать и говорить: “Ребята, оставьте этих корреспондентов, они не против нас и ничего плохого не делают”», – высказался председатель общественной организации «Региональная национально-культурная автономия аварцев РД» Айтемир Сатираев.
Председатель Общественного совета гражданского общества РД Арапат Курбанова тоже поддержала журналистов, отметив, что закон о СМИ им позволяет работать на подобного рода мероприятиях.
«Интересно была бы позиция прокуратуры в этом вопросе», – обращаясь к представителю прокуратуры, сказал ещё один общественник.
На встрече также присутствовал глава Миннаца РД Энрик Муслимов. Он в том числе спросил у присутствующих, есть ли в зале люди, которые не согласны с частичной мобилизацией. Хорового «нет» никто не услышал. Слово «нет» произнёс чей-то женский голос. «В этом зале – нет», – решился ответить за всех один из участников собрания.
Общественный деятель из Шамильского района Магомел Магомедов эмоционально упрекал Муслимова и республиканскую власть в том, что они не вышли остановить драку на площади 26 сентября.
«Я столько там ребят разнимал вчера, но из национальной политики ни одного работника не было. Жалко ребят из полиции, на которых нападали, и они ходили с фингалами. Всё равно они сабур делали. Но ни с правительства, ни отсюда (из Миннаца – «ЧК») ни одного человека не было. Все в окно смотрели… Это вы виноваты! Это наши братья! Кто-то будет подсудимым, кто-то будет арестованным… Они не нужны что ли этому обществу?! Я переживаю за свой дагестанский народ!» – переживал за полицию и задержанных Магомедов.
Напомним, журналист Идрис Юсупов, о котором мы писали выше, говорил, что видел, как агрессию проявляли силовики.
Было много неудобных вопросов. В том числе общественников интересовало, почему среди погибших в ходе спецоперации дагестанцев многократно больше, чем уроженцев 13-миллионной Москвы. Почему в первых рядах нет детей министров, руководителей госструктур, депутатов от правящей партии.
Общественники сказали, что в такой ситуации «власть, чиновничество должны показать пример».
Также спрашивали, почему к протестующим не вышли ни военком, ни председатель правительства, ни госсекретарь, ни спикер парламента. Кстати, представители Военного комиссариата Дагестана тоже были приглашены на собрание. Но от комиссариата никто не пришёл.
Что это было?
Утихла площадь, которая за короткое время успела увидеть праздничный концерт с фейерверком (на фоне побитых женщин), митинг, на котором были побиты все причастные и непричастные, а также… вечер дуа. В этот вечер на площади Махачкалы собрались, как сообщают власти, «десятки тысяч горожан». О чём они просили в своих сердцах, а не на языке, известно только Всевышнему. И думается, что одним из отражений этих просьб можно считать обращение советника муфтия по РД Айны Гамзатовой к президенту России Владимиру Путину (см. на последней стр. – «ЧК»).
Мы уже сказали о том, что акции протеста, прошедшие в Махачкале и других населённых пунктах Дагестана, привлекли внимание всего мира. Привлекли в первую очередь не своими лозунгами, требующими прекратить СВО на территории Украины или мобилизацию. С такими лозунгами во многих крупных городах и весях России регулярно выходят разные люди, к которым подходят люди в форме и уносят их «в светлое будущее»… на разное количество суток.
Внимание привлечено жёсткостью пресечения этих протестов! То, как они проходили (с массовым нарушением прав человека), вы уже прочли выше. Акции были пресечены безжалостно, при полном молчании руководства силовых структур и прокуратуры. Даже сейчас, на пятый – шестой день, нет никакой официально озвученной пресс-службами силовых структур информации о количестве задержанных, санкциях, применённых по отношению к ним, и прочих важных ответов на важные вопросы.
Вторая причина, которая привлекла внимание всего мира к протестам, заключается в численности участников этих акций, так как в совокупности, с учётом всех населённых пунктов, где был протест, на улицу вышли примерно полторы тысячи человек. Мужчины и женщины!
Третья причина – это то, как Дагестан выглядит в глазах федерального центра и всего мира. Дагестан – республика со стратегическим геополитическим положением, где, строго по официальным данным, население исправно отдаёт до 95% голосов за правящую в стране партию и, соответственно, за действующего Верховного главнокомандующего. (Тех, кто готов поспорить, что это не так, что выборы проходят иначе, мы уведомляем, что статья посвящена не этому. А как на самом деле, по мнению журналистов, проходят выборы, можно почитать в архивах «Черновика».)
Любые крупные антимобилизационные волнения в республике, где, по официальным данным, в ходе СВО погибло несколько сотен дагестанцев, а по неофициальным и субъективным данным, которые, к сожалению, пока ещё никем не опровергнуты, потери дагестанцев составляют самое большое количество среди всех остальных бойцов, воспринимаются в стране остро, а за рубежом – с повышенным интересом.
Учтём, что соседние страны – Азербайджан и Армения – находятся в состоянии почти войны. И нестабильный субъект России в нестабильном регионе – это не то, что хотят видеть власти и крупный бизнес. Таких непростых в силу близости СВО регионов, как Воронежская, Белгородская и Курская области, на данный момент вполне хватает…
С одной стороны, враги России уже рисуют карты, где наша страна разделена на мелкие фрагменты, а с другой стороны – во внутренней политике страны, в элитах и элитках происходят процессы, которые можно охарактеризовать как «попытка передела сфер влияния».
Отсюда, на взгляд «ЧК», в тех попытках, которые предприняли официальные власти республики, чтобы объяснить произошедшее, немало геополитики. А там, где много геополитики, там и много её побочного продукта – конспирологии. Любят у нас в обществе и во власти стыковать в своём мозгу нестыкуемое и делать наукообразные и псевдоаналитические выводы…
Поэтому будет, наверное, правильным, если мы постараемся (бес)пристрастно проанализировать события последних дней и те оценки, которые были им даны властями республики и, в первую очередь, главой Дагестана Сергеем Меликовым.
Что мы имеем? Целый ряд протестных акций – от крупных (города Махачкала и Хасавюрт) до небольших (селения Эндирей и Бабаюрт) и очень мелких, которые, по данным «ЧК», произошли в ряде населённых пунктов, но были оперативно, через диалог и встречу с властями, нейтрализованы. Ожидались, судя по заявлениям мэра Дербента Рустамбека Пирмагомедова, какие-то акции и в его городе…
Что хотели участники акции протестов? Они требовали отменить мобилизацию, прекратить призывать на военную службу тех, кто не соответствует тем требованиям, о которых объявил Владимир Путин.
Как отреагировала власть? Первое. Она признала, что военкоматы сработали не так, как должны были, учли перегибы в муниципалитетах. Что требования Меликова, председателя комиссии по мобилизации, не совсем правильно были поняты ответственными лицами.
Второе. Она поспешила объявить, что протесты – это рука запада, ВСУ и ЦИПСО. Об этом чуть ниже.
И третье. Она решила показать, что мнение тех, кто вышел на протесты – это мнение малой части Дагестана, а большая часть – горит желанием пойти на фронты СВО. Включившийся пропагандистский аппарат показал стариков, многодетных отцов, чиновников и депутатов, которые приходят в военкоматы или которым приносят повестки. И все готовы поехать воевать. (То, как чиновники и прочие стремящиеся личности откровенно пиарятся на теме СВО – это тема отдельной публикации.)
Но, как показывает развитие событий, с оговоркой – «если призовут». То есть если военкомат всё-таки отправит. О том, сколько чиновников и депутатов, объявивших о желании мобилизоваться, поехали и реально находятся в мобилизационных пунктах или на фронтах, информации нет…
Как отреагировало общество? Оно шокировано. Оно привыкло к оруэлловскому двоемыслию. Это когда на кухне ты говоришь одно, а на камеру и на работе – другое. Но самое страшное, что в мыслях оценки третьи…
Как отреагировала Москва? Пока неизвестно. Наблюдает. Думает. Но, по оценкам экспертов, а также неожиданному включению в этот непростой процесс Айны Гамзатовой, видно, что акции генерала-губернатора Сергея Меликова падают.
Не генерал, прошедший долгий боевой путь от бойца спецназа до первого замдиректора Росгвардии, а, хоть и непростая, но женщина обращается к Верховному главнокомандующему со словами (приводим близко к тексту): «Не надо торопиться с мобилизацией в Дагестане! У нас, как и в Чечне, слишком много было мобилизованных. Дайте нам время подготовить людей! Сейчас их отправлять ТУДА нельзя, это преступление!»
От Меликова Москва ждала тотальный, почти рамзановский, контроль ситуации, чёткой и ясной работы по мобилизации новых воинов. И, самое важное, сроков никто не ставил. Никто никуда не торопил. Видимо, у отдельных лиц желание заработать политические баллы перед Москвой спешностью исполнения поручений завершилось небольшим и болезненным банкротством. Акции упали. Теперь надо сделать правильный вывод… Чтобы Москва поверила в способность исправить и контролировать ситуацию.
А теперь про руку запада. И чему верить?
В поисках виновных отдельные ресурсы даже нарисовали схемы, согласно которым ВЕСЬ не аффилированный с руководством республики дагестанский сегмент телеграм-каналов объявляется пособником провокационных ресурсов, позволивших себе «оседлать» сложившуюся ситуацию и начать призывать к противоправным действиям.
Конспирология и поиски виновных довели этих несчастных расследователей до заявления, что все акции протеста в Дагестане смог спровоцировать ОДИН телеграм-канал с бюджетом… пять миллиардов с копейками рублей. Один миллиард рублей, на минуточкум – это, если считать тысячерублёвыми купюрами, одна тонна денег! Учитывая уровень коррупции в нашей республике, даже пару центнеров этих средств хватило бы на то, чтобы участники акции протеста могли бы митинговать на площади Махачкалы вполне себе легально! Но, как видно, большая фантазия рисует большие нули. А вот объяснений не находит…
Отметим, что до выхода Меликова под прицелы видеокамер тему с иностранным вмешательством в дела Дагестана активно разгоняли проправительственные информационные ресурсы. Везде звучало, что людей на улицы вывело украинское ЦИПСО и экстремисты, выехавшие за рубеж.
А задержание в ходе акций протеста женщины, которая давно переехала в Дагестан, вышла тут замуж, но, на свою, как оказалась, беду, была рождена на территории Украины, дало возможность ответственным лицам громко заявить, что «вот оно, доказательство!» Примечательно, что сведения эти озвучивает не МВД или ФСБ, а… какой-то заштатный представитель ФАДН.
«Одну из них просто задержали, она очень активно вела себя, просто проверили документы. И знаете, кто она оказалась? Не дагестанка, не мусульманка – украинка. И это не единственный случай. То есть это намеренно идёт раскрутка, расшатывание…» – цитируют его крупные российские информационные агентства.
Радует, что в этот момент у Кукольного театра Махачкалы не находилась уроженка Украины, спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, а то бы и её, наверное, не постеснялись бы обвинить…
«Наши люди очень добрые, отзывчивые, гостеприимные, трудолюбивые, но при этом доверчивые. Мы имеем вполне обоснованную информацию о том, что те каналы, по которым людей призывали к нарушению общественного порядка в нашем регионе, регулируются Центром идеологических и психологических операций главного управления разведки сил специальных операций вооруженных сил Украины. Не напрямую, конечно, не из Киева, но через создание подконтрольных контентов за рубежом», – развил в ходе своей встречи с журналистами тему вмешательства извне Сергей Меликов.
Давайте рассуждать, что говорит Меликов:
Предположим, что Меликов говорит неправду, а всё сказанное им направлено на то, чтобы успокоить Москву и только потом дагестанцев. Многие процессы в Дагестане пущены им на самотёк, нет ни желания, ни мотивации в них вникать, взаимодействие с дагестанцами ограничено только контактами с представителями «династий», а для простых жителей Страны гор – добрая улыбка и много ничего не значащих слов надежды…
Отсюда провал в мобилизации (ошибки официально признаны) и необходимость срочно что-то придумать для Москвы, чтобы объяснить, почему люди встали. Москва, как мы понимаем, дала Меликову шанс доказать это…
Предположим, что Меликов говорит правду. Это означает, что перед тем, как выйти к общественности и со всей ответственностью заявить о влиянии иностранных спецслужб, Меликов встречался с людьми в модных пиджаках и с незапоминающимися лицами. И в ходе короткой беседы они ему, показав результаты оперативно-разыскных мероприятий и контрразведывательных донесений, сообщили, что военные и специальные службы вражеской Украины смогли мобилизовать на акции протеста полторы тысячи человек. Показали фото, финансовые документы, перехваты файлов и переговоров… И строго предупредили, что можно рассказать, а что нет.
С трудом верится в эту версию. Почему? Можно по-разному относиться к УФСБ РФ по РД, оценивая методы и эффективность их работы, но… идиотов, способных проворонить диверсионные акции зарубежных сил с бюджетом только одного телеграм-канала в 5 миллиардов (!) рублей, в их рядах нет. Нет идиотов и в центральном аппарате, и в военной контрразведке.
Хотя бы потому, что спецслужбы (любые!) с большой неохотой и болезненно раскрывают свои провалы. А тут так легко и просто пришли к руководителю региона, с которым имеется небольшой латентный конфликт, и всё ему рассказали…
Скажем сразу, что мы, редакция «Черновика», уверены, что внутренней ситуацией, сложившейся в Дагестане, конечно же, воспользовались западные СМИ и пропагандисты, а также провокаторы из спецслужб. Они сумели среагировать оперативно и выжать из ситуации все бонусы. Где были в этот момент наши дагестанские, а также российские акулы пропаганды и антикризисных технологий? Неужели кейс «это иностранное вмешательство» был достаточным, чтобы успокоить дагестанских и прочих россиян?
Предположим, что версия с иностранным вмешательством – это ничего более, как результат доморощенных пропагандистов, сформировавших своё отношение к кризисным ситуациям на примитивных курсах по антикризисному PR. Видимо, они не смогли придумать ничего лучшего, чем заявить, что… это западные силы – через ЦИПСО – смогли мобилизовать людей и вывести их на площадь. И, не сумев придумать ничего лучше, руководство Дагестана пошло по этому гибкому пути…
Вместо P.S., или «Дебилы, б…ть!»
«Как может военком Дербента с подобным текстом отправлять людей?! «Всем гражданам мужского пола города Дербента…» Вы мне скажите, что это, б...ть, за идиоты?! «Всем гражданам мужского пола срочно прибыть в военный комиссариат, при себе иметь военный билет.» Вы что, дебилы, б…ть?! Кто их уполномочил ездить по городу? Это ничто иное, как распространение фейковой информации, за которую сегодня предусмотрены статьи уголовного кодекса», – заявил Сергей Меликов, реагируя на призыв военкомата Дербента к мужчинам срочно явиться в призывной пункт. И это после долгих и недавних разносов за ошибки и провалы, связанные с мобилизацией… ]§[
*Минюст признал их иноагентами в России.
- 1 просмотр
