Выступая перед членами Верховного суда России во вторник, 6 сентября, бывший судья городского суда Дагестанских Огней заметно нервничал. Но он не отходил от того, что ранее говорил в отношении отдельных дагестанских судей, настаивая: не публичная критика судей порочит судебную систему, а незаконно принятые ими решения. Суд ему не поверил…
Опубликованные в нашем издании – газете «Черновик» – два публичных обращения к главе государства Владимиру Путину, федеральным депутатам, Совбезу, представителям силовых и надзорных ведомств стоили Шихали Магамедову должности судьи городского суда Дагестанских Огней. Квалификационная коллегия судей Дагестана в этом году досрочно лишила его полномочий судьи по обращению Совета судей РД. Это решение и оспаривалось на заседании Верховного суда РФ 6 сентября. Но апелляционную жалобу Верховный суд не поддержал и лишил Магамедова мантии.
В дагогнинском суде Магамедов трудился с 2016 года. Он был утверждён в качестве председателя этого суда. Но 30 апреля 2020 года ККС РД досрочно прекратила его полномочия в этом качестве. Эпопея Магамедова, как он сам характеризует свою историю, началась в 2019 году, когда ему пожаловались на действия его подчинённых и когда было отменено решение, связанное с незаконным строительством. Эти факты он расписывал в своих публичных обращениях, в них же рассказывал о своей борьбе за привлечение к ответственности коллег, не скрывая своего отношения к ним. Совет судей Дагестана посчитал, что тем самым Магамедов нарушил судейскую этику, а ККС РД и Верхсуд России оказались того же мнения.
Почти 4 года противостояния с частью судейского сообщества Дагестана, все те события, которые привели Магамедова в высший судебный орган страны в качестве защищающегося, дали о себе знать: на заседании в зале Верхсуда голос Магамедова был уставшим, иногда дрожал. Начал он с того, как попал на службу в дагогнинский городской суд. А предложил ему выдвинуться в качестве председателя в 2015 году прежний глава Верхсуда РД Руслан Мирзаев.
– О том, какой мне достался суд, говорил сам председатель ВС РД Мирзаев при представлении меня коллективу суда в апреле 2016 года. «Дагогнинский городской суд у меня на особом счету, – говорил он, – так как о нём только проблемные впечатления. Шихали Мамедович прекрасно знает, какую ответственность он на себя взвалил. При предыдущем судейском корпусе здесь творилось что-то невообразимое». Вот, чтобы вам было понятно, куда я попал.
Далее он заявил Верхсуду, что «попал в такой коллектив, где судьи плохо знали и знают… на сегодняшний день законы Российской Федерации». По его словам, он обнаружил у некоторых судей нарушения, за которые их можно было лишить полномочий, но рубить с плеча и сразу махать шашкой он не стал.
Решение ККС, отметил Магамедов, не содержит ни одного факта нарушения им законов.
– Из всех законов Российской Федерации, из Кодекса судейской этики, если его правильно трактовать, именно вынесение незаконных, необоснованных судебных решений умаляют авторитет судебной власти, подрывают её, – говорил Магамедов, имея в виду, что именно это, а не его критика необоснованных решений коллег, наводит тень на судебную власть.
Он объяснил, что до публикации писем в газете он множество раз обращался в органы судейского сообщества Дагестана и России (такие как Совет судей России и Верховный суд РФ) с просьбой обратить внимание на нарушения, допускаемые отдельными судьями и другими представителями судов.
Далее председательствующий Сергей Рудаков попросил Магамедова перейти к доводам своей жалобы. Рудакову было интересно, по каким таким причинам Магамедов смог критиковать своих коллег. Читателям «Черновика», знакомым с публичными письмами Магамедова, частично известно о том, что будет написано ниже. Историю с решением по иску Минстроя мы опустим.
– Не было бы никакого публичного обращения, если бы судьи Ходжаев и Гасанбеков не стали писать на меня жалобы, не соответствующие действительности. А жалобы они начали писать на меня в связи с тем, что в день принятия решения Ходжаевым по этому иску Минстроя (Магамедов считает это решение незаконным – «ЧК») ко мне обратилась гражданка Курбанова с письменным заявлением, в котором указывала, что помощник судьи Ходжаева по фамилии Алиумаров вымогал у неё деньги для принятия положительного для неё решения по гражданскому делу, находящемуся в производстве у другого судьи – судьи Гасанбекова. Она связала отказ непринятия решения в её пользу с тем, что отказала Алиумарову. Курбанову я отправил к следователям, так как в её заявлении содержалось сведение о преступлении. После того как она заявила в Следственный комитет, позвонил следователю, попросил приехать и изъять из видеорегистратора суда видеозапись, чтобы посмотреть и проверить, соответствует ли заявление Курбановой действительности. Следователь изъял, мы посмотрели… – рассказывал бывший судья.
После просмотра видеозаписи Магамедов пришёл к выводу, что Курбанова говорит правду. Он составил докладную записку и вместе с ней поехал в Верхсуд Дагестана, чтобы передать её председателю суда Сергею Суворову.
– Он (Суворов – «ЧК») сказал: «Сам разберёшься». Я не сомневался, что сам разберусь. Уехал к себе в суд, вызвал к себе троих работников аппарата суда (помимо Алиумарова, к вымогательству денег у Курбановой, утверждает Магамедов по сей день, также имеют отношение помощник судьи Гасанбекова – Сефиханов – и секретарь судебных заседаний из состава судьи Ходжаева – Магомедов – «ЧК»), предложил им уволиться по собственному желанию, указав, что заявительница подала в СК. Один (Сефиханов) тут же сел и написал заявление об увольнении. Алиумаров – главное действующее лицо – заартачился, отказался и ушёл. Через минут десять ко мне пришёл судья Гасанбеков, в производстве которого находилось дело Курбановой. Он стал просить меня не давать ход заявлению. Просил оставить ребят, как он выразился, работать. Я отказал ему. Он ушёл недовольный мной. Через минут 15 мне принесли заявление от Сефиханова о том, что он отзывает своё заявление об увольнении. Тогда я издал приказ о проведении служебной проверки. 12 декабря я уволил троих работников.
Именно с этого дня, 12 декабря 2019 года, подчеркнул Магамедов, и началась его эпопея.
– На меня посыпались жалобы этих лиц. Начались проверки...
Далее он рассказывал о том, что уголовное дело в отношении уволенных им сотрудников суда не возбуждалось. Магамедов был не согласен с позицией следствия и прокуратуры. Поэтому со своей стороны обращался в Генпрокуратуру России и СК РФ.
– Вот эти мои обращения в совокупности с жалобами на меня этих лиц (Ходжаева, Гасанбекова…) стали основанием для Совета судей РД и ККС РД для прекращения моих полномочий. Мои обращения о расследовании факта коррупции в суде они признали незаконными, посчитали вмешательством в деятельность правоохранительных органов. Ну, извините, я здесь могу обратиться к закону о противодействии коррупции, есть соответствующее положение Совета судей о противодействии коррупции.
– Квалификационная коллегия в своём решении упрекает вас в том, что вы позволили себе недопустимые, некорректные, оскорбительные высказывания в адрес своих коллег. Что вы по этому поводу скажете? – спросил Рудаков.
Магамедов объяснил их тем, что Дербентский районный суд удовлетворил иски Алиумарова и Сефиханова, восстановив их в должности.
– То есть тех, кого вы уволили? – уточнил Рудаков.
В подтверждение своих слов о том, что коррупционный факт в суде всё-таки имел место, привёл решение суда в отношении Магомедова. Его дело попало на рассмотрение в Ставропольский краевой суд. Апелляционным определением этого суда Магомедову было отказано в иске о восстановлении на работе.
– В решении прямо содержится вывод о том, что Магомедов был уволен законно, обоснованно, за совершение коррупционного правонарушения…
– Шихали Мамедович, – оборвал Рудаков Магамедова, когда тот рассказывал о другом эпизоде вымогательства с участием Алиумарова, – я вам ещё раз хочу напомнить: вас упрекают не в том, что вы обращались куда-то, а в том, что вы допускали при этом некорректные, оскорбительные высказывания, основываясь исключительно на собственных предположениях, игнорируя результаты проверки Совета судей РФ.
– Так вот я как раз привожу факты, что это не основывалось на моих предположениях, – отреагировал Магамедов.
– Вы нам ответьте на вопрос, какие-то некорректности, оскорбления в обращениях имели место?
– Я таких некорректных обращений, считаю, не было.
– Вы в Совет судей обращались? Результаты проверки Совета судей России какие были?
Магамедов обращался четырежды. В обращениях, по его словам, он прямо указывал, что решению Дербентского районного суда в пользу Алиумарова и Сефиханова способствовали третьи лица. Совет ответил Магамедову, что оснований для реагирования нет. Третьими лицами или третьим лицом он называет председателя Совета судей РД Анжелу Ибрагимову.
– Когда пошли жалобы от уволенных лиц, – продолжал Магамедов, – к ним присоединились их судьи Ходжаев и Гасанбеков. Для меня это было шоком. Гасанбеков, который просил меня не увольнять своего помощника, якобы за его спиной совершавшего действия коррупционного характера, начинает писать на меня жалобу! В этой связи я обратился в Совет судей РД к председателю Ибрагимовой. Я расценил обращения Ходжаева и Гасанбекова в поддержку своих опороченных помощников как противодействие председателю суда в наведении порядка. Но Совет судей проигнорировал мои обращения. Я до сих пор не получил ответа.
В зале Верхсуда Магамедов указал «на личное участие председателя Совета судей РД Ибрагимовой в поддержке скомпрометировавших себя сотрудников аппарата горсуда».
– Все они в своё время были приняты на работу отцом Ибрагимовой (Магомед Ибрагимов – экс-председатель городского суда Дагестанских Огней – «ЧК»), моим предшественником в должности председателя суда, который своим руководством довёл суд до полного морального разложения, – заявил Магамедов.
Экс-судья начал объяснять, на чём основаны его заявления насчёт Ибрагимовой.
– О прямом участии Ибрагимовой в решении Дербентского районного суда о восстановлении уволенных мною помощников судей сообщил мне судья Дербентского районного суда Курбанов, у которого в производстве первоначально находилось дело по искам Алиумарова и Сефиханова. 22 мая мне позвонил Курбанов и сообщил, что судья в отставке Ибрагимов Магомед Карибович – отец председателя Совета судей республики – просил помочь ребятам в восстановлении в должности. Курбанов отказал.
И поэтому была предпринята соответствующая провокация, в результате которой Курбанова отвели от рассмотрения дел и передали другому человеку. Я писал об этих фактах председателю Верховного суда. И теперь они восседают в креслах помощников судей! Это пощёчина не только мне – всему судейскому сообществу, пощёчина самому понятию «правосудие». Может быть, я писал резко, но меня переполняли эмоции от этого.
– Хорошо, вы говорите, что кто-то там вмешался в деятельность судьи. У вас откуда такие сведения? – поинтересовался председательствующий, несмотря на то, что Магамедов уже объяснил.
Последний вкратце пересказал уже сказанное и привёл ещё один пример в пользу своих подозрений о незаконном вмешательстве других судей в дело уволенных им подчинённых. Однажды ему позвонили из Дербентского районного суда, в том числе позвонила председатель суда Сакинат Ахмедова. Магамедова попросили приехать в суд, чтобы обсудить иск его подчинённых о восстановлении.
– Курбанов и другие собравшиеся представители суда сказали, что вынуждены были по предложению Ахмедовой, своего председателя, поехать с этим делом в Верховный суд РД для обсуждения. Они были у председателя судебной коллегии по гражданским делам. Я спросил: «И что вы решили?» Мне ответили: «Нам рекомендовали завершить дело мировым соглашением и изменить основание увольнения этих работников на добровольное». Я сразу сказал, что никакого мирового соглашения быть не может, поскольку я предлагал им уволиться по собственному желанию, а теперь, после стольких кляуз, которые они на меня написали… Разговор закончился. Курбанов провёл меня к председателю суда Ахмедовой. Ахмедова то же самое сказала: «Ты ж понимаешь…», то-сё. Я сказал, что не понимаю. Вот откуда мне известно о вмешательстве третьих лиц в это дело.
– Давайте мы вернёмся к решениям. Те факты, которые указаны в решении, имели место? Цитаты конкретные? – судьям в основном были интересны нелицеприятные высказывания Магамедова о своих коллегах. Заседание шло более четырёх часов.
Магамедов заглянул в оспариваемое им решение ККС РД и начал искать там свои цитаты, которые не понравились Совету судей и ККС. Он «вытащил» несколько цитат, которые, по мнению людей, лишивших его должности, не согласуются с Кодексом судейской этики. А не понравилась им в том числе вот эта цитата Магамедова, которая содержится в одном из двух его публичных обращений в газете: «Органы судейского сообщества РД не имеют ни морального, ни юридического права обсуждать меня». Магамедов начал объяснять представителям Верхсуда России, почему он так сказал.
– Уважаемый суд, говоря об отсутствии у Совета судей и ККС республики морального и юридического права меня обсуждать, я исходил из фактических обстоятельств. Разве имела право коллегия, 8 членов из 15 которой имели прямые основания для самоотвода в силу прямой личной заинтересованности, в принятии решения против меня? Говоря о членах Совета судей, я прежде всего имею в виду её председателя Ибрагимову… Говоря о Совете судей, я имел в виду активного члена совета судей – председателя Дербентского районного суда Ахмедову, которая допустила вмешательство в дело уволенных мною представителей аппарата суда... Я имел в виду члена Совета судей, который, управляя автомобилем в пьяном угаре, совершил ДТП, искалечив трёх человек, а теперь, восседая в Совете судей, рассуждает о судейской этике. Поскольку истекли сроки привлечения его к уголовной ответственности, я не назову его имя сегодня. Я имел в виду члена Совета судей, который больше занимается своим ресторанным бизнесом, чем судопроизводством…
Оценивая решение ККС РД, он подчеркнул, что нет правовых оснований для привлечения его к ответственности в виде лишения полномочий судьи.
– А себя вы считаете компетентным судьёй; Положа руку на сердце? Вы даёте оценку другим судьям, причём оценку даёте нелицеприятную. Я так понимаю, это ваше твёрдое убеждение, так вот: каковы ваши твёрдые убеждения в вашей компетентности? – спросил председательствующий судья.
– Давая другим оценку, я привожу конкретные примеры их некомпетентности. На меня не было никаких жалоб непроцессуального характера за всё это время. Эти шесть жалоб, на которые они ссылаются, – это жалобы уволенных мной работников и примкнувших к ним судей. Всё. До этого никаких жалоб на меня не было, – сказал Магомедов, не став оценивать собственную компетентность.
Представитель ККС РД Дмитрий Пономаренко участвовал в заседании через видеосвязь. Председательствующий спросил его, за что Магамедова привлекли к дисциплинарной ответственности.
– Его привлекли к дисциплинарной ответственности за то, что он в средствах массовой информации допустил неэтичные, резкие, не соответствующие действительности, оскорбляющие высказывания и суждения в адрес председателя Верховного суда Республики Дагестан, в адрес околосудейского сообщества, в адрес судей городских и районных судов Республики Дагестан. Из-за этого он был привлечён к дисциплинарной ответственности, – сказал Пономаренко.
Рудаков спросил у Магомедова, есть ли у него вопросы.
– Скажите, Дмитрий Витальевич, – обратился он к Пономаренко, – что, по вашему мнению, умаляет авторитет судебной власти: принятие незаконных, необоснованных решений, угроза участникам судопроизводства или обращение на это всё судьёй внимание руководителя государства?
– Шихали Мамедович, поскольку мы рассматриваем в настоящее время решение в отношении вас, я скажу, что авторитет судебной власти умаляют те высказывания и суждения, которые вы привели в средствах массовой информации.
Также представитель ККС РД отметил, что если он не согласен с действиями судей, то в соответствии с действующим законодательством он мог выбрать другой способ для высказывания своего несогласия. Пономаренко имел в виду, что не нужно было отправлять в СМИ публичные обращения.
– Я правильно вас понял, что вы, находясь в должности судьи, считаете допустимым обращение в СМИ с таким текстом? Вы не усматриваете в этом каких-либо нарушений, в частности, Кодекса судейской этики? – спросил судья ВС Михаил Журбин.
– Я обратился не в прессу, а к главе государства, к сожалению, через СМИ, поскольку органы судейского сообщества республики и РФ не реагировали, –объяснил Магамедов.
Понимания в Верхсуде России Магамедов не нашёл. И здесь были, мягко говоря, удивлены тем, насколько судья Магамедов свободно и открыто говорит не только о подозрениях в отношении своих бывших коллег, но и о своём недовольстве реакцией Совета судей России и ВС РФ на свои ранние обращения. ]§[
- 1672 просмотра
