"Следствие не нашло ни единого доказательства, подтверждающего нашу вину!" (Часть 1)

Выступление в прениях Южного военного окружного суда в Ростове-на-Дону Абубакара Ризванова заняло трое суток. Он начал свою защитную речь 13 июня, но не успел завершить, так как суд прервал его и отложил заседание на 27 июля. Ризванов не успел 27 июля изложить полностью свои доводы суду, поэтому процесс был перенесён на 10 августа.

Напомним, что Абдулмумина Гаджиева, Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова обвиняют по трём статьям УК РФ: участие в деятельности террористической организации (ч. 4 ст. 205.1 УК РФ), финансирование терроризма (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ) и участие в деятельности экстремистской организации (ч. 2 ст. 282.2 УК РФ). Наказание по статьям предусматривает от 10 лет лишения свободы до пожизненного заключения. Обвинение запросило для каждого из них по 19 лет лишения свободы.

Редакция «Черновика» считает данные обвинения незаконными и необоснованными, являющиеся результатом фантазии следственных органов.

Приводим практически полную расшифровку выступления Абубакара Ризванова, в котором он буквально по строчкам разбирает обвинительное заключение и опровергает каждую из них. (С выступлениями в прениях Кемала Тамбиева и Абдулмумина Гаджиева вы можете ознакомиться здесь и тут.)

Внимание! Упоминаемые в статье такие террористические организации, как: «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», «Высший военный маджлисуль шура объединённых сил моджахедов Кавказа», «Имарат Кавказ», ИГИЛ, ИГ, ИДИШ – являются запрещенными на территории Российской Федерации.

 

Прения. Речь Абубакара Ризванова

…Лично мне было интересно выслушать мнение сторон, особенно прокурора, так как в ходе судебного процесса открылись многие и новые обстоятельства. В том числе, со стороны обвинения. Были допрошены многие свидетели, о которых ходатайствовала сторона защиты, но не были допрошены следователем по ряду разных причин.

Но, чем я был разочарован, что прокурор, как я уже повторяю, он фактически зачитал обвинительное заключение, только чуть-чуть сократив его.

Какой-то анализ доказательств со стороны обвинения я не увидел. И также не было никаких доводов или опровержений тех материалов дела, показаний свидетелей, на которых ссылалась сторона защиты.

Прочитав обвинение, прокурор заявил, что вина подсудимых доказана полностью, в полном объёме.

Считаю, что ни моя  вина, ни вина, скажем так, моих «подельников» (Абдулмумина Гаджиева и Кемала Тамбиева), абсолютно не доказана. Наоборот, доказана наша непричастность к этим преступлениям, в том числе, показаниями свидетелей обвинения.

Так как прокурор начал (оглашать речь в прениях) с самого обвинения, зачитывания его, я хочу затронуть, в первую очередь, самой сущности обвинения, что не удалось прокурору опровергнуть и что ему не удалось подтвердить из тезисов обвинения.

Первое, на что хочу обратить внимание, это нарушение как норм закона, так и формулировки обвинения. Например, по вменяемой статье 282 УК РФ.

В самой фабуле обвинения говорится, что «примерно в 2009 году Ахмеднабиев, придерживаясь радикальных идей, приверженец террористических организаций Конгресс народов Ичкерии и Дагестана и Высший военный маджлисуль шура объединённых сил моджахедов Кавказа, придерживаясь радикальных, навязанных этими организациями идей, желая установить нормы шариатского правления на территории республик Северо-Кавказского региона, стал принимать участие в деятельности организаций, принимая меры по распространению и возрождению их деятельности на территории Российской Федерации».

Но, в ходе судебного разбирательства, не было представлено или исследовано ни одного документа или показаний свидетелей, в которых хотя бы косвенно была бы представлена хоть какая-то информация об этой деятельности Ахмеднабиева, а также о фактах его участия в этих организациях с 2009 года.

Не то что о фактах, названия этих организаций нигде не упоминается. О них ничего не упомянул ни один свидетель.

Также не нашли своего объективного подтверждения то, какие именно меры принимал и идеи распространял Ахмеднабиев.

Также в обвинительном заключении указывается, что «с этой целью Ахмеднабиев, в качестве гарантий социальной поддержки лиц, участвующих в НВФ, и решения задач по распространению среди населения идей по отвержению светского образа жизни, навязыванию радикальных религиозных идей, планировал строительство на территории Хасавюртовского района так называемой «школы хафизов». Якобы предназначенной для обучения детей нормам религии ислам и предполагалось содержать детей участников упомянутых НВФ, погибших при совершении преступлений против общественной безопасности.»

Ну, я скажу так, что это нелепое, лишённое  какой либо логики, предложение в обвинительном заключении. Следствие не нашло подтверждения в ходе производства по уголовному делу ни одного доказательства подтверждающего эту формулировку… Я могу назвать ее, как небылицу, выдумку… Обвинением доказательств этому тезису представлено не было.

Следователь Телевов в ходе следствия отказывал в удовлетворении моих ходатайств, об истребовании материалов дела по проверки деятельности этого медресе и школы хафизов в селении Ново-Саситли.

То есть, результатов проверок, которые были проведены правоохранительными органами в 2012-2014 годы, которые могли бы подтвердить версию обвинения, если бы, конечно, это соответствовало действительности.

То есть, работа школы хафизов проверялась на тот момент времени. Поверялась неоднократно. Но материалы проверок следователь не захотел приобщить к делу.

С чем это связано, нежеланием следователя установить фактические обстоятельства дела по функционированию школы хафизов? Для меня стало ясно, что следователя меньше всего беспокоило установление фактических обстоятельств дела. И его целью было закрепить версию обвинения и доказать нашу вину, не смотря ни на что.

Абсурдность обвинения того, что в качестве социальной гарантии участников НВФ планировалось строительство школы хафизов, и которая, якобы предназначалась для обучения детей нормам ислама, где предполагалось бесплатное содержание детей-сирот членов НВФ, понятна всем.

Абсурдность этого выражения заключается в том, что в Российской Федерации не запрещается помощь детям НВФ и не установлена виновность детей за преступления, которые совершены их родителями.

Социальными гарантиями эти дети обеспечены государством. В том числе и вдовы, и дети-сироты, не смотря на то, что их родители были участниками НВФ и др.

Кемал Тамбиев, Абубакар Ризванов и Абдулмумин Гаджиев четвертый год доказывают свою правоту  // Фото - Дарья Корнилова, ЗПЧ

Также абсурдно утверждение о том, что «примерно с 2009 года, точно дата следствием не установлена, на территории Республики Дагестан, точное место следствием не установлена, Ахмеднабиев объединился с Алиевым Каримом, Ризвановым, Гаджиевым… которые разделяли идеи создания теократического государства и вышеуказанных террористических организаций, в части изменения территориальной целостности Российской Федерации, и они приняли участие в деятельности Конгресса народов Ичкерии и Дагестана и Высший маджлисуль Шура сил объединения моджахедов Кавказа (обе организации запрещенные в РФ) и принимали участие в распространении идей этих террористических организаций для возрождения их деятельности, то есть распространения среди населения идей необходимости для отделения республик Северо-Кавказского региона от Российской Федерации и управления на этой территории по нормам шариатского управления.»

Это утверждение также не нашло своего подтверждения в ходе производства по делу. Суду не было представлено ни одного доказательства, в котором хотя бы как-то упоминалось или имеется какая-то информация о том, что «Ахмеднабиев с 2009 года объединился с Алиевым, Ризвановым, Гаджиевым…»

Что имеет в виду обвинение под формулировкой «объединился»? Как понять смысл этой фразы? Я лично не понял, что следствие имело в виду под этим термином. Оставим, что ни место, ни время, ни какие действия были совершены следствием не было установлено.

 

«Откуда следствие взяло?»

Нет ни одного упоминания в деле о том, какие именно меры предпринимали упомянутые лица – я, Гаджиев, Алиев Тамбиев … – по распространению террористических идей этих организаций, среди населения в период с 2009 по ноябрь 2013 года. Вообще отсутствуют эти данные. И вообще, откуда следствие взяло эту дату – 2009 год? Почему не 2008-й или 2007-й? Это всё догадки следствия.

Между тем свидетели обвинения, которые были допрошены в судебном заседании: Исаев, Деньгаев, другие, которые участвовали в строительстве школы хафизов, показали суду, что с 2009 года по 2011 годы Ахмеднабиев находился на территории Сирийской Арабской республики, где проходил обучение в аспирантуре. И только на летние каникулы приезжал и принимал частичное участие в строительстве.

Далее, в обвинительном заключении утверждается, что «в указанных целях Ахмеднабиев с другими лицами организовал строительство на территории с. Новое Саситли Хасавюртовского района так называемой школы хафизов, где обучали нормам шариата и в нарушение законодательства о недопустимости светского образа жизни на базе радикальной религиозной идеологии о превосходстве одного течении в религии, представители которого являются истинными хранителями канонов религии.»

В ходе судебного следствия было установлено, что организатором строительства данной школы был джамаат (община) села и возглавлял эту стройку Исаев, который был опрошен в ходе судебного заседания и дал подробные показания об этом. Аналогичные показания в части того, кто руководил строительством медресе, дали свидетели Деньгаев, Патхулаев, прораб данной стройки, а также воспитатели школы, которые были допрошены в судебном заседании.

Также свидетели Деньгаев, Патхулаев, Оруджев дали показания о том, что в данной школе обучали детей чтению Корана, а также преподавали светские предметы, которые преподавались им учителями сельской школы.

Этим опровергается версия следствия о том, что там преподавалось или пропагандировалось превосходство шариатских норм над светскими нормами. Там не преподавались шариатские нормы, установлено, что там преподавалось только чтение Корана. И ни одного доказательства того, что в данной школе обучали верховенству каких-то норм или противопоставлялись нормы шариата над российским законодательством. Об этом не упоминается нигде, кроме как в показаниях двух оперативников: Биярсланова и Штибекова.

Эти же свидетели обвинения, допрошенные в судебном заседании, в своих показаниях подтверждают, что школу многократно проверяли сотрудники правоохранительных органов, начиная от прокуратуры, заканчивая МВД, ФСБ, санэпидемстанции, Министерства образования и другими. И в ходе проверок никаких нарушений не выявлено.

Откуда у следствия появилась вот эта версия, что в этой школе чему-то такому обучали? Нет ответа на этот вопрос.

Далее, в обвинительном заключении, сообщается, что «для достижения цели по распространению идей террористической организации с 2009 года Ахмеднабиевым, Алиевым, Гасановым был организован сбор денежных средств, путём создания различных благотворительных фондов, куда поступали средства от различных лиц, осведомленных об истинных намерениях создателей фондов».

Так, по версии следствия, «указанными лицами с 2009 года по 14 ноября 2013 года, на территории Российской Федерации, Турецкой республики, Швеции были созданы фонды, (один из них) под названием «Мухаджирун», а также группы в социальных сетях, под названием «Читай», «Помогай», «Хайр» и другие, куда посылались денежные средства, часть из которых использовались для поддержания террористической организации, признанной в соответствии с законодательством РФ, террористической.»

В данном случае, неясно, каким образом обвинение связывает «достижение целей по распространению идей террористических организаций» со сбором средств, какая между ними логическая связь?

Обвинение не представило конкретные доказательства о том, когда, кем и где были созданы группы в сети интернет под названием «Садака», «Читай», и другие… Следствие лишь ограничилось просмотром страниц этих групп в социальных сетях, то есть, ограничилось подтверждением, что такие группы существовали. Кроме группы «Хайр».

Следователь не допросил ни одно лицо, которое, согласно материалам дела, были создателями этих групп. Но они же были установлены следствием! Почему же их не допросили?

Согласно документам, представленным Росфинмониторингом, создателем группы «Садака» установлен как Алиев Алибек. Группы «Дарина Дудова» создатель, как установлено, Дарина Дудова. Также Тавалаев Ильяс установлен был как создатель группы «Строительство мечети ахлю сунна в Хасавюрте».

Последнего сторона защиты смогла найти и обеспечить его допрос в судебном заседании, что позволило установить, кто же на самом деле является создателем этой группы, куда и где расходовались средства, поступившие на средства сборов.

Также утверждения, что «часть сборов были использованы для продвижения деятельности организаций, признанных террористическими» не нашли своего подтверждения.

Ни одним доказательством не установлена передача денежных средств для поддержания террористической деятельности.

Там же указывается, что «Ризванов, осознавая преступный характер и общественной опасности, поддерживая цели террористических организаций, в части необходимости отделения республик Северо-Кавказского региона, установления на этих территориях норм шариатского правления, вместе с Ахмеднабиевым участвовал в строительстве на территории Ново-Саситли так называемой школы хафизов, в которой преподавалось обучение нормам шариата и верховенство норм шариата над федеральным законодательством.»

То есть, мое участие в строительстве, а именно, поездку для помощи в разгрузке стройматериалов, кирпичей следователь, в своей искаженной логической конструкции, подводит к поддержанию целей и задач террористических организаций, в части отделения республик Северо-Кавказского региона и установления на этих территориях норм шариатского правления.

Как тут вообще усматривается  взаимосвязь?

Таким же образом в подобном можно обвинить в таких же преступлениях сотни и тысячи людей, которые на протяжении трёх лет принимали участие в строительстве, начиная от организаторов, всего сельского джамаата (общины), и всех  тех, кто желал помочь. Всех можно обвинить в поддержке террористических организаций, исходя из логики следствия.

В данной части обвинения следователь не указал для достижения целей и задач, каких именно террористических организаций я участвовал вместе с Ахмеднабиевым при строительстве данной школы. Хотя, согласно УПК РФ, обвинение должно быть ясным и конкретным.

 

«Это не важно, главное – дело в суд пойдет»

Также, в обвинительном заключении, указано, что я участвовал с 12.04.2009 года  в деятельности таких организаций, как (запрещенные в России) Конгресс народов Ичкерии и Дагестана и Высший маджлисуль шура объединённых сил моджахедов Кавказа, при создании Ахмеднабиевым благотворительного фонда «Ансар», предназначенного для сбора денежных средств, в том числе для финансирования террористической деятельности. И совместно с Алиевым выступил учредителем фонда, выполняя обязанности по документационному и правовому обеспечению, якобы для благотворительной и корыстной деятельности Ахмеднабиева.

После создания благотворительного фонда «Ансар» я, по версии обвинения, с использованием банковских карт, зарегистрированных на третьих лиц, распределял поступившие денежные средства на подконтрольные Ахмеднабиеву расчетные счета, для дальнейшего обналичивания.

Так как прокурор, в начале своего выступления заявил, что вина подсудимых, в том числе моя, в тех деяниях, что мне вменяются, полностью доказана, мне хочется спросить у стороны обвинения: каким документом, уважаемый прокурор, доказано, что я 12.04.2009 года, при создании Ахмеднабиевым фонда «Ансар», был одним из соучредителей? Откуда вообще взялась дата – 12.04.2009 год?

Кемал Тамбиев, Абубакар Ризванов и Абдулмумин Гаджиев четвертый год доказывают свою правоту  // Фото - Дарья Корнилова, ЗПЧ

Когда обвинение оформлялось в окончательной форме, я задавал вопрос следователю: что вы там в своём воображении перегнули? У вас есть  все документы фонда «Ансар», в которых четко указана дата регистрации благотворительного фонда – это март 2013 года!

На что следователь мне ответил, что это ему не важно, главное – дело в суд передаст, а он сам уже на другую работу перейдёт… В Буйнакск. Понимаете? Вот такое было отношение к доказательствам. И вот эта явная ошибка не была  исправлена следствием.

Также не установлено, какими именно свидетелями подтверждается, что я выполнял обязанности по правовому и документационному обеспечению благотворительной и бескорыстной деятельности Ахмеднабиева. Об этом вообще нет упоминания в материалах уголовного дела и непонятно, что конкретно имелось в виду? Какие мои действия тут подразумеваются? Что я делал для того, чтобы обеспечивать правовую и документационную деятельность? Какие документы подписывал?

Такие документы обвинением не найдены, не исследованы, не представлены.

Следующие голословные утверждения говорят о том, что после создания благотворительного фонда я, с использованием банковских карт третьих лиц, распределял поступающие денежные средства на подконтрольные Ахмеднабиеву расчетные счета для дальнейшего обналичивания также являются размытыми и не конкретными, без указания места, времени, способа совершения этих действий, каких именно карт, на кого они были зарегистрированы… Почему-то все это нигде не указывается.

На какие именно расчетные счета, подконтрольные Ахмеднабиеву, я перевёл часть средств? Ответ на этот вопрос обвинение в своём заключении тоже не раскрыло.

В части обвинения по ст. 282 УК РФ идет речь о действиях, якобы совершенных мной с 2009 по 14 ноября 2013 года. Ни одного факта о том, что в это время в моем пользовании находились зарегистрированные на третьих лиц банковские карты, или же то, что я переводил какие-то денежные средства на расчетные счета, подконтрольные Ахмеднабиеву, следствием не установлены.

В ходе судебного разбирательства ни одного доказательства, даже упоминания об этом, не было. Даже со стороны засекреченных свидетелей.

Подытожив анализ обвинения в части ч. 2 ст. 282.2 УК РФ, следует вывод, что в этой части обвинения не было приведено суду ни одного доказательства, ни одного упоминания в части разделения идей или распространения идей запрещенных в России террористических организаций – Конгресса народов Ичкерии и Дагестана и Военный маджлисуль шура объединения сил моджахедов Кавказа. Они отсутствуют.

Конечно же, кроме рапорта следователя Надира Телевова и оперативного сотрудника, который сопровождал данное уголовное дело.

Вообще эти организации не упоминаются в материалах дела, кроме как в рапорте об обнаружении признаков преступления и постановлении о возбуждении уголовного дела, постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, то есть в документах, которые не являются доказательствами, согласно УПК РФ.

Ни один свидетель даже не упомянул об этих террористических организациях. Даже они не смогли объяснить суду, каким именно образом и где я или Ахмеднабиев распространяли идеи этих организаций. То есть, факты распространения идей этих организаций, как указано в обвинительном заключении, не установлены! Как и мое участие в этих организациях.

В обвинительном заключении указано, что «Ризванов после и далее внесения изменения в Закон от 14 ноября 2013 года «Об установлении уголовной ответственности за участие в деятельности организаций, которые, в соответствии с законодательством РФ, признаны террористическими»…», то есть, до 14 июня 2019 года, до момента моего задержания, «разделяя идеологию террористических организаций Конгресс народов Ичкерии и Дагестана и Высший маджлисуль шура объединенных сил моджахедов Кавказа, и не отказавшись от преследуемых целей и задач» якобы продолжил участие в деятельности этих террористических организаций.

Также не отказался от идей запрещенной в России террористической организации «Исламское государство», в том числе, после 13 февраля 2015 года, когда вступило в силу решение Верховного суда РФ от 29.12.2014 года, по которому оно (ИГ) признано террористической и её деятельность запрещена на территории РФ

По версии следствия, эти действия выразились в активном распространении идей террористических организаций, для возрождения их деятельности на территории РФ, то есть выполнению задач по распространению среди населения идей необходимости отделении республик Северо-Кавказского региона, установления на их территории норм шариатского правления.

Делая анализ по части 2 ст. 282.2 УК РФ, я обратил внимание, что в ходе судебного разбирательства не было представлено ни одного доказательства, документа, где бы упоминались названия этих террористических организаций. Но, не смотря на это, в обвинительном заключении, уже в дальнейшем, в обвинении по ч. 5 ст. 205.5 УК РФ, утверждается о моём активном участии в этих организациях, что выразилось в моём активном распространении идей этих террористических организаций.

Где доказательства того, что я активно распространял эти идеи среди населения? А именно то, что я активно распространял необходимость отделения республик Северо-Кавказского региона России и установлении на этих территориях норм шариатского правления?

Хоть один свидетель упомянул об этом в своих показаниях? Есть ли в материалах дела доказательства того, что я распространял такие идеи? Нет, в ходе судебного заседания таких сведений не было представлено.

Ну, хоть один человек был бы, которому бы я рассказывал об этом, не то чтобы призывал к этому, а просто рассказывал об этих организациях! Даже оперативники уголовного розыска в своих показаниях, несмотря на свою заинтересованность, не упоминали о том, что у них была какая-то информация о том, что я занимаюсь распространением среди населения этих идей.

Хочу обратить внимание суда на то, что в обвинительном заключении указывается, что я продолжил своё участие в такой запрещенной в России организации, как «Исламское государство». А в каком месте и каким действием я начал своё участие в этой запрещенной организации, чтобы «продолжить»? Ведь следствие должно было установить, когда я вступил и какими действиями это выразилось.

Согласно ст. 171 УПК РФ, в обвинительном заключении должно быть указано: время, место и способ совершения преступления. То есть когда началось совершение противоправных действий.

Получается какой-то казус: я не обвиняюсь в том, что вступил в эту организацию и начал принимать участие в ее деятельности, но обвиняюсь в том, что продолжил участие в ее деятельности.

Я спрашивал себя, а потом следователя про это, но не получил никакого ответа от следователя.

 

«Скрытые свидетели имеющие проблемы с головой и памятью…»

Далее указывается, что в период с 09.01.2014 года по 30.01.2014 года, я, используя переданную  мне Ахмеднабиевым банковскую карту, зарегистрированную на Мошкареву, осуществил сбор денежных средств, в размере 51 тысяча 700 рублей, которые, в последующем, перечислил на другие банковские счета, подконтрольные Ахмеднабиеву, для использования финансирования террористической деятельности.

Данное утверждение обвинения было полностью опровергнуто в ходе судебного разбирательства, оглашенных протоколов допроса свидетеля обвинения Мошкарёвой, и также её показаниями в судебных заседаниях, а также протоколом осмотра сведений о движениях денежных средств Мошкаревой. Подробно на этом эпизоде я остановлюсь далее.

Также в обвинительном заключении указывается, что «в период с декабря 2013 года по март 2014 года я использую банковскую карту, зарегистрированную на Алиева Азамата, организовал сбор денежных средств в сумме 600 тысяч рублей. Которые, в последствии, обналичивал и использовал для финансировании террористической деятельности.

В первую очередь, хочу отметить, что следствие установлены, какие именно карты и их номера, были зарегистрированы на Мошкареву и на Азамата Алиева. На них было  зарегистрировано несколько карт. Но в самом обвинительном заключении следствие не указывает, какие именно это банковские карты, их номера.

Обвинение, в части того, что я осуществлял сбор на карту, зарегистрированную на Алиева полностью опровергнуто протоколом допроса свидетеля обвинения Алиева Азамата, показаниями, которые он дал в ходе судебного заседания, протоколом осмотра денежных средств по его банковской карте.

И в этой части обвинение также не конкретизировано, так как следствие не установило, не привело, в каком месте, в какое время я использовал эти денежные средства для финансирования террористической деятельности и что под этим подразумевается? Кому-то передал? Сам использовал эти деньги?

Далее, в обвинительном заключении указывается, что «для продолжения  деятельности запрещенной в РФ организации Конгресс народов Ичкерии и Дагестана, а также Высший военный маджлисуль шура объединенных сил моджахедов Кавказа, я, путем сбора денежных средств, для осуществления пропаганды и распространения их идей, примерно в начале марта 2015 года… более точно дата следствием не установлена… находясь на территории мечети, расположенной по адресу: ул. Котрова, Махачкала, с Абдулазизовым, получил от последнего денежные средства в размере 50 тысяч рублей для дальнейшей передачи Ахмеднабиеву, либо Алиеву Кариму, «с осознанием, что в дальнейшем они будут использоваться для совершения преступлений террористического характера».

Данное обвинение также не обоснованно на доказательствах, оно основано лишь на догадках скрытого свидетеля, у которого были проблемы с головой, с памятью… и также он не мог описать своего близкого друга, Абдулазизова: какого он был роста, цвета, не мог меня описать, описать Алиева Карима. Постоянно ссылался на то, чтобы огласили его показания, которые он дал в ходе следствия.

Также указания на то, что я получил эти деньги для передачи или Ахмеднабиеву, или Алеву не соответствуют требованиям ст. 171 УПК РФ, так как следствие должно было установить, кому именно я должен был передать или передал данные денежные средства.

В следующей части обвинительного заключения, по обвинению в организации финансирования терроризма, в обвинительном заключении указывается, что в 2009 году Ахмеднабиев принял участие в деятельности перечисленных террористических организаций и также, «принимая меры по сбору денежных средств», «осознавая, что они предназначены для финансирования террористических организаций, совершения преступлений, предусмотренных ст. 208 УК РФ, то есть социальной поддержки лиц, участвовавших в незаконных вооруженных формированиях, не предусмотренных федеральным законом».

И с этой целью, Ахмеднабиев, «в качестве социальной гарантии поддержки лиц, участвующих в НВФ и решению задач по распространению среди населения идей по недопустимости светского образа жизни, планировал строительство так называемой школы хафизов, предназначенной для обучения детей религии ислам, в том числе обучая часть детей участников НВФ».

Из этого утверждения следует, что следователь помощь детям-сиротам, в том числе детей убитых членов НВФ, обучение их в школе хафизов, подвёл под ст. 208 УК РФ.

Кемал Тамбиев, Абубакар Ризванов и Абдулмумин Гаджиев четвертый год доказывают свою правоту  // Фото - Дарья Корнилова, ЗПЧ

Я читал как минимум пять-шесть подробных комментариев к этой статье УК РФ, в том числе, под редакцией председателя Верховного суда России Лебедева, по практике по делам террористической направленности, однако ни один из комментариев не толкует ст. 208 УК РФ, как это указано в обвинительном заключении.

А именно то, что социальная поддержка сиротам, в том числе детям преступников, является преступлением, предусмотренным ст. 208 УК РФ.

Также не является преступлением, предусмотренной ст. 208 УК РФ, планирование строительства школы хафизов, в которой предполагалось содержать бесплатно детей, в том числе участников НВФ.

Почему следствием не было установлено: предполагалось или уже происходило содержание детей участников в школе хафизов? Почему это не было конкретизировано? То есть, исходя из обвинительного заключения, мы видим, что оно (содержание детей) осталось на стадии чего-то нереализованного.

Законодательство РФ, как я уже говорил, не преследует детей преступников, не лишает их социальных гарантий, пособий, права на бесплатное обучение и т.д.

Почему же тогда следователь считает социальную поддержку детей членов НВФ преступной лишь только потому, что родители этих детей совершили преступные действия, хотя государство оказывает таким детям намного больше социальных гарантий в виде бесплатного образования, медицины?

На мой взгляд, дело в том, что у следователя не было более-менее правдоподобных версий и пришлось как-то что-нибудь придумывать. Чтобы хоть как-то оправдать свои громкие заявления, что наша вина полностью доказана.

Дело в том, что с первого дня, как нас задержали, наше уголовное дело приобрело определенный резонанс. И журналисты вопрошали, и общественность вопрошала: а что вменяется? И на каждом судебном заседании следственная группа – Телевов, Мамаев – они говорили с первых дней, что наша вина полностью доказана!

Поэтому (ситуацию с школой хафизов) связываю с тем, что им надо было что-то придумать.

Далее, в обвинительном заключении указано, что «для обеспечения финансирования террористической деятельности по изменению государственной власти и реализации доктрины запрещенных в РФ террористических организаций Конгресс народов Ичкерии и Высшего маджлисуль шура объединенных сил моджахедов Кавказа, направленной на свержение законной власти и государственных светских органов управления, построения на территориях теократического государства, основанного на шариатской форме правления, Ахмеднабиев, совместно с Ризвановым и Алиевым, учредили благотворительный фонд «Ансар», на счета которой они организовали сбор средств, сказав, что они предназначаются для помощи детям, обучающимся в школе хафизов, на заработную плату, а также на погашение задолженности, образовавшейся при строительстве данной школы.»

Но, ни одного доказательства того, что благотворительный фонд «Ансар» был учреждён для этих целей, которые указаны следователем в обвинительном заключении, в ходе судебного разбирательства представлено не было. И не было представлено ни одного доказательства того, что хоть какая-то сумма, какая-то часть денежных средств, собранных фондом «Ансар», была использована для финансирования террористической деятельности. И нет указания на то, что я или другие учредители фонда использовали денежные средства именно из фонда «Ансар» для осуществления террористической деятельности, которое в  обвинительном заключении никак не конкретизировано. То есть, факт не установлен.

Денежные средства, которые поступали на банковские реквизиты Мошкаревой, не имели отношения к фонду «Ансар», так как их сбор был организован задолго до учреждения фонда «Ансар» и по указанию Алиева Руслана. Как это следует из показаний Мошкаревой, какой-либо связи с фондом «Ансар» она не имела.

Сбор денег на банковские реквизиты Алиева Азамата был осуществлен самим Алиевым Азаматом. Который, в последствии, передал банковскую карту Ахмеднабиеву, в связи с чем нет оснований полагать, что этот сбор был организован фондом «Ансар».

 

«Пустые и необоснованные обвинения»

Те же средства, в размере 50 тыс рублей, которые, согласно обвинительному заключению, мне передал некий Абдулазизов в начале марта 2015 года, также не имеют отношения к сбору денежных средств фондом «Ансар», так как фонд был закрыт решением суда в сентябре 2014 года.

Следовательно, голословно утверждение, что фонд «Ансар» создан для обеспечения финансирования террористической деятельности организаций, запрещенных в России – Конгресс народов Ичкерии и Дагестана и Высший маджлисуль шура объединенных сил моджахедов Кавказа – не подтверждено ни одним доказательством, так же как и не подтверждено обвинение в участии в этих террористических организациях моё и моих «подельников».

О том, что на территории РФ полностью пресечена деятельность этих организаций и не осталось ни одного его участника, а именно Конгресс народов Ичкерии и Дагестана, заявил в 2006 году руководитель ФСБ Патрушев. Я думаю, что он более осведомлен об этом, чем кто-либо другой.

В последующем я приведу ссылку, откуда я взял это. Это интервью Патрушева было опубликовано в «Российской газете» и нотариальным осмотром, стороной защиты этот документ, эта информация была приобщена к материалам дела по ходатайству стороны защиты.

Далее было указано, что деятельность организации по сбору денежных средств для финансирования терроризма, то есть социальная поддержка лиц, участвующих в  незаконных вооруженных формированиях, Ахмеднабиевым был вовлечен Ризванов, также поддерживающий доктрину необходимости изменения государственного устройства в северо-кавказском регионе со светского на теократическое.

На Ризванова была возложена, как это указано в обвинительном заключении, задача по правовому обеспечению якобы благотворительной деятельности, а также контроль финансовых потоков на расчетных счетах фонда, под названием «Ансар», а также вывод средств, следующих транзитом на территории Республики Дагестан.

Первое, что хочется отметить, то, что следователь указывает то, что деятельность по организации сбора денежных средств является финансированием терроризма и сразу же объясняет, что имеет в виду социальную поддержку лиц, участвующих в НВФ, посредством того, что бесплатно их дети обучались в школе хафизов, как это было указано ранее.

Следствием было установлено из двухсот учащихся школы хафизов только двое детей, чьи родители были членами НВФ.

Если мы посмотрим на Постановление Пленума Верховного суда РФ по делам террористической направленности, то мы найдем, что социальная поддержка детей преступников и террористов не является финансированием терроризма.

Во-вторых, обвинение в том, что я поддерживал доктрину о необходимости изменения государственного устройства в северо-кавказском регионе со светского на теократическое, то оно абсолютно пустое, голословное и не доказанное.

Ни один свидетель обвинения, даже со стороны обвинения, даже скрытые свидетели, не заявляли о том, что я поддерживал какую-либо доктрину. Или от меня слышали что-то подобное.

Утверждения о том, что на меня, якобы, была возложена задача по правовому обеспечению благотворительной деятельности, а также контроль финансовых потоков на созданные счета благотворительного фонда, под названием «Ансар», а также вывод средств и их транзит по территории республики Дагестан, что также не подтвердилось в ходе судебного заседания.

Ни одного конкретного факта того, какое именно правовое обеспечение благотворительной деятельности Ахмеднабиева на меня было возложено, следствие не установило. Также не установлено ни одного факта того, что я осуществлял контроль финансовых потоков на расчетных счетах созданного фонда или же осуществлял вывод средств и их транзит по Республике Дагестан.

Когда я в своих показаниях подробно рассказывал о том, что именно Руслан Алиев  осуществлял контроль финансовых средств, следователь сказал, что эта тема ему неинтересна.

Хотя, как мне стало известно, после ознакомления с материалами уголовного дела, что на тот момент в материалах уголовного дела имелись показания Мошкаревой от 2014-2015 года. Она дала подробные показания  о том, что Руслан Алиев осуществлял деятельность по администрированию групп Ахмеднабиева в сети Интернет, а также организовывал и контролировал сбор денежных средств.

Почему следователь, имея все эти установленные и достоверные факты, не привлек Алиева Руслана к установленной законом ответственности? А вместо этого он обвинил, почему-то, меня. Почему, еще в начале 2014 года, когда еще в ходе расследования уголовного дела в отношении Ахмеднабиева, Мошкарева дала показания о том, что Руслан Алиев был организатором сбора средств, он обналичивал денежные средства, которые поступали на их карту.

Следователь Телевов не допросил, не привлек его к ответственности по материалам дела в отношении Ахмеднабиева. Следователю я этот вопрос задавал и он ответил мне, что следователи имеют право самостоятельно определять ход расследования по уголовному делу.

Кемал Тамбиев, Абубакар Ризванов и Абдулмумин Гаджиев четвертый год доказывают свою правоту  // Фото - Дарья Корнилова, ЗПЧ

Далее, в обвинительном заключении, указано, что в процессе осуществления планов по поддержке участников НВФ и создания теократического государства, Ахмеднабиевым были созданы фонды «Мухаджирун», «Амана» и «Ансар», а в социальных сетях были созданы группы «Садака», «Читай», «Помогай», «Строительство мечети». Сказано было и о том, что эти группы были созданы с осознанием  того, что группы собирают средства для финансирования террористической деятельности. А именно для оказания финансовых услуг организациям, созданным для осуществления террористической деятельности.

Здесь следователь, как обычно, смешал «социальную поддержку участникам НВФ с созданием теократического государства» и «оказание финансовых услуг организациям, созданным для осуществления террористической деятельности», он связал их. И ни одного доказательства о том, что фонд «Амана» участвовал хоть в какой-либо противоправной деятельности.

Если говорить о фонде «Амана»… На сегодняшний день не установлено, что даже один рубль собранных средств собранным этим фондом были использованы для какой-то противоправной деятельности.

Что касается фонда «Мухаджирун», то установлено, что он не осуществлял свою деятельность на территории России. Я какого-либо отношения к нему не имею. Ни один свидетель обвинения не показал, что я, Гаджиев или Тамбиев имели хоть какое-то отношение к этому фонду.

Также моя причастность к созданию в интернете сети групп «Садака», «Читай», «Материальная помощь…» и остальным, ничем не подтверждена.

В обвинительном заключении вообще не указано, для каких вообще финансовых услуг и каким именно террористическим организациям были предназначены поступающие денежные средства и тоже является пустым и необоснованным обвинением.

Далее в обвинительном заключении говорится, что «в процессе создания благотворительных фондов, была разработана структура системы подчиненности и управления». Общее руководство фондом принял на себя Ахмеднабиев, утверждается в обвинительном заключении.

Между тем, мы не увидели в ходе судебного разбирательства ни одного доказательства какой-либо структуры, системы подчиненности и управления, или какого-то материально-технического обеспечения. И то, что всеми этими фондами руководство принимал Ахмеднабиев.

Да, установлено, что Ахмеднабиев является учредителем фондов «Ансар» и «Мухаджирун». Но фонд «Амана» не имел отношения к Ахмеднабиеву.Допрашивал суд в ходе судебного разбирательства всех, кто работал в фоне «Амана», в том числе, тех, кто был в попечительском совете… Они категорически опровергают, что их фондом управлял Ахмеднабиев или имел какое либо отношение.

Но, не смотря на это, государственный обвинитель в прениях сказал, что это доказано. Где эти доказательства, хочется спросить?

 

«Почему обвинитель нам слухи рассказывает?»

Почему вы (гособвинитель) слухи нам рассказываете секретных свидетелей, которые утверждают, что им кто-то рассказал, что «в Москве есть брат Кемал и Магомедбасыр, которые являются учредителями фонда». И даже это было документально опровергнуто: Кемал Тамбиев не является учредителем фонда.

Почему этот довод обвинения перевешивает те показания, которые давали непосредственные сотрудники фонда? И их было не мало!

Далее указывается, что «Кроме того, в 2013 году, Ахмеднабиев организовал финансирование терроризма, путем предоставления лицам, участвующим в деятельности МТО «Исламское государство» (запрещенная в РФ организация), продуктов питания, предметов первой необходимости под видом предоставления гуманитарной помощи гражданскому населению, вынужденному покинуть места своего проживания в связи с боевыми действиями».

Напрашивается вопрос: в какое именно время, в каком месте, каким именно лицам, участвующим на стороне запрещенного в России МТО «Исламское государство» в 2013 году предоставлял продукты? Разве такая фабула отвечает требованиям статьи 171 УПК РФ?

Организация «Исламское государство» появилась на территории Сирийской Арабской республики где-то в середине 2014 года. Это из официальных источников. Официальные лица Минобороны России заявляли об этом в СМИ. Я в тот период находился в СИЗО-1 Махачкалы и нам это часто показывали по телевизору.

Общеизвестно, что в тот период ИГ захватила город Ракка и одноименную провинцию. Также об этом указано в решении Верховного суда РФ, которым запрещена деятельность этой организации.

Каким образом в 2013 году Ахмеднабиев мог финансировать эту организацию? И даже если он ее, предположим, финансировал, то в каком месте, каким образом? Причём организацию, которая была запрещена только через год.

Также неустановленное время, в которое Ахмеднабиев якобы совершил эти действия. Может он совершил их до 2 ноября 2013 года, когда в часть 2 ст. 208 УК РФ были внесены изменения, которыми установлены ответственность за участие в НВФ на территории иностранного государства в интересах, противоречащих интересам Российской Федерации.

То есть, до введения этих изменений в УК РФ, вообще не было никакой ответственности ни за участие в террористической организации, ни за что другое. Законодатели, увидев этот пробел, увидев, что многие граждане РФ уезжают, чтобы воевать на территории САР, устранило этот пробел.

У нас, в РФ, закон обратной силы не имеет. Соответственно, с этого момента (момента внесения дополнений в статьи УК РФ) начинается уголовная ответственность за деяния, предусмотренные ст. 208 УК РФ.

В обвинительном заключении также указывается, что Ризванов, Тамбиев, Алиев, Даудов, Вахобов и другие продолжили организацию финансирования, в том числе после ужесточения наказания уголовной ответственности за организацию финансирования терроризма 5 мая 2014 года, в том числе после официального признания Верховным судом РФ от 29 декабря 2014 года организации «Исламское государство» террористической и запрета ее деятельности на территории РФ.

Здесь хочу указать, что в этой части эпизоды, которые мне инкриминируются, что я осуществлял сборы денежных средств на карты Мошкаревой. Это мне предъявляется в период с 1 января до конца 2014 года. И также (вменяется) сбор денежных средств, который осуществлялся на карту Алиева А. Ш., то они тоже с февраля по март 2014 года,

Но, ч. 4 ст. 205.1 УК РФ была введена 5 мая 2014 года. То есть обвинение мне вменяет действия, которые были совершены до введения этой статьи в УК РФ.

Хочется отметить, что есть постановления о привлечении в качестве обвиняемых, которые мы исследовали в ходе судебных заседаний, Даудова, Шабанова, Вахобова, Магомедова, из которых следует, что они начали свою совместную с Ахмеднабиевым деятельность в 2016 году.

То есть, следствие установило, что они в 2016 году на территории Турецкой республики и Сирийской арабской республики начали, якобы, совместную деятельность. Но в обвинительном заключении следователь указывает, что они продолжили участие в организации финансировании терроризма после 5 мая 2014 года.

Как они могли продолжить, если они начали совместную деятельность с Ахмеднабиевым в 2016 году? Как видим, уже не в первый раз, обвинительное заключение противоречит фактическим обстоятельствам дела, установленным следователем в ходе расследования уголовного дела.

Далее, в обвинительном заключении указывается, что я, выполняя отведенную мне при организации финансирования терроризма роль по правовому обеспечению благотворительной деятельности Ахмеднабиева, в срок 12 апреля 2009 года выступил одним из учредителей благотворительного фонда под названием «Ансар», предназначенного для сбора средств и оценки финансирования терроризма, террористической деятельности.

После создания фонда под названием «Ансар», Ризванов, в период с 9 января 2014 года по 30 января 2014 года, используя переданную Ахмеднабиевым банковскую карту, зарегистрированную на Мошкареву, осуществил сбор денежных средств, в размере 51 тысяча 700 рублей, которые, в последующем, перечислил на другие банковские счета для финансирования террористической деятельности.

Также, согласно обвинения, с 2013 года по март 2013 года, используя банковскую карту, зарегистрированную на Алиева Азамата, собрал денежные средства в размере 600 тысяч, которые, в последующем, обналичил и передал Ахмеднабиеву, осознавая, что часть этих средств предназначены для совершения преступлений, предусмотренных ст. 208 УК РФ.

Хочу обратить внимание суда, что в обвинении меня по ч. 2 ст. 205 УК РФ, то есть участие в деятельности террористической организации,этот же эпизод изложен по-другому,указывается, что собранные денежные средства в размере 600 тысяч я обналичил и использовал для финансирования террористической деятельности. А здесь же указывается, что я все деньги обналичил и передал Ахмеднабиеву. С осознанием, что часть этих денег предназначена для совершения преступлений, предусмотренных ст. 208 УК РФ.

Какая же из этих формулировок верная? Я сам использовал их (деньги) или Ахмеднабиев использовал? Как может быть такое противоречие в обвинительном заключении?

Также, следствием не установлено, каким именно способом, когда я обналичил эти денежные средства в размере 600 тысяч. Хотя у следователя была возможность исходя из полученной детализации движения денежных средств по этим картам, разобраться в этом.

И о каких признаках преступления предусмотренных ст. 208 УК РФ я собирался, или использовал, или же передал Ахмеднабиеву часть этих денег? И какую часть?

Кемал Тамбиев, Абубакар Ризванов и Абдулмумин Гаджиев четвертый год доказывают свою правоту  // Фото - Дарья Корнилова, ЗПЧ

Далее указывается, что я, «для продолжения деятельности террористических организаций Конгресс народов Чечни и Дагестана, Высший маджлисуль шура объединённый совет моджахедов Кавказа и Исламского государства, пытался, путем сбора денежных средств, для осуществления пропаганды и распространения идей, примерно, в начале 2015 года, более точно дата следствием не установлена, встретившись на территории мечети, расположенной по ул. Котрова в Махачкале, с Абдулазизовым, получил от последнего денежные средства в размере 50 тысяч для передачи их в дальнейшем Ахмеднабиеву или Алиеву, с осознанием, что они будут в дальнейшем использованы для совершения преступлений террористического характера.»

 

«Обращаю внимание…»

На что хочу обратить внимание суда в этом эпизоде, что все эти три эпизода, которые вменяются и якобы совершены мною следствием, приведены в обоснование моего участия в террористических организациях. То есть, в преступлении, предусмотренном ст. 205.5 УК РФ.

Однако эти же самые эпизоды точь в точь приведены в обоснование моего участия в финансировании терроризма, по обвинению в части 4 ст. 205.1 УК РФ. Судебная практика об этом говорит, что установление факта финансирования террористической организации, даже если допустить, что это имеет место, недостаточно для того, чтобы привлечь по этим же фактам лицо за участие в террористических организациях.

Тому подтверждение имеются даже в материалах нашего дела. Например, приговор в отношении Кадырова Шамиля. Человек перевел деньги, был осужден за финансирование, но это не явилось основанием для того, чтобы обвинить его в участии в организации ИГ, которую он финансировал.

Или, также, приговор в отношении Бейболатова, или Папушиной, которые, можно сказать, просто идентичны нашему обвинению. То есть, она, по версии следствия, совместно с Ахмеднабиевым, участвовала в организации финансирования терроризма.

Однако обвинение ей не было вменено по ч. 2 ст. 205 УК РФ, а именно участие в деятельности террористической организации, для которой она организовала финансирование, но никак не участие в деятельности террористической организации ИГ.

В нашем случае, когда у следствия не имелось никаких доказательств и фактов о том, что мы хоть как-либо своими действиями принимали участие в деятельности террористических организаций, следователю ничего не оставалось, кроме как обосновать свое обвинение тем, чем он обосновал обвинение в части финансирования терроризма.

Я еще вернусь к подробному анализу именно этих трех эпизодов и их разборов, с указанием фактов, установленных в ходе судебных заседаний, показаний свидетелей, в том числе письменных доказательств.

Далее хочу отметить, что указывается в конце, что Алиеву, Шабанову, Вахобову, Ахмеднабиеу, Гасанову и иными лицами на счета благотворительных фондов поступило более 67 млн рублей. Из которых передано на осуществление террористической деятельности не менее 200 тысяч долларов и 48 тысяч турецких лир.

Чем же обвинение или прокурор доказал эту сумму? На что именно, для осуществления террористической деятельности, было потрачено 200 тысяч долларов США и 48 тысяч турецких лир? Абсолютно ничем. Это голословное обвинение, и при анализе, откуда же взялись эти цифры, то видно, что абсолютно ниоткуда. Это просто информация, которую предоставили Сбербанк. К подробному анализу я вернусь, когда буду давать оценку письменным доказательствам обвинения.

Просто все эти деньги – 200 тыс долларов и 8 тыс турецких лир – это те деньги, которые, по мнению обвинения, были обналичены на территории Турции лицами, которые были приведены в материалах дела, и даже теми лицами, которые не имеют отношения ни к фонду «Ансар», ни к Ахмеднабиеву.

То, что обвинение считает, что эти деньги имеют отношение к указанным лицам, это необоснованно и голословно…

 

(Окончание первой части. Продолжение тут.)